— Я… Я же… выучил слова, Найро, — задыхаясь от всхлипов, пробормотал Лоргар. Смятенный и потерянный, он обвел глазами полутемную каюту и задержал взгляд на невольнике. — Идеально запомнил их! Думал, ему будет приятно. Почему он так возмутился?

— Не знаю, Лоргар, — признался раб. — Порой хозяин быстро оскорбляется, но очень долго не объясняет, в чем дело.

Он взял мальчика за руку — осторожно, чтобы не напугать.

— Давай я посмотрю, — тихо произнес Найро.

Ребенок отодвинулся и мотнул головой.

— Не надо.

— Где у тебя болит?

— Здесь. — Мальчик постучал себя по обнаженной груди, потом поднял дрожащие пальцы ко лбу. — И здесь.

— А как же твоя спина? Аксата стегнул тебя шесть раз. — Присев на корточки рядом с Лоргаром, невольник слегка потянул за полу его халата. — Дай проверю, что там с ней.

Малыш испуганно взглянул на раба, однако Найро как можно дружелюбнее улыбнулся ему щербатым ртом и ободряюще кивнул:

— Трогать ничего не буду, только посмотрю.

Лоргар неохотно повернулся спиной к свету. Приспустив ему халат ниже плеч, невольник с трудом разглядел в сумраке полдюжины красных полос, пересекающих по диагонали левую лопатку и позвоночник. Повернувшись, он немного шире открыл дверь; в помещении стало светлее, но других повреждений раб не нашел. На следах от кнута не оказалось даже струпьев.

— Синяков нет. Кожа вообще не содрана… — Найро неверяще покачал головой. — Наверное, Аксата на твоей стороне и только делал вид, что бьет с размаху. Ты не кричал, меня это сразу удивило… Видимо, ты не такой хороший актер, как стражник, — готов поклясться, мне казалось, что он вкладывается в каждый удар. Теперь прикройся, чтобы хозяин ничего не заметил. Ему очень не понравится, что Аксата избавил тебя от серьезной кары, и это скверно кончится для вас обоих.

Запахнувшись в халат, мальчик повернулся к невольнику:

— У меня не болит спина. Мне ранили душу, Найро, и мои сердца страдают.

— Сердце, Лоргар. Оно у тебя всего одно.

Нахмурившись, ребенок покачал головой:

— Я слышу твое сердце, Найро, и пульс Дерваса на верхней палубе, и многих других. Да, у вас всех по одному сердцу, но прислушайся к моим. — Он поманил раба рукой, и тот, неуверенно наклонив голову, прижался ухом к щуплой груди мальчика.

Разобрав двойной стук, отдающийся в ребрах, невольник мгновенно выпрямился и с вновь пробудившимся изумлением воззрился на Лоргара. Того обрадовала реакция Найро.

— Говорил же! — широко улыбнулся малыш.

Раб задумался, какие еще чудеса скрыты в теле ребенка, но ничего не сказал. Его встревожило еще и то, как безропотно Лоргар принял наказание: плакал, но не возражал и не вырывался. Очевидно, душа мальчика была такой же необычной, как и плоть. Хозяин не ошибся, Силы действительно направили Лоргара в этот мир с особой целью. Возможно, он — пятый пророк? Но чей именно? Новой Силы? Такая мысль в равной степени восхищала и пугала Найро.

Смеясь, ребенок показал на него:

— Видишь? Теперь твое сердце бьется быстрее. Тук-тук, тук-тук… Я слышу его так же хорошо, как шаги Дагарона Капазкиеца, — он бродит по палубе над нами.

Невольник прислушался, но разобрал только скрип металла и глухой шум двигателей на холостом ходу, питавших генераторы. Впрочем, он не усомнился в словах мальчика; в голове слуги неудержимым самумом кружились мысли о том, что означает появление Лоргара.

— Отдохни здесь, пока хозяин не вызовет нас для наблюдений, — сказал он малышу и повернулся уходить.

— Найро…

Раб оглянулся.

— Я мог бы учить слова еще быстрее, но мне приходится ждать, пока их произнесет Кор Фаэрон.

— Ты умеешь читать книги? — Невольник понял, что ошибся, решив, будто ребенку больше нечем его удивить. В последующие годы Найро еще очень много раз побывает в такой ситуации.

— Пока нет, но ведь научиться этому несложно, правда?

— Для тебя?.. — Слуга пожал плечами. — Наверное, да. Впрочем, Кор Фаэрон никому не позволяет читать его святые тома. Ты должен проявлять терпение, внимать урокам и наставлениям господина. Учись прилежно: малейший проступок может привести его в гнев.

— Но если я просто…

— Нет! — Полностью развернувшись к мальчику, раб погрозил ему пальцем. — Выкинь эти помыслы из головы, Лоргар. Если ослушаешься хозяина, худо тебе придется.

— А может, ты…

— Тебя, послушника, просто изобьют, если поймают за чтением. Если же господин схватит с книгой меня, невольника… Мне отсекут руки. За этим, скорее всего, последует медленная, мучительная казнь.

— Я думал, ты хочешь помочь, — надулся ребенок.

— Когда я такое сказал?