Баронесса только вздохнула, услышав о «деловых людях».

– …наш гостеприимный дом посетят многие достойные господа. Однако, пока меломаны будут наслаждаться новомодными песенками, я бы хотел представить вас великому князю Владимиру Александровичу…

«О-о-о… ну вот, наконец! Что же вы такое затеяли, любезный хозяин?»

– Прошу простить меня, милый князь, – проговорила, вернее промурлыкала, баронесса, – но я знакома с Владимиром Александровичем. Маркиза представила меня ему на Рождество.

– Конечно, душа моя, конечно! – воскликнул князь. – Я знаю это. Однако тогда вы были представлены как милая и очаровательная молодая дама, друг маркизы, а вовсе не как финансовый гений, тонко чувствующий движение денежных потоков и в своих прогнозах не ошибающийся никогда!

Ольга раскрыла и закрыла веер так, словно хотела освежиться, но передумала. «Финансовый гений…» Это уже звучало куда определеннее. Неужто князь что-то затеял?

– Вы мне льстите, Василий Александрович…

– Ничуть, душенька. Вы не хотите ли до беседы с великим князем узнать, что мне придумалось?

– Я просто места себе не нахожу от любопытства, честно говоря…

Князь сделал несколько шагов по кабинету, встал у окна и замолчал. «Должно быть, с мыслями собирается, – подумала Ольга. – Или решает, что пристойно для моих ушей… Или какой части его знаний я достойна… Ох, князюшка, не след тебе с умными женщинами лукавить. Как бы себя самого не перехитрить…»

– Дело вот какое, – решился Долгоруков. – Вскоре откроется движение на наших восточных рубежах…

– Восточных?

– Да, матушка. Самых восточных рубежах. От Читы Маньчжурская железная дорога уже прошла на юг, через Харбин и порт Дальний к Порт-Артуру. Заканчивается ветка, пусть пока однопутная, которая присоединит к нашей империи города Дашицяо и Инкоу.

Ольга откинулась на спинку кресла. «Да я ведь думала об этом только сегодня! Должно быть, есть все-таки некий эфир, наполненный идеями и размышлениями, откуда может черпать мысли каждый, кто достиг определенного уровня знаний… Что бишь там писала госпожа Блаватская…»

– Разумеется, когда дорога будет полностью построена, невероятные, просто невероятные прибыли ждут всех, кто не побоится выйти на – не боюсь этого слова – форпост нашей империи! Разумным финансистам откроются чрезвычайно интересные в денежном плане, да и во всех остальных планах тоже, рынки Китая и Японии… Хотя уже и сейчас я усматриваю некое разумное деяние в том, чтобы открывать финансовые заведения по пути следования поездов… Одним словом, преинтереснейшие финансовые перспективы.

Ольга с готовностью кивала – она лучше князя представляла, какими могут быть эти самые перспективы, лишь пыталась понять, какую роль ей, Ольге фон Штейн, отводит князь Долгоруков.

– Нам с великим князем мыслится концессия, помогающая расширить строительные горизонты. Дабы мы потом, как своего рода первопроходцы, получили первыми перспективные направления на рынках восточных провинций.

– Это весьма разумно… – отозвалась баронесса. – Да и выгодно должно быть…

– Отлично! Вы уже понимаете, о каких невероятных возможностях может идти речь, какие прибыли просто сами просятся в руки.

– Да, ваше сиятельство, понимаю…

– Отлично, – повторил князь и совсем не по-княжески потер ладони. – Просто отлично. Теперь мне будет легче убедить великого князя, что строительство дороги надо поддерживать. Полагаю, что для России-матушки разумным было бы не останавливаться на уже готовом и продолжить строительство на юг, дабы расширять и торговые, и финансовые, и иные возможности.

«Вот забавно, что же все-таки движет князем? Чистый альтруизм, желание облегчить нагрузку на казну? Или совершенно меркантильный интерес – ведь тот, кто первым войдет на рынок, и львиную долю всяческих выгод приобретет? Банки откроет, за перевозку по «своей» части дороги любые платежи сможет запрашивать… Ай да князюшка-финансист! Одно тут плохо…»

– Полагаю, князь, вами движет один только альтруизм? – с толикой иронии осведомилась Ольга.

– Практически чистый, друг мой… – тонко улыбнулся Долгоруков. – Разве для радетелей за благо страны не будет отрадой снять часть бремени с казны?

– Вы правы, ваше сиятельство, вы правы…

«Вот только о нашем недобром соседе позабыли, Василий Александрович… Япония, помнится мне, уже не раз намекала, что крайне обеспокоена присутствием Российской империи в Маньчжурии и на севере Китая. И, должно быть, более чем усиленно намекала – раз уж и в газетах сие не раз появлялось…»

– Так вы согласны, милочка Ольга Дмитриевна?

– Безусловно. Сие есть дело почтенное.

– Я не об этом, – слегка поморщился князь. – Согласны ли вы войти в состав концессии? Согласны вложить средства и знания во имя процветания державы?

– Безусловно, – очаровательно улыбнулась Ольга, – я согласна. Лишь, с вашего позволения, обдумаю, с каких шагов следует начать…

– О, – всплеснул руками князь, – начинать не надо, друг мой. Значительную часть забот – сие есть не только мое мнение – должен взять на себя царский дом… Великий князь к нам сегодня пожалует, скажу по секрету, именно для того, чтобы поведать о предпринятых уже, а также о еще планируемых шагах…