– Дорогая, - она замешкалась.
– Даже не знаю, может быть я действительно ошиблась... Алекса-то точно ответить не сможет, девочка уехала сразу после подработки в поместье. Несколько дней там по вечерам коктейли подавала, заработала немного деньжат, собрала вещи и фьють, решила не оставаться в нашем захолустье. Ой, может быть выпьешь кофе или фруктовый чай? Это такой удар! Такое предательство! Бедненькая...

Удивительно, еще пару дней назад я бы хваталась за сердце, уверяла бы добрую женщину, что произошла трагическая ошибка, параллельно отправила бы несколько сообщений на телефон Фреди, в надежде, что он выйдет на связь и ответит

Это все было бы раньше. А сейчас я отвела глаза и старалась вспомнить, проанализировать, еще и еще раз взвесить детали. Мой добрый, внимательный Фреди. Никогда не видела, чтобы он смотрел или даже косился на других девушек. На третий день нашего знакомства он прижал мою руку к своей груди, сказал, что распечатал из социальной сети мою фотографию и вложил в медальон, который всегда будет носить у сердца.

Нет, на ловеласа и безумного распутника он не похож. А вот интерес к моему наследству у него точно был. Тогда я посчитала это нормальным. В конце концом моим удивительным появлением в свете кто только не интересовался, и о завещании часто расспрашивали.

Фреди интересовался и Гнездом, и моей дальней родственницей, так неожиданно оставившей наследство. Ах, как жаль, что я вас так никогда и не увидела лично, высокородная леди, герцогиня Альба! Вы прожили так долго, что казались всем не только уникальной личностью, но и ожившим настоящим памятником аристократии. Дворцы и замки на разных континентах, бессчетные банковские сбережения, разнообразнейшая собственность от яхт до ювелирных коллекций, впечатляющая коллекция титулов. Все это разлетелось по многочисленной родне, и каждый пункт герцогиня при жизни отдельно согласовывала с юристами.

Когда Гнездо отошло славянской линии Альба, сначала это вызвало всеобщее недоумение, потому что о такой ветви семьи никто не слышал. Только через три года нас отыскали к всеобщему изумлению. Поместье, увы, успели к этому времени продать и даже получить деньги.

Мистер Кацман сразу поставил меня в известность о возможности опротестовать сделку И некоторое время Фредерик настойчиво называл именно этот вариант лучшим, дескать, нашим детям будет где расти и сразу понимать кто они такие и какая кровь течет в жилах. Но, признаться, я не хотела начинать общение с родней со скандала, поэтому, заявляя о наследстве, хотела просто получить деньги. Тем более, что никогда не видела Гнезда и эмоционально не была к нему привязана.

Со временем Фреди перестал упоминать об аннулировании договора продажи, и наше общение приняло более безоблачный характер.

А за неделю до моего приезда сюда у него появился важный проект, из-за него мы общались от силы минут пять в день. Но не грустили, а с нетерпением оба ожидали моего приезда и просвета в работе Фреди.

Эх. Возможно, именно в этот период он окучивал молоденькую официантку.

– Предлагаете выпить чай? Если совсем недолго, скоро за мной должна приехать машина. Труди, а у вас работали в это время другие девушки? Могу я им показать фотографию жениха? Для того, чтобы окончательно удостовериться.

– О, дорогая Холли, сотрудница в кафе у меня всегда одна. Посмотри, здесь почти нет работы, и бедняжка Алекса бедняжка часто скучала. Но у меня тоже есть фотография. Мы часто снимаем гостей, чтобы вывесить потом карточки на специальную дружескую доску наших посетителей. Стараемся сделать позитивно, с улыбками... Так вот Рик в категорической форме попросил убрать свою фотографию со стенда, помню, они с Алексой даже немного поссорились. Но сам предмет конфликта доложен был остаться в запасной папке. Я поищу.

Она разместила меня на веранде за летним столиком и пошла внутрь кафе. Надеюсь, что сейчас найдет карточку и сама удостоверится в случайной похожести гостя отеля на Фредерика.

Я сидела в ожидании, жмурясь на ярком солнце и стараясь ровно дышать, когда в паре метрах от меня на дороге затормозила полицейская машина.

– Доброе утро, - сказала Эдна Шлиман, помощница шерифа, опуская стекло и хмуро меня рассматривая.

– Доброе, - сказала рядом с ней сидящая женщина в розовом врачебном халате.

– И вам доброе, - любезно ответила я.
– Правильно понимаю, что такси мне ждать бесполезно?

– Правильно. Мы приносим свои извинения, но есть вероятность, что вы больны и...

– Ах, оставьте, - махнула я рукой.
– Вы видите перед собой абсолютно здорового человека. Выходите, все равно я ехать сейчас никуда не намерена, а скандал не нужен ни вам, ни мне.

Девушка моргнула, недоуменно переглянулась с пассажиркой. Они вышли из машины, одновременно мягко хлопнув дверцами и похожими, широкими шагами двинулись ко мне. Как клоны из матрицы. Обе узкобедрые, сухие, с неженским размахом плеч и грубоватыми линиями лиц.