Шрифт:
Подошла Вердиана, присела рядом, положив ладони на круглые великолепные коленки. Как истый джентльмен, Сварог принялся наливать ей вино. Она остановила жестом, когда набралось полбокала, поблагодарила взглядом, отпила глоток, тихо спросила:
— Что-то случилось? Или… что-то происходит? Причем не на земле, а там?
И взглядом указала на потолок, за которым был третий этаж, крыша, небо, облака, Империя.
С наигранной бодростью Сварог спросил:
— С чего ты взяла?
— Я по лицам вижу, — ответила она просто. — Наши, как всегда, безмятежно веселятся — за одним-единственным исключением. А из ваших приехали только двое. Раньше такого никогда не случалось, их всегда было больше. И маркиза Томи приехала без Лемара — а я не слышала, чтобы они поссорились. Обе притворяются беспечными, но изо всех сил стараются скрыть напряжение и тревогу. Как и Гаржак. Канилла сказала, что они с маркизой скоро уедут, гораздо раньше, чем кончится вечеринка, — такое тоже впервые. Да и ваше лицо… На нем те же хорошо скрытые напряженность и тревога…
Дернул же черт поехать к ней, хотя преспокойно можно было переночевать на одной из конспиративных квартир Интагара, их в Латеране немало. Поневоле вспоминаются стихи Асверуса, посвященные молодой тогда, но уже достаточно знаменитой актрисе, с которой у него случился пылкий роман — из легких, мимолетных, завершившийся вполне мирно по обоюдному согласию, собственно, всего четыре строчки.
Суеверная актриса, чуткая как нерв, ты, пожалуйста, на радуге удержись. В пересчете на премьеры — сто премьер. В пересчете на года — просто жизнь.Можно не в первый раз подумать о прихотях Судьбы, частенько склонной к злой иронии. Актриса удержалась на радуге, перешла из театра одного из Сословий в Королевский, играла еще долго, немало не растеряв зрительской любви, и умерла в неполных семьдесят лет от сердечного приступа в своей гримерной. А вот Асверус навсегда остался молодым…
Но не время об этом рассуждать. Суть в другом. Вот именно, чуткая, как нерв… Никакими особыми способностями Вердиана не обладала (что проверено в «Лазурной бухте») — но у нее обнаружилась редко встречавшаяся чуткость к эмоциям и чувствам других, она это читала, как книгу на родном языке…
— Или это что-то из того, чего мне знать не полагается? Я понимаю, таких вещей множество…
— Да какой там секрет… — сказал Сварог. — Идет сложный и серьезный научный эксперимент. Моя служба к нему частью причастна. Вот все и на нервах…
— Научный эксперимент… — повторила она с грустной улыбкой. — Вы могли бы сказать прямо, я нисколько не обиделась бы — кто я такая, чтобы претендовать на знание государственных тайн?
«Умница все же, — подумал Сварог. — Изящный оборот подыскала. Не сказала в лицо прямо: „Все-то вы врете, государь“ — но высказала именно эту мысль».
— Ну ладно, — сказал он. — Это государственная тайна. Которую тебе знать не полагается, несмотря на вся мое к тебе расположение…
— Это опасно?
— Все государственные тайны так или иначе опасны.
— Значит, опасно, — вздохнула она. — Я беспокоюсь за вас. Никто не сделал мне столько хорошего, как вы, и мне тревожно…
— Ну, если откровенно, — сказал Сварог. — Хватало у меня в жизни опасностей, иногда смертельных, но, не сочти за похвальбу, всегда как-то справлялся. Меч для меня еще не выкован…
— Мне рассказывали, что на Вишневой площади — как раз памятник вашим лучшим друзьям и соратникам. Они тоже считали, то мечи для них еще не выкованы, но однажды погибли, все шестеро в одной переделке…
— Обойдется, — сказал Сварог. — Вот что, Диана… Мне бы хотелось у тебя переночевать. Пустишь?
В ее глазах явственно читался немой вопрос: «Зачем вам ночевать у меня, если вы один?» — но она его, разумеется, не задала. Воскликнула:
— Ну разумеется! Как это я вас не пущу? Распорядиться прямо сейчас?
— Да, если тебе не трудно, — сказал Сварог. — Я пока что не собираюсь спать, мне нужно просмотреть кипу донесений…
Она встала, подошла к двери, и по ее жесту моментально возник лакей. Вердиана что-то ему начала говорить, наставительно покачивая указательным пальцем. А к Сварогу подошла Канилла, не садясь, спросила тихо:
— Ничего нового, командир?
— Ничего пока что, — сказал Сварог. — Похоже, все начнется только завтра, как кое-кем и спланировано…
— Не заводите себя, — сказала Канилла уверенно. — Янка клялась, что у нее все получится, хотя представления не имею, что она задумала. А она слов на ветер не бросает, я ее давно знаю, можно сказать, закадычные подруги…