— Слышу!

Я подпрыгнул от мощного голоса, возникшего в моей голове.

— Это не грязь, оно живое. Приставьте руки и услышите.

Ляля с долей огромного сомнения и брезгливости на лице, едва коснулась ладошкой хлюпающей жижи.

— И что? Оно молчит.

— А ты спроси что-нибудь? — Предложил я. — Или поздоровайся для начала.

— Привет. — Произнесла Ляля и через секунду ее лицо просияло. — Я слышу. — Она подняла руку вверх. — Осталось только поговорить с живой водой, воздухом и огнем и будет полный набор для постановки диагноза.

— А что ты хотела, никто нас не ограничивал в своих фантазиях. Антош, пообщайся тоже.

Змей долго пристраивался, не зная, какой частью тела коснуться грязи, то ли кончиком хвоста, то ли, переборов брезгливость, языком.

— Не, пожалуй, языками еще рановато. — Я заметил его нерешительность. — Мокни кончик хвоста, поди, не обидится.

Змей сунул хвост в жижу и закрыл глаза. По его бегающим глазам под веками я догадался, что он слышит разумную грязь. Я тоже продолжил общение с ней. Естественно, ее в первую очередь интересовало, кто мы такие. Пришлось описать ей наше представление о мирах, в надежде, что такой нетрадиционный организм отличается таким же нетрадиционным разумом. Как оказалось, я был почти прав. Разумная жижа, поделилась, что ее размеры соответствуют в моих представлениях размерам земных океанов и что все ее существование это скука, которое она разбавляет игрой воображения.

— Я представляю себе что-нибудь такое, что трудно вообще представить. Что меня много, например, и мы все разные. Играю разные роли, общаюсь между выдуманными образами. Или же выдумываю себе такие места, где меня еще нет на планете и пытаюсь представить, что там творится что-то неведомое и жутко интересное.

Мне в голову проецировались картинки, которые воображал для собственного развлечения океан грязи. Это были яркие цветастые, но абсолютно абстрактные вещи. Они менялись, как в калейдоскопе. Созерцание их захватывало дух.

— А ты мне можешь показать своё? — Спросила жижа.

— Могу. — Я напрягся, не зная с чего начать. Как назло, опять в голову полезла моя первая линейка.

— Чудесно. — Громогласно восторгался океан. — Необычайно красиво.

— Постой, я могу еще и не такое показать.

Я принялся вспоминать все миры, в которых я бывал. Жижа то замирала, то громко смеялась в моей голове, совсем, как ребенок, который впервые попал на аттракционы. Мне было приятно. Каково это жить одному во всем мире, с тоски помрешь, или же тронешься рассудком.

— А куда вы идете? — Поинтересовался океан, после того, как запас моих картинок совсем иссяк.

— Вообще, мы хотим попасть туда, откуда началось наше путешествие, но по ряду не совсем понятных нам причин, мы попасть туда никак не можем. Мы с друзьями пытаемся догадаться, что тому причиной, что и выливается у нас в долгую дорогу из чередующихся миров. Мы очень надеемся, что она приведет в итоге туда, куда надо.

— Значит, вы гадаете? — Переспросила жижа.

— Догадываемся, предполагаем. Спросить-то нам не у кого, мы сами по себе.

— За всю свою бессмертную жизнь, начавшуюся с маленькой разумной лужи, я пришла к выводу, что вернее не гадать, а желать. Обстоятельства вокруг вас это инструмент, а ваше желание это руки.

— Мудрено, а змей нас слышит?

— Мы с ним разговариваем почти о том же самом.

— Он у нас больше по философской части соображает.

— Это не философия, это жизненный опыт. Ваша цель не перебирать в уме похожие варианты, надо желать того, чего вам хочется. Транзабар, так Транзабар. Вам нужно туда, значит, вы туда и попадете. Сконцентрируйтесь на цели, а не на пути и он сократится многократно.

— Что ж, спасибо. Мне даже на душе стало легче, будто я исповедался перед психологом за детскую травму.

— Спасибо и вам. Теперь мне будет, о чем подумать. До встречи в мирах.

— До встречи. Можно я буду называть вас Хорошее Первое Сентября.

— Разумеется, этот вариант мне намного приятнее, чем тот, который у тебя возник сразу, как вы здесь появились.

— Виноват, не сразу разобрался.

— Вот, очень принципиально понять, прежде, чем судить.

Я поднял руку и незаметно стряхнул с нее остатки прилипшей биомассы. Змей, с белеющими из-под полуприкрытых век белками еще общался с мудрым океаном. Ляля бросила общаться с живой биомассой даже раньше меня.

— Замечательно пообщались. — Ляля приподняла ножку и аккуратно, о край подошвы обуви очистила ладошку.

— О чем же?

— Да, о своем. Она спросила меня, каково это с двумя мужиками сразу, и стоит ли ей отправляться на поиски своего женского счастья.

— Надо же, а мне она показалась такой мудрой. Советы дала на будущее. И что ты ей сказала?

— Сказала, не в мужиках счастье. Счастливой можно быть как с ними, так и без них.

— Бабы. — Я повел глазами. — Этой бескрайней женщине поневоле приходится быть сильной и независимой.