Вход в коттедж был обозначен неоновой лампой, светившейся над дверью. Переступив порог, он увидел тесноватый, но зато очень уютный холл, в котором его встретила администратор, на вид приятная женщина в форменном жакете.

— Я вас слушаю, — у нее, к тому же, оказался мягкий, певучий голос, сразу понравившийся Максиму.

— Мне нужно где-то переночевать, — сказал он, сожалея, что нельзя сию же минуту, без всяких там формальностей, упасть куда-нибудь. После непрерывных девяти часов напряженной езды он просто валился с ног.

Ее лицо говорило о том, что ей было жаль его огорчать.

— Сожалею, но есть только номер для новобрачных. Он стоит пятьдесят долларов, — с очевидным сомнением посмотрев на его руки со следами прочно въевшегося мазута, ответила она — конечно же, думая, что ему он придется не по карману. Откуда ей было знать, что расплачиваться-то будет фирма!

— Тогда пусть будет номер для новобрачных, — согласился он устало, с приятным равнодушием к названной цене. — Если вы, конечно, не против того, что невеста, как бы это сказать…

— Ну, для этого у вас еще будет время, — придя ему на помощь, убежденно заметила администраторша.

Максим не успел обратить внимание, улыбнулась она при этом или нет.

Он открыл дверь ключом, который она ему дала. Внутри и в самом деле оказалось довольно мило. Просторная комната в розовых обоях, ванная, туалет, кругом вазы с цветами, ковровые дорожки и, разумеется — сдвинутые вместе кровати. Прелестный уголок! Не хватало еще только зеркала напротив.

Он попробовал кровать — какая она была мягкая! Так вот на чем спят молодожены. О такой он мечтал от самого Тернополя. Его единственным и почти непреодолимым желанием было сейчас же растянуться на ней и безмятежно проспать до утра.

Но, отвернув край одеяла, Максим невольно отдернул руки: против иссиня-белых простыней они поражали своей чернотой. С администраторшей утром случится обморок, если она увидит на них отпечатки его пальцев. Нет, придется отложить этот желанный миг еще на некоторое время.

Раздеваясь на ходу, он поплелся в ванную. Из крана с шипением вырвалась мощная струя горячей воды. Ощутив ее расслабляющее прикосновение, он с минуту наслаждался игрой с нею, поочередно подставляя то одну, то другую руку, то плечи, то шею. Неожиданно для него это оказалось чуть ли не приятнее мягкой постели. Наконец он заставил себя перекрыть кран. Вода, тоже как будто недовольно, схлынула.

Вытираясь полотенцем, он вышел из ванной раздетый до пояса.

— О! Никак, мы опять вместе! От судьбы не уйдешь, — услышал он знакомый голос и вздрогнул всем телом.

Полотенце слетело с его вытянувшегося лица. Перед ним стоял Виктор, все так же самодовольно ухмыляясь.

— Кажется, я забыл запереть дверь, — подумал Максим вслух.

— Да. Дверь была открыта, — непринужденно подтвердил тот, — иначе как бы я вошел, — Виктор прошелся по комнате, открыл шкаф и повесил туда свою кожаную куртку. — Нас поселили вместе. Здорово, правда?

Максим находил, что это вовсе не так уж и здорово. Само намерение выспаться за ночь ставилось под вопрос.

— А я-то думал, что это номер для новобрачных, — кисло заметил он.

— У них не осталось свободных номеров. Нельзя же допустить, чтобы кто-то ночевал на улице. Если хочешь, мы можем раздвинуть эти чертовы кровати.

— Мне от этого легче не станет.

— Как хочешь, — Виктор пожал плечами, его ничуть не затрагивал откровенно недоброжелательный тон. — А я вот, уже позаботился, — кивком головы он указал на край стола, где на круглом подносе стояли раскрытая бутылка коньяка и две наполненные рубиновой жидкостью рюмки.

Он взял рюмки и одну из них протянул Максиму.

— Выпьем за начало нашего знакомства.

Максим покрутил носом.

— Послушай! Должен же я хоть как-то тебя отблагодарить, — настаивал Виктор.

Максим неохотно взял свою рюмку, они чокнулись. Виктор потребовал: «Давай до дна», — и он влил в себя обжигающий напиток.

— Ну как, повторим?

Он резко запротестовал.

— Хорошо, хорошо, я тебя не заставляю, — и Виктор поставил на место опустевшую рюмку. — В таком случае, схожу-ка я тоже приму душ.

Закинув на плечо полотенце и послав с порога прощальный жест рукой, он исчез в ванной. Вскоре оттуда послышался шум стекаемой воды. Максим искал, на чем бы сорвать свою злость, потому что возненавидеть Виктора, в конце концов, было бы несправедливо. Впрочем, урезонил он себя, могло быть гораздо хуже. Могло быть и так, что пришлось бы заночевать в кабине, а это не слишком радужная перспектива, особенно, если на улице февраль. Конечно, за пятьдесят долларов ему, по крайней мере, могли бы дать возможность спокойно выспаться. За свои пятьдесят долларов он бы им тут устроил… За свои — конечно. Но ведь они были не его. А на бюджет фирмы они не произведут никакого впечатления.