— А дальше.

— Дальше, этот обидчивый вихрь налетел на меня, сбил с ног, и я выронил бластер. И этот хуршев ветер утащил мой бластер.

— А челнок?

— Потом вернулся через две минуты, долго вертелся над челноком, я думал опять антенну, ломать начнет, ан нет, антенну не тронул. Минут десять у него не получалось, а потом раскрутился в огромный смерч, и унёс челнок!

— А ты?

— Ну я вообще-то я ваш бот сразу засёк, стался сесть поближе, только когда за ветром гонялся, ну за бластером, соскользнул в расщелину, долго ходил там еле выбрался, у меня кислорода на пол часа осталось, ну я к вам и рванул, как только вылез. Думал всё швах.

— Ну, у тебя ж кислорода должно надвое суток быть.

— Так это кто ж знал, вышел то, на пять минут из бота, осмотрятся, поэтому в скафандре и картридж перед выходом не стал менять.

— Так, для прояснения обстановки, ты арестован и будешь содержаться в карцере. Всё твоё имущество временно реквизируется. До решения суда.

— Суда?

— Да ты находишься на территории и под юрисдикции вольного баронства, э-э Россов! Ты совершил ряд правонарушений, которые будут рассмотрены вовремя, ближайшего жюри.

— Ребята снимайте с него скафандр и всё остальное!

— Какие правонарушения?

— Проникновение на территорию суверенного государства. Хранение и ношение запрещённого оружия. Противоправное применение оружия. Нападение на мирных жителей колонии, с бандитскими целями. Неподчинение властям колонии. Достаточно?

— Но я нахожусь на службе, и выполнял приказ своих командиров.

— Выполнение преступных приказов не освобождает от ответственности. И что, тебе приказали стрелять в ветер, или захватить в заложники мирных поселенцев? Отставить разговоры, в карцер его потом разберёмся.

— Я не бандит, я военный!

— Хорошо, пусть будет не преступник, а военнопленный, враждебного государства, совершившего агрессию. — Тем временем Петренко с Ивом содрали с лейтенанта скаф, сняли комбинезон, и в нижнем белье отвели его в кладовку. И закрыли его там.

— Слушай Петренко, пошли в челнок язык тебе закачаем, Хот ты на пальцах и хорошо общаешься и некоторые слова знаешь, но и говорить тоже надо, да и слова все тоже понимать нужно.

— Закачать, а что это так просто? Это, то самое серебристое кольцо.

— Ты посмотри по сторонам, где находишься. Да оно, это гипноизлучатель, давай доставай, где твоя нычка.

— Я думал Америкосы, диверсию устроили. А колечко на серебряное похоже, вдруг, кто сопрёт, я прибрал от греха подальше.

— Нет, мы на другой планете, на территории Содружества космических государств.

— У…у. — Петренко на некаторе время замер — Это где зелёные человечки? Ну и занесло нас.

— Да нет, люди тут обычные, но законы другие.

— А понятно…

Глава 6. Огородная.

Татьяна, палатка, дельта большой реки, неизвестная планета, неизвестной системы, где-то между Арварой, Аратаном и Фронтиром.

Татьяна проснулась неожиданно рано. Сергей еще спал. К утру в палатке было, не так жарко, как вчера вечером. По ощущениям градуса двадцать два. Он лежал на спине и смачно похрапывал. Почему-то щемило сердце, на душе было неспокойно, как, впрочем, и вчера. Было ощущение надвигающейся беды, что они не успевали. Казалось ну вот, от рабства освободились, рядом тот, кто может подставить плечо в любой момент, но тревога не уходила. И чего она увязалась за Сергеем. Этот их отчаянный переход, который в любую минуту мог закончиться, смертью. И поводов особых не надо, можно было, провалится с края обрыва, могли задохнуться, могло разрезать пополам, об острые края обломков стекла, которые тут повсюду, просто подвернуть ногу, и их тут никто не найдёт! Однако обошлось, и их поход в никуда, куда-то привёл. Но всё равно останавливается нельзя. Надо очень много сделать, чтобы выжить и не допустить не одной ошибки.

Татьяна встала, подошла к развешенным комбинезонам, пощупала, они уже высохли, и их можно было надевать. Одевается, не хотелось. Сходила по нужде в ведро, начала перебирать вещи. Так ходя туда-сюда, засмотрелась на Сергея, и случайно перевернула ведро. Вонючая жижа, растеклась по полу палатки. Делать нечего надо убирать. Надела маску с респиратором вышла из палатки, принесла песка, засыпала жижу. Помыла ведро, поставила в тамбур-шлюз, чтобы опять не перевернуть. Палатка прозрачная, надо будет в этот песочек, что ни будь посадить, пусть кислород вырабатывает, а жижа отработает вместо удобрения. Отыскала несколько семян злаковых, воткнула в песок. `Ну, с почином' Ещё один шаг к выживанию. Засмотрелась на Сергея опять, ну вот ведь мужики всё им нипочём. Вокруг конец света, а он лежит на спине и дрыхнет, храпит, на чём свет стоит, и орган его детородный бодро так торчит. Заглянула в себя, ни чего, не отозвалось, одна серость и безнадёга. А этот спит и всё ему пофигу! Натянула, наконец, комбинезон, включил его. Показал энергии 48 процентов, отключила. Надо экономить, а то так и дышать нечем будет. Но ходить в отключённом тяжеловато. Надо что-то придумать. Климат тут жаркий можно ходить, практически раздевшись, как на пляже, купальника только нет. А нижнее бельё в содружестве не принято использовать. Пойду, поищу, что ни будь в рюкзаке. После недолгих поисков на дне нашла незнакомый пакетик. Развернула, оттуда выпала записочка. И что тут?

"Прости Меня Татьяна, я тебя использовал, без твоего согласия, как рабыню. Хотя формально ты ей и была, но мы наёмники, а не работорговцы. Это формальный способ отбора, способ избавится от, так сказать, не прошедших конкурс. Среди аборигенов встречаются иногда абсолютно не управляемые разумные, и это единственный способ избавится, не потерпев убытка. В счёт компенсации, я тебе передам некоторые вещи, я думаю, тебе они пригодятся. Да и возвращаю, некоторые предметы женского туалета, которые, хотели выбросить в утилизатор".