– Саня, в самом деле всё в порядке? – обеспокоено посмотрела на мужа Софья Фёдоровна.

– Всё хорошо.

– Не скажешь по тебе – мрачный, задумчивый. Всё-таки в семью вернулся. Две недели не виделись. Мог бы хоть изобразить радость.

– Сонечка, милая, я действительно очень рад тебя видеть. И детей обнять не терпится, но не будить же их? И мы будем все вместе ещё целую неделю как минимум…

– Вот это-то меня как раз и удивляет в первую очередь, – жена пристально посмотрела на Колчака. – Я не первый год за тобой замужем. И если Николай Оттович отпустил тебя летом на целую неделю к семье, то, значит, произошло что-то очень серьёзное. Что?

– Папа! – спас положение звонкий мальчишеский голос.

В дверном проёме стоял мальчишка лет четырёх-пяти и спросонья щурился на летний день.

– Славик! – вскочил ему навстречу Колчак. – Иди ко мне!

Пацанёнок взвизгнул от восторга и затопал босыми ногами по дощатому полу. Несколько секунд, и он повис на шее у отца.

– Ну, здравствуй, сынок!

– Здравствуй, папочка, а когда мы поедем кататься на лодочке, ты обещал, что, когда приедешь, то покатаешь меня! – никаких пауз в этой фразе не было, ребёнок выдохнул её за раз. Колчак вспомнил, что действительно дал своему сыну слово по поводу морской прогулки при прощании, и тот ждал исполнения маленькой, но такой заветной мечты всё это время.

– Конечно, покатаю! – благо, что Александр Васильевич прекрасно помнил, что рядом с пирсом, к которому приставала шлюпка с «Буракова», имелся прокат лодок.

– Только после обеда, Слава, – вмешалась мать. – Покушаешь, и поедем. Рита проснулась?

– Мама-а-а! – из дома в качестве ответа донёсся ещё один детский голосок.

– Ну вот и наша спящая красавица очи свои открыла, – улыбнулась Софья. – Пойдём к ней?

Маргарите Колчак уже минуло полтора года, то есть как бы говорить она уже начала, но несведущий человек в её языке разбирался с трудом.

– Ись – папа писёй! – радостно прощебетала кроха, вскочила в кроватке и, лучезарно улыбаясь, протянула руки к отцу. Что означало «ись», Александр не понял, но немедленно подхватил на руки кучерявого ангелочка, который просто светился от счастья.

– Здравствуй, доченька, как поспала?

Просто удивительно, до чего приятно пахнут маленькие дети. Даже когда они едят не только молоко и прочие до невозможности диетические продукты. Колчак просто зажмурился от удовольствия, вдыхая запах детской кожи, когда прижал к себе девочку.

– Хассе пая, – мурлыкнула дочь, крепко обхватывая нежными ручками папину шею. – Пи-пи!

– Ну, тогда иди к маме, – протянула руки Софья. – Давай, давай! Папа никуда не денется, пойдём со мной «пи-пи».

– Папа! – просто удивительно, как быстро меняются детские эмоции и выражение милых мордашек вместе с этим. Крошка, кажется, уже была готова расплакаться.

– Мне с тобой нельзя, доченька, – улыбнулся Александр. – Но я тебя жду здесь, обещаю!

И тут же вспомнилось, что этой крохе осталось жить всего ничего – меньше чем через год простудится и умрёт. Так что этого тоже допустить нельзя…

– Добрый день, Александр Васильевич! Не ждали вас, – в дверях появилась достаточно миловидная женщина лет пятидесяти. Та самая Тереза, которая испекла те самые булочки к кофе. Говорила дама с лёгким акцентом, но настолько лёгким, что совершенно невозможно было понять, какой язык для неё родной – немецкий, польский и ещё какой-то. Явно не французский.

Рядом с нею на полу стояли две небольших корзинки, из которых торчало столько всевозможной зелени, что казалось, будто укроп, петрушка, лук, кинза и всякая прочая флора собирались устроить фейерверк из своих листьев и побегов. Явно на какой-нибудь местный рынок ходила за припасами…

– Здравствуйте, Тереза Генриховна!

– Какими судьбами к нам?

– Неисповедимы пути морского офицера. Буду вашим гостем ещё как минимум неделю.

– Очень рада. Обед через полчаса. Ничего особенного не обещаю, но на ваших кораблях этим вряд ли угощали.

– Интригуете? А чем?

– Интригую, – улыбнулась в ответ экономка. – Поэтому не скажу. А где Софья Фёдоровна?

– Вышла с Марго по женским делам, – улыбнулся каперанг.

– Понимаю. Тогда вам, Ростислав, придётся помочь женщине принести продукты на кухню.

Александр, мазнув взглядом по корзинам, интенсивно захотел возразить, что пятилетнему ребёнку, пусть он даже и представитель мужского пола, ни одну из них не уволочь. Но сын, до этого времени молча державшийся за папину штанину, бодро затопал к Терезе, внимательно рассмотрел содержимое ближайшей корзины, цапнул оттуда пучок редиски и гордо понёс его на кухню.

– Разрешите, остальное отнесу я?

– Премного обяжете, Александр Васильевич, – слегка удивилась «домоправительница».

А обед, действительно, не разочаровал: окрошка была восхитительной, и даже сквозь вкус зелени чувствовалось, что квас превосходный, а осетрину, припущенную в белом вине, которую подали на второе, Колчак всегда обожал. Ну и клубника со взбитыми сливками на десерт. Да, на флоте вряд ли так покормят, даже в салоне командующего. Тем более такого командующего как Эссен – этот вообще из командного котла «Рюрика» питался, что сказывалось и на качестве завтраков-обедов-ужинов всех матросов флагманского крейсера…