Современная наука как социальный и культурный феномен представляет собой сложную систему общественных взаимосвязей, различным образом воспринимаемую изнутри и изнутри. Такое различие конституирует проблему эффективности научных исследований и оправдывает применение к ее исследованию методологии анализа превращенных форм. Три следствия определяют конструктивность применения этого концептуального аппарата. Во-первых, хотя раскрытие механизма превращения само по себе не приводит к изменению системы, оно позволяет конкретизировать это изменение, связывая его с выведением на свет того, что считалось ранее вытесненным, неучтенным, а также с трансформацией превращения, в стремлении его устранить или уменьшить. В-вторых, становится очевидным, что субъектом изменения системы может и должно быть сообщество (общественный класс), осознающее свою собственную деятельность как скрытое основание превращения и признающее закономерность механизмов превращения – актуализации внешнего в культуре. В-третьих, идея М. К. Мамардашвили о «необходимости превращения» указывает на то, что проблема не является случайной и будет воспроизводиться в дальнейшем.

Второй концептуальный каркас, который можно использовать для прояснения проблемы эффективности научных исследований, не противоречит предыдущему, но дополняет его. Он связан с так называемым кризисом научных репрезентаций. В общих чертах указанный кризис, попадающий в поле внимание современных социальных исследований науки, раскрывается следующим образом. Научная деятельность включает в себя процесс и его результат – знание, представленное в той или иной форме: образа, понятия, идеи, нарратива. Научную репрезентацию следует толковать и как глагол, обозначающий процесс производства или даже сотворения знания, и как существительное, определяющее то, что получается в итоге научной деятельности 27 . В первом случае речь идет о событиях взаимодействия большого количества заинтересованных и осознающих эту заинтересованность агентов и элементов реальности – ученых и дилетантов, ожидающей результатов публики и заказчиков различного рода, уже имеющихся знаний, а также вопросов и выдвигаемых гипотез, технических устройств, и иных материальных ресурсов. Во втором случае репрезентация может быть понята уже как завершенное «отражение реальности». При этом она, представительствуя за реальность, содержит в себе опасность ее подмены и замещения – возникновения кризиса. Г. Маркус и М. Фишер, используя концепт кризиса репрезентаций для характеристики современных исследований в гуманитарных науках, определяют его «как разворот маятника от того периода, в котором парадигмы или обобщающие теории относительно безопасны, к тому, когда они теряют свою легитимность и авторитет. Когда теоретический интерес обращается к проблемам интерпретации деталей реальности, ускользающей от способности доминирующих парадигм описывать и объяснять ее» 28 . Опасность замещения становится актуальной тогда, когда главенствующая теория перестает представлять реальность во всей ее полноте, что, в свою очередь, препятствует дальнейшему развитию научного познания.

Так понятый кризис научных репрезентаций или репрезентативизма провоцирует появление нерепрезентативистских концепций научного знания, предполагающих, что работа с представлением реальности не определяет науку по существу 29 . Однако, так же как и в случае проблемы научной эффективности, проблематичность репрезентаций должна быть удержана. Признание того, что репрезентации, с одной стороны, необходимы в науке, а с другой – содержат опасность утраты собственной функции представительства, мотивирует искать причины кризиса и определять условия выхода из него с сохранением их значимого статуса. Два взаимосвязанных момента одновременно проясняют существо кризиса и указывают путь выхода. Во- первых, именно догматически принятый универсализм препятствует продолжению работы над более полной репрезентацией реальности. Этот момент не означает необходимости признания множественности представлений, что в философии науки всегда ассоциируется с недопустимым релятивизмом, но трактует единство как идеал, движение к которому никогда не завершается. Во-вторых, существо репрезентации, утрачиваемое в ситуации кризиса, – есть способность служить посредником между реальностью и познающими ее субъектами 30 . Соответственно, выход из кризиса представляет собой критику догматизма единого представления реальности и работу над восстановлением его медиального статуса.

В нашем случае проблемы научной эффективности речь идет о представлении науки посредством формализованной сети публикаций. Форма такого представления первоначально разрабатывается в наукометрии и используется в исторических и социальных исследованиях науки. Но она перестает быть посредником между всеми действующими субъектами, в той или иной степени заинтересованными в производстве научного знания, когда становится универсальным орудием управляющих наукой структур, заслоняя от них репрезентируемое – саму научную деятельность. Это орудие используется односторонне, без внимания к условиям производства результатов и к интересам научного сообщества. В итоге актуализируется противоречие интересов или кризис в системе научных институциональных взаимодействий, создающий препятствия развитию науки. Применение теории научных репрезентаций в качестве концептуального каркаса исследования проблемы эффективности также оказывается конструктивным, поскольку позволяет раскрыть механизм кризиса наукометрической репрезентации науки и продемонстрировать пути выхода из него.

Следует отметить, что указанный кризис давно находится в поле внимания как самих ученых, представляющих собой объект управления, так и изучающих науку социологов, историков, науковедов, философов 31 . Предложенные концептуальные основания позволяют произвести систематизацию его проявлений.

Первая группа проявлений имеет условием потребность менеджмента в объективном, универсальном и наиболее простом инструменте управления наукой, при этом закономерно в качестве такого инструмента берется формализованная сеть научных публикаций, то есть то, что адекватным образом репрезентирует научную деятельность. Кризис возникает, когда предполагается, что адекватный инструмент уже найден и не требует совершенствования 32 . Однако очевидно, что объективность при использовании традиционной наукометрии не включает суждений ряда научных сообществ относительно признаваемых ими критериев оценки; они оказываются принципиально неучтенными «единой» метрикой, связанной с публикациями в журналах с высоким импакт-фактором 33 . Кроме того, остаются без внимания целевые и функциональные различия организаций (в частности, университетов), попадающих в поле единой оценки 34 . Не замечается то, что научная деятельность осуществляется не только в форме ограниченных по времени результативных научных проектов, но и в виде длительных исследований. Стремление к новизне, сомнение в имеющемся знании остается невидимым традиционным метрикам, но без этого исследование перестает быть таковым. Значит, адекватная репрезентация научной деятельности – формализованная сеть научных публикаций – берется в абстракции от условий своего производства – конкретных научных практик, их вариативности. Более того, осуществление и поддержка этих практик ставятся в зависимость от внешнего восприятия их же результата – публикаций и прочих измеряемых эффектов. Репрезентация замещает репрезентируемое, перестает быть посредником взаимодействия всех заинтересованных в науке субъектов, вытесняя из этого взаимодействия само научной сообщество, оказываясь только средством управления. Однако и средство управления перестает действовать в качестве такового, начиная не столько измерять, сколько существовать самостоятельно, влияя на научную деятельность.

С этим влиянием связана вторая группа проявлений кризиса. Тематика научных исследований, форма презентации их результатов изменяется под давлением определенным образом заданного извне требования эффективности, причем такие изменения имеют не только позитивное значение для всего общества 35 . Часто возникает отказ от разработки актуальных проблем локальной значимости в пользу тех, которые будут востребованы в международном контексте, от междисциплинарных исследований, поскольку их результаты сложнее представить в специализированных журналах 36 . Следствием требования публикации в зарубежных журналах оказывается пренебрежение национальным языком. Концептуальный аппарат дисциплины, особенно в социально-гуманитарных науках, определяет зрелость научного языка, возможность дискуссий и развития собственных исследований. Это одна из необходимых предпосылок того, что локальное научное сообщество будет входить в международный контекст со своим вкладом, и ее приходится приносить в жертву. Последний аспект негативной трансформации связан с изменением структуры сообщества. Устойчивость научных групп и формирование школ, солидарность и взаимодействие оказываются жертвой конкурентной борьбы за эффективность – как между учеными, так и между организациями. А творческое начало научной деятельности уничтожается прагматическими требованиями непрерывно возрастающей бюрократии 37 .

Третья группа проявлений кризиса представляет собой закономерную реакцию научного сообщества на то разрушительное воздействие, которое производит одностороннее использование формализованной сети научных публикаций в качестве универсального критерия оценки. К этой реакции относятся различного рода игры с показателями, например публикационная инфляция, не всегда оправданное увеличение числа соавторов, известный метод salami slicing и т. п. 38 Здесь имеет место зеркальная ситуация относительно первой группы проявлений. Если управляющие наукой субъекты перестают видеть за публикацией интересы ученых и научные практики ее создающие, то научное сообщество также начинает относиться к публикации скорее как к объекту цитирования, чем как к посреднику, позволяющему сделать собственную мысль доступной другому. Конечно же, данная тенденция отнюдь не доминирует в современном научном сообществе, но присутствие ее сложно отрицать. Непосредственно связано с указанной реакцией пренебрежительное отношение ученых к требованию эффективности, отсутствие серьезной рефлексии возможностей применения и общественного воздействия результатов собственных исследований. Негативное восприятие теперь уже внешнего требования эффективности, в свою очередь, выражается в проблематичности диалога научного сообщества с любыми аутсайдерами, будь то научный менеджмент или публика, относительно которой часто сохраняется позиция элитарного экспертного сообщества.

Первым знаком того, что научное сообщество стоит на пути решения проблемы становится его ответственная работа над обнаружением для управляющих наукой субъектов, судящих о науке извне, тех скрытых отношений, кои являются условием создания публикации 39 , а также формирование предложений по уменьшению искажений, связанных с использованием наукометрии. Предложения эти можно условно разделить на три группы: 1) усовершенствование существующих метрик (уточнение показателей, в том числе с целью учета вариативности различных направлений исследования) 40 ; 2) работа над качественной экспертной оценкой – обоснование ее предпочтительной значимости и возможностей сравнения результатов экспертизы 41 ; 3) предложения альтернативной (дополнительной) метрики, связанной с общественной видимостью результатов научных исследований 42 .