На практике исполнение возложенных обязанностей может осуществляться в различных формах. При исполнении возложенной обязанности третье лицо, к примеру, может указать в соответствующих документах (накладных, актах приемки и других), что исполнение производится за должника, даже не указывая, на основании чего произошло такое возложение. В соответствии с правилами, установленными ст. 313 ГК РФ, кредитор обязан принять исполнение, предложенное за должника третьим лицом, если исполнение обязательства возложено должником на указанное третье лицо. Такая законодательная конструкция в части «кредитор обязан принять исполнение, предложенное за должника третьим лицом» позволяет вести речь не только о наличии обязанности кредитора принять исполнение, но и о наличии у должника права возложить исполнение обязательства на третье лицо.

Рассматривая дело, связанное со спором о возможности перечисления третьим лицом задатка по заключенному между кредитором и должником договору, ВАС РФ в Постановлении Президиума от 28.10.2010 № 7945/10 указал, что должник вправе исполнить обязательство, не требующее личного исполнения, самостоятельно или, не запрашивая согласия кредитора, передать исполнение третьему лицу. Далее суд отметил, что праву должника возложить исполнение на третье лицо корреспондирует обязанность кредитора принять соответствующее исполнение [78] . С этим утверждением невозможно согласиться. Общепризнанно, что каждому субъективному праву корреспондирует юридическая обязанность [79] . Однако субъективное право и юридическая обязанность корреспондируют друг другу только в том случае, если они составляют содержание одного правоотношения. В этой связи неверно было бы вести речь о существовании правоотношения по исполнению возложения, существующего отдельно от основного правоотношения, в котором кредитором выступает обладающий правом возложения обязательства на третье лицо должник, а должником – кредитор по основному обязательству, несущий корреспондирующую праву должника обязанность по принятию исполнения, предложенного третьим лицом. Если рассматривать «право должника возложить исполнение на третье лицо» в рамках самостоятельного правоотношения, то в таком правоотношении третье лицо обязано принять возложение, т. е. фактически обязано возложить на себя обязанность по исполнению обязанности должника. Если же рассматривать возложение исполнения как обязательство, то его объектом выступают активные действия по возложению исполнения. Вместе с тем, поскольку с точки зрения легального определения объекта обязательства как активных действий по передаче вещи, оказанию услуги, выполнению работы, либо воздержания от действия [80] , действия по «возложению исполнения» не подпадают под это определение и не могут являться его объектом. Вышеизложенное позволяет прийти к выводу, что правоотношения по возложению исполнения на третье лицо существовать не может.

Как отмечается в литературе, юридические обязанности связаны с субъективными правами, законные же интересы во многом опираются, ссылаются на субъективные права, существуют с ними практически в одной плоскости [81] . Однако право на возложение исполнения и обязанность принять исполнение существуют в разных плоскостях правовых отношений и отражают существо разных по своей природе правовых явлений. Право на возложение исполнения на третье лицо представляет собой возможность, входящую в правовой статус должника практически в любом гражданско-правовом обязательстве, и не может являться субъективным правом.

Обязанность принятия надлежащего исполнения кредитором является долженствованием, входящим в состав кредиторского гражданско-правового статуса, и несоблюдение этой обязанности формирует просрочку на стороне кредитора. В соответствии со ст. 406 ГК РФ кредитор считается просрочившим, если он отказался принять предложенное должником надлежащее исполнение или не совершил действий, предусмотренных законом, иными правовыми актами или договором либо вытекающих из обычаев или из существа обязательства, до совершения которых должник не мог исполнить своего обязательства. Несмотря на то, что указанная норма не упоминает обязанность кредитор принять исполнение, предложенное третьим лицом, обязанность по принятию предложенного за должника надлежащего исполнения входит в состав правового статуса кредитора, поскольку в соответствии с п. 1 ст. 313 ГК РФ кредитор обязан принять исполнение, предложенное за должника третьим лицом, если исполнение обязательства возложено должником на указанное третье лицо. Закрепленное же в п. 3 ст. 313 ГК РФ положение о том, что «кредитор не обязан принимать исполнение», представляет собой не что иное, как закрепление за кредитором права на применение мер оперативного воздействия (одного из видов оперативных санкций), связанных с отказом совершить определенные действия в интересах неисправного контрагента, так называемых «мер отказного характера» [82] . Можно заключить, что п. 3 ст. 313 ГК РФ закрепляет право кредитора на применение мер оперативного воздействия в виде отказа от принятия ненадлежащего исполнения, поскольку в том случае, если из закона, иных правовых актов, условий обязательства или его существа вытекает обязанность должника исполнить обязательство лично, любое иное лицо не может считаться надлежащим для исполнения лицом, что повлечет за собой ненадлежащее исполнения обязательства, от принятия которого может отказаться кредитор. Таким образом, мы можем прийти к выводу о том, что категории «субъективное право на возложение исполнения» с точки зрения элементов содержания правоотношения не существует, поскольку ей не противостоит, не корреспондирует никакая юридическая обязанность. В этой связи Постановление Президиума ВАС РФ от 28.10.2010 № 7945/10 по делу № А40-66444/09-3-599 представляется несоответствующим существу рассматриваемых правоотношений.

Возложение исполнения по внешним признакам схоже с переводом долга, однако их необходимо разграничивать. Специфика конструкции возложения исполнения обязательства на третье лицо состоит в том, что такое лицо не вступает в договорное обязательство в качестве его стороны и не становится стороной договора [83] . При возложении исполнения обязательства не происходит перевода долга и, соответственно, в отличие от перевода долга, возложение не требует согласия со стороны кредитора, а у последнего в соответствии с п. 1 ст. 313 Г РФ существует обязанность принять такое исполнение. Возложение исполнения допускается без согласия кредитора в силу того, что соглашением о возложении не затрагиваются права кредитора, поскольку отношения по возложению независимы от основного договора и обязательства и существуют только между должником и третьими лицом. Перевод долга же без согласия кредитора недействителен [84] . Кроме того, перевод долга не связан с исполнением обязанностей должника, в то время как при возложении исполнения происходит погашение обязанностей должника третьим лицом.

Представляется предпочтительным факт возложения доводить до сведения кредитора в письменной форме с идентификацией третьего лица, которое произведет исполнение. Однако в деятельности участников гражданского оборота сведения о возложении исполнения обязательства на третье лицо не всегда бывают донесены до кредитора надлежащим образом. В этой связи возникает вопрос – лежит ли на кредиторе обязанность удостовериться, имело ли место возложение исполнения обязательства на третье лицо? По общему правилу, исходя из закрепленной в ст. 1 ГК РФ презумпции добросовестности, кредитор не обязан проверять, было ли возложено на третье лицо исполнение обязательства, если он не знает или не должен знать об обстоятельствах, препятствующих такому возложению, или он не знал и не должен был знать об отсутствии возложения.

Высшие судебные инстанции исходят из того, что закон не наделяет добросовестного кредитора полномочиями (правомочиями) по проверке того, имело ли место возложение должником исполнения обязательства на третье лицо. Так, Высший арбитражный суд в постановлении по конкретному делу указал, что в соответствии с п. 1 ст. 313 ГК РФ закон не наделяет добросовестного кредитора, не имеющего материального интереса ни в исследовании сложившихся между третьим лицом и должником отношений, ни в установлении мотивов, побудивших должника перепоручить исполнение своего обязательства другому лицу, полномочиями по проверке того, действительно ли имело место возложение должником исполнения обязательства на третье лицо [85] . При этом не может быть признано ненадлежащим исполнение добросовестному кредитору, принявшему предложенное третьим лицом исполнение, если кредитор не знал и не мог знать об отсутствии факта возложения исполнения обязательства на предоставившее исполнение третье лицо. Это подтверждается сложившейся судебной практикой, при этом суды отмечают, что в этом случае исполнением не должны быть нарушены права и законные интересы должника [86]

Конец ознакомительного фрагмента.