— Ну ты и силён! — захохотали бродяги, — уже и себя не помнишь! Нью-Йорк это. Ладно, бывай!

— Бывай…

Мельком глянув табличку со схемой парка, свернул на безлюдную аллею, и, приметив удобную тенистую скамейку, блаженно вздохнул и плюхнулся посредине. Всё-таки что ни говори, на редкость ловко от коллег по цеху отмотался. Сгоряча могли бы и побить. Рожи чисто уголовничьи, так кирпича и просят. На лицо ужасные, добрые внутри…. Вот, опять…. Откуда? А рожа, к слову, и у самого тоже ничем не лучше. Побриться бы надо. Но для начала переобуться.

Наскоро стряхнув с ороговевших грязных лапищ налипшую гранитную крошку, с кряхтеньем нагнулся, и с трудом втиснул правую ступню в кроссовок. Затянул шнурок и чуть притопнул, любуясь делом рук своих.

Ну вот, совсем другое дело. Найк. Сидит как влитой. Сразу видно культурного человека. Конечно, до кучи хорошо бы ещё и маленькие беленькие носочки, но с этим по всей видимости здесь совсем не фэн-шуй. Почему-то они здесь все поголовно шныряют на босу ногу…. И вообще, если взглянуть на данную философскую проблему немного шире, то совершенно непонятно, как можно спокойно жить и трудиться, не имея при этом даже и одной пары маленьких-маленьких беленьких носочков!

Неодобрительно покосившись на слишком близко пробежавшую запыханную темнокожую деваху, машинально задержал взгляд на покрасневшем пухлом ахилловом сухожилии. Вот кстати и живой пример. Активно худеющее золотце под центнер весом, ещё минут десять такой пробежки и мозоль обеспечен. А всё почему? А потому. Трётся нога без носочка, дамочка, трётся. И что самое печальное, самому такой проблемы тоже не избежать.

Горестно вздохнув, натянул второй кроссовок и оценивающе потоптался. Отлично, просто отлично. Считай, первая часть дела сделана. По-крайней мере, теперь обут, одет, и разруха не так сразу будет бросаться в глаза. Интересно, привлекают ли тут за бродяжничество? Судя по количеству бомжей, копов на всех просто физически не хватает. Остаётся на это и надеяться. Не хотелось бы сразу загреметь в местный обезьянник. Алекс просил по возможности избегать прямого контакта с властями. Оно и понятно, видать, клиент не совсем чист. Кстати, об Алексе. Пора бы и отметиться.

Придерживаясь за ноющую поясницу, поковылял к ближайшему дереву. Старость не в радость, уж лучше бы и не садился. Всё свербит, болит. Вот ведь клиента подогнали! Рухлядь ходячая, пескоструйная машина. Нет чтобы молодого, красивого, с большим мешком денег.

По-стариковски кряхтя, с трудом согнулся и подобрал пять мелких камушков. Придирчиво оглядев, с натугой просунул в горлышко бутылки. Оглядевшись, подобрал позабытый детский совочек и, отсчитав пять шагов, неглубоко прикопал тайник в тени кроны на северной стороне.

Притоптав траву, воровато огляделся и удовлетворённо потёр ладони, смахивая песчинки. Ну вот, дело сделано. И вокруг вроде никого. Повезло, что ранний час. А вообще конечно бред. Зачем, почему, непонятно. Но отметиться надо непременно. На этот счёт Алекс дал чёткие рекомендации. По прибытии сразу дать знак. Причём в подходящем месте. А место как раз подходящей некуда. Городской парк, в меру большое дерево, без дупла. Такое простоит ещё без проблем лет двадцать. Осталось только координаты сообщить. Только вот для этого надо максимально расслабиться.

Уселся под деревом с солнечной стороны и прижался к тёплой коре, блаженно подставив лицо утренним лучам. Глубоко вздохнув, зажмурился и прислушался к внутренним ощущениям. Где-то далеко зазвучал знакомый мерный ритм. Вспыхнул ровный белый свет.

— А-а-а, Макс, наконец-то! Как в новом теле?

— Паршиво. Да и не очень-то оно и новое, откровенно говоря.

— Да? Интересно. И кто же наш пациент?

— Не знаю, американский бомж какой-то. Личность почти отсутствует, какие-то бессвязные обрывки воспоминаний. Короче, я ещё и сам толком не разобрался, всего полчаса как прибыл, да и то не в добрый час.

— А что так?

— Да конкуренты по мусорному бачку наехали…

— В смысле, э-э-э…наехали?

— В смысле, чуть не вступил в вооружённый конфликт. Да ерунда, враг позорно бежал. Короче, докладываю про метку. Это стеклянная зелёная бутылка, внутри пять камушков. Проспект Парк, Уэлл Хаус Драйв, с запада на восток будет такая развилка после моста, в центре три дерева, встать лицом к югу, крайнее слева дерево, отойди на пять шагов к северу от ствола и копай сантиметров на десять. Мостик капитальный, а уж деревья вообще, так что ищите и обрящете…

— Всё это чудесно, — нетерпеливо перебил Алекс. — Город, а главное, год какой?

— А, пардон, совсем заболтался. Короче, Нью-Йорк, девятое сентября, две тысячи первый.

— О, боже!

— Что? — встревожился Макс. — Что-то не так?

— Э-э-э, нет, пока всё так. Прости, мне надо срочно проконсультироваться с руководством. Буду где-то через час. Если можешь, постарайся дождаться.

— Хоккей.

Пожав плечами, Макс устроился поудобнее, предаваясь бездумному отдыху.

Странно, что за спешка. Наверно промахнулись с пациентом, или что-то вроде того. Похоже, будут обратно в Центр возвращать. Как он сам говорил, иногда бывают всякие досадные накладки. Непредвиденные флуктуации. Что ж, бывает. Наука вообще штука сложная…