Шрифт:
– Мне поласкать там, Мастер?
– Да, немного, – ответил Владислав жене.
По телу Мише бродили электрические разряды. Шла энергия, как бы сказала Людмила. Яички пульсировали, готовые вот-вот выбросить струю…
– Стоп! Смена пары! Теперь пара Вадик и Миша, а я Мастер!.. Итак, хочу, чтобы ты, Вадик, языком поиграл с мочкой уха Миши. Миша, зарой глаза и ложись на спину…. Хорошо! Теперь обжижи щёчку… Губы…. Распахни халат… Эй! Миша, глаза не открывать! Скоро ты со мной раунд будешь играть! Вадик, засунь язык Мише в рот…
Сама же она сняла трусики, села в кресла и запустела два пальца в половую щель. Смачивать слюной не было надобности, ибо там было очень мокро…
– Посасывая сосок, возьми член в руку, – продолжала она командовать.
– К… когда смена пар? – простонал Миша.
– Вадик, теперь возьми член Мише в рот и соси!
Владислав давно вошел в кураж, и поэтому не задумываясь по-военному выполнял приказы.
Миша осмелился открыть глаза. Приподнял голову. Посмотрел, как мужчина делает ему минет. Но сопротивляться уже не мог..
Людмила встала. Скинула сарафан, расстегнула лифчик и голая подошла к паре. Слегка оттолкнула мужа. Перешагнула Мишу… Владислав пораженный смотрел, как жена в позе наездника лишает его племянника девственности …
– Вадик, – задыхаясь произнесла она. – Встань на диван. Хочу в рот…
…утомленная женщина улыбалась и смотрела, как её мужчина затем лежали на боку, Миша задом к Вадику, а Вадик бился пахом о попу Миши. Тот постанывал, было в этом что-то девчачье…
– Энергия! – сорвалось с губ философа. – Много энергии…
Смотрины
1
…мама родила меня в шестнадцать. Так вышло. Её изнасиловали в школе, – рассказывала Ирина. – Маме сейчас тридцать шесть. И у неё с тех пор и не было никого. Я как женщина чувствую у неё большое желание… Андрей, поверьте, я сейчас с вами откровенна… я чувствую мамины вибрации, она очень… сексуальна. Но… но вот напрочь отказывается знакомиться с мужчинами. Мужчины для неё табу. Выстроила стену, огородилась от внешнего мира и привет…
– А если она не хочет… как я могу? – протянул Андрей.
Девушка и мужчина сидели в кафе. На столике перед Ириной стояла розочка с мороженным. А перед Андреем чашка кофе и пепельница. Кафе было летнее открытое, поэтому мужчина мог себе позволить выкурить сигарету.
– Я всё придумала, – энергично ответила она. – У меня есть план! У нас трёхкомнатная квартира. Одну комнату мама хотела сдавать. Правда, говорила, что желательно девушке. Но я всё уши ей прожужжала, какой вы…
– А какой я? – улыбнулся Андрей.
– Сорокадвухлетний мужчина. Серьёзный… галантный… непьющий… Романтическая профессия писатель, тем более, известный…
– …в узких кругах, – вставил добродушно Андрей.
– Как в «узких»?! Я же вас читала! Я до вас не любила фантастику, тем более, научную, но вы так замечательно пишете…
– А какой я ещё?
– Застенчивый… скромный… у вас давно не было отношений с женщинами (Андрей кивнул, потому что он сам это говорил). Сексуальный…
– Даже так?! – не зло рассмеялся Андрей.
– Я как женщина очень чувствую сейчас мужскую энергию. Мама меня воспитала так, чтобы я подальше держалась от мужиков. Стыдно признаться, но я еще девственница, – тараторила Ирина, и по ней нельзя было сказать, что она чего-то стыдиться. – Я встречаюсь полгода с мальчиком, с Егором, но мы только целуемся пока…
– Ну, хорошо… – вздохнул Андрей. – Вот я буду у вас жить, и что дальше?
– Вы старайтесь помогать в чем-то маме, разговаривать с ней о высоком… Она должна чувствовать безопасность наедине с вами… И я постараюсь помочь вам охмурить её..
– Охмурить… – улыбнулся мужчина и скользнул глазами по телу Ирины, она была в топике и мини-юбке. Юная Ирина очень красивая, отметил он про себя. Светлые с мелкими кудрями локоны, носик с небольшой греческой горбинкой, тонкие губы и большие голубые глаза. У мужчины слегка «шевельнулось», и он «от греха» отвел взгляд.
2
Вера Петровна весь вечер была одета не «по-домашнему»: в строгом сером брючном костюме и белой блузке. Андрей про себя отметил, что Вера и Ирина похожи как сёстры, Вера просто чуть старше. Чуть полнее, чуть осанистей, чуть – грудь однозначно больше… И намного стеснительнее дочери. Вера смущалась так, что кончики ушей становились красными.