Общественная опасность преступлений, совершаемых по мотиву национальной ненависти или вражды, заключается еще и в том, что их жертвами могут оказаться даже лица, не имеющие никакого отношения к возникшему национальному конфликту и оказавшиеся на месте преступления с благими целями. Показательным является следующий пример. 11 июня 2010 года в ходе массовых беспорядков на почве национальной вражды в с. Фурхат Кара-Сууйского района была подожжена автозаправочная станция. Прибывшим для тушения пожара троим сотрудникам пожарной части находящиеся возле автозаправки лица, не позволив выполнить их служебные обязанности, нанесли телесные повреждения по причине их национальной принадлежности, в результате чего один из пожарных скончался от полученных травм [26] .

Установить принадлежность человека к той или иной нации по внешним признакам в крупных городах затруднительно. Однако в небольших населенных пунктах национальное разнообразие немногочисленное, и его жителям не составляет труда идентифицировать национальность конкретного лица. Это подтверждается анализом уголовных дел, возбужденных на территории Российской Федерации и Кыргызской Республики. Так, по уголовным делам, возбужденным в Москве, Санкт-Петербурге, Волгограде, Владимире, Краснодаре, в ходе допроса лица, совершившие преступления по анализируемым мотивам, зачастую давали показания о ненависти не к конкретной нации и ее представителям, а к лицам «кавказской», «нерусской», «азиатской», «неславянской» национальностей. Вместе с тем известно, что таких национальностей просто не существует. Российские правоприменители в таких случаях зачастую в обвинительных заключениях и судебных приговорах указывали два мотива преступления одновременно: расовой и национальной ненависти или вражды. Подобная практика вызывает критику у отдельных исследователей. К примеру, А.А. Можегова отмечает, что «при квалификации дел экстремистской направленности правоприменителю не стоит забывать о том, что мотивы расовой и национальной ненависти и вражды – это два самостоятельных мотива, требующие доказывания и обоснования в итоговом судебном решении. Указание в приговоре на наличие одновременно двух рассмотренных мотивов по существу означает, что суд не уделил должного внимания доказыванию наличия конкретного мотива совершения преступления» [27] . Также данный автор, ссылаясь на ч. 1 ст. 73 УПК РФ, отмечает, что «мотив входит в предмет доказывания по уголовному делу, и его не установление, либо неточное установление является нарушением норм уголовно-процессуального законодательства и способно повлечь постановление неправосудного приговора» [28] . Однако следует заметить, что указанная норма требует от правоприменителя доказывания мотивов преступления, а не мотива, поскольку преступное деяние может быть совершено как с одним, так и одновременно с несколькими мотивами. Поэтому нельзя считать, что указание в приговоре одновременно мотивов национальной и расовой ненависти или вражды является грубым нарушением норм закона, способным повлечь постановление неправосудного приговора.

При этом следует отметить, что установление именно доминирующего мотива необходимо в случаях, когда мотивы, побудившие лицо совершить преступление, указаны в качестве самостоятельных квалифицирующих признаков в разных пунктах одной статьи особенной части уголовного кодекса. В подобных случаях неточное установление доминирующего мотива преступления действительно способно повлечь постановление неправосудного приговора. Пленум Верховного суда Российской Федерации также обращает внимание на недопустимость одновременной квалификации преступлений против жизни и здоровья по анализируемым мотивам и по другим мотивам, предусмотренным в качестве квалифицирующих признаков в других пунктах данной статьи [29] .

У кыргызских правоприменителей трудностей с определением конкретного мотива преступления не возникало, поскольку обвиняемые всегда указывали на конкретную нацию и ее представителей, как вызывающих у них неприязнь.

Мотив национальной ненависти или вражды по изученным нами уголовным делам, возбужденным на территории Российской Федерации, доминировал в 81,9 % случаев [30] . В Кыргызской Республике только 30 % изученных нами уголовных дел было возбуждено за совершение преступлений, мотивированных национальной ненавистью или враждой [31] . При этом необходимо отметить, что все они были совершены в июне 2010 года во время массовых беспорядков, возникших на почве межнациональной ненависти и вражды между лицами кыргызской и узбекской национальностей.

Мотив расовой ненависти или вражды

Раса – исторически сложившаяся группа человечества, объединенная общностью происхождения и общностью наследственных физических признаков (цветом кожи и волос, формой головы и т. п.) [32] .

У исследователей единого мнения о количестве рас не существует. Разные антропологические школы выделяют от 3 до 29 различных рас [33] , однако во всех классификациях выделяют европеоидную, монголоидную и негроидную группы, которые именуют основными, большими или «расами первого порядка».

Мотив расовой ненависти или вражды основан на неприязни, отвращении к иной расе, а также к ее представителям, выделяемым по внешним антропологическим признакам. При этом чувство ненависти к той или иной расе часто исходит из глубокого убеждения превосходства одной расы – «высшей» и неполноценности другой – «низшей». Подобное предубеждение называют расистским.

По материалам изученных нами уголовных дел, возбужденных на территории Российской Федерации, мотив расовой ненависти или вражды доминировал в 11,1 % случаев. При этом в архивах судов Кыргызской Республики мы не нашли ни одного уголовного дела, возбужденного за совершение преступления по мотиву расовой ненависти или вражды [34] , более того, анализ статистических данных ИЦ МВД КР за период с 1 января 2005 года по 31 декабря 2016 года показал аналогичный результат. Представляется, данный факт обусловлен рядом социально-политических, экономических, духовных особенностей указанных государств. Так, в Кыргызстане подавляющее большинство преступлений экстремистской направленности совершаются по мотиву религиозной ненависти или вражды.

Религию в основном определяют как мировоззрение и мироощущение, а также соответствующее поведение и специфические действия (культ), основанные на вере в существование Бога или богов, сверхъестественного [35] .

К мировым религиям традиционно относят буддизм, христианство и ислам. Также в мире существуют множество течений, ответвлений и сект, основанных на указанных верованиях.

По мнению Л.Г. Шнайдер, «мотив религиозной ненависти или вражды – это обусловленные определенными потребностями внутренние побуждения, выражающие стремление виновного показать свое превосходство и неполноценность потерпевшего по причине исповедования им определенной религии и вследствие этого выразить свое ненавистное к нему отношение, унизить его достоинство» [36] . Аналогичной точки зрения придерживается Н.Г. Рахматуллина, которая под мотивом религиозной ненависти или вражды понимает «обусловленные определенными потребностями внутренние побуждения, выражающие стремление виновного показать неполноценность потерпевшего по причине исповедания им определенной религии и вследствие этого свое ненавистное к нему отношение» [37] . Думается, приведенные дефиниции сформулированы не совсем удачно, поскольку в них говорится только о ненависти к верующему человеку, тогда как жертвой преступления, мотивированного религиозной ненавистью или враждой, может быть как верующий, так и атеист, агностик или лицо, по мнению виновного, «отклонившееся» от религиозных догматов. Следует отметить, что события последних лет показывают рост конфликтов между представителями одной религии, но разных конфессий. Подобная межконфессиональная неприязнь на почве религиозных разногласий существовала и раньше, однако, с появлением радикальных течений, их исход представляет большую угрозу для всего общества.