Левый, видимо, насмешки не понял.

— Начальник ругать будет!

Потом до него дошло настроение, написанное на лице Ивана, и он поспешно принялся тыкать толстым пальцем в экран. Пообщаться с начальством таксист не дозволил, выхватил аппарат:

— Гасанов? Доброе утро. Слышь, Равиль, братья Мамедовы твои люди? Кто говорит? — Иван усмехнулся. — ФСБ России говорит, подполковник Иванов. Тут дело такое, попытка изнасилования, но бдительные прохожие не дали совершиться беде. Пока что они живы и здоровы, приходи к девяти в Управление. Адрес подсказать? Нет? На проходной обзовешься, меня покличут. Не хочешь в управление?! Ладно, скромность украшает. Тогда мы сами к тебе приедем, на работу. Опять не надо? Хорошо, думай о вариантах, я перезвоню.

Лена, наконец, пришла в себя. Анюта точно нашептала что-то успокоительное.

— А можно мне их палкой? — с робкой надеждой Лена смотрела на Ивана.

— Раньше надо было, — с сожалением отказал тот, и обернулся к мужчинам. — Начальник не в курсе ваших дел. Халтурками занимаетесь?

— Друг попросил, да, — залопотал левый. — Клиент должен, давать не хочет. Надо делать, чтобы давал. Мы делал!

— Значит так, — Иван прервал словоблудие. — В десять утра жду на этом месте. Привезете справку о погашении кредита. И нам немного денег за хлопоты, ну, например, двести тысяч рублей.

— Сто! — быстро сказала правая задница.

— Ладно, — согласился Иван, — сто пятьдесят. Бумажники получите после расчета. А пистолетики, извините, конфискую. Левые они.

— Какой левый, э?! — возмутилась левая задница. — Чистый травматика «Макаров», друг подарил!

— Время пошло, ждать не буду, — Иван поднял ствол. — Быстро сдернули отсюда!

С сожалением Лена смотрела вслед удаляющимся габаритным огням автомобиля строгих мужчин.

— Спасибо вам, конечно, дядя Ваня, — с чувством сказала она. — Но попой чувствую, проблемы мои на этом не закончились.

— Домой идти тебе нежелательно. Так, на всякий случай. Но тебе повезло, поверь мне, — Иван улыбнулся. — Спать этой ночью ты будешь со мной.

И, предупреждая ее возмущенный крик, добавил:

— Не рядом, там место жены. На кухне раскладушку поставлю.

Глава девятая, в которой праздник сменяется буднями

Быстренько ополоснувшись под душем, в одних трусах я проскочил мимо мыльной горы в ванне — очень хотелось кушать. Настрогал кучу бутербродов, порезал помидорчики с огурчиками, налил чаю. К трапезе приступил, приложив к подбитому глазу проверенную временем пачку пельменей. И все было хорошо, пока на кухню не вышла Анюта. Она разрушила мое мировоззрение, намотав вместо одежды банное полотенце. Исключительно на голову.

— Какая красота! — коснувшись плеча бедром, Аня нагнулась над блюдом с бутербродами.

— Анна, что ты со мной делаешь? — сказал я строгим голосом. — Придется тебя наказать.

— Да, Антон Михалыч, накажите меня, — она потупила глазки. — Поставьте на колени, и накажите два раза. Нет, три, чтобы дошло до глубины души.

Прожевав угощенье, она облизнулась, а затем хищно поцеловала меняв губы. Все проблемы и заботы вселенским ветром выдуло из опустевшей головы, а блок оперативной памяти моментально завис. Доступными для чтения оказались лишь короткие, отрывочные фрагменты — объятья на кухонном диване, сложная позиция у дальнего угла стола, и скачки на ковре в гостиной. Пробудился в спальне, на собственной кровати, с крепкими девичьими ягодицами в руках. Анюта сопела на моем плече, а солнце нагло лезло в глаз. Сбылась мечта, и без всякой грусти я этот высокий воздушный замок поцеловал в шею.

— Ну Антон Михалыч, — капризно пробормотала она. — Дайте поспать, сколько можно?

И этот человек мне заявляет «сколько можно»? Лицемерная женская логика! А если мне уже пора, то почему нельзя? Вот сейчас как раз и можно. И вообще, незачем откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня. С моей двойной жизнью «завтра» может и не наступить. Впрочем, кто знает, что еще сегодня ждет.

Многие мысли посетили меня, когда все-таки мягким вторжением я прервал ее сон. Самое лучшее время не наступит, так не бывает. Это самообман, есть только сегодня, и есть только сейчас. Важно понять, что когда мы идем по дороге, то с каждым шагом наш путь сокращается. Если сегодня что-то сделали, то завтра нужно сделать меньше, или же мы просто стали на еще одно действие ближе к цели.

Закончив одно действие, я без паузы приступил ко второму, и перевернутая Аня подо мной запричитала хвалу господу, подтверждая мою правоту. Нам не по душе расхлябанность и безответственность. Каждое дело, за которое мы беремся, необходимо доводить до логического завершения и не успокаивать себя обещаниями вернуться завтра, чтобы доделать. Вот честно выполним все намеченное, и только тогда перейдем к заслуженному отдыху.

Аня извивалась, била меня пятками в спину — незначимая суетность, я неумолимо шел к своей цели. Сомненья прочь, что отложено, то потеряно. Только вперед! Хвалиться следует не тем, что можешь сделать, а тем, что уже сделал. Кончил дело — гуляй смело, вот наш девиз.

Завтракали мы чинно и степенно, по-английски: манная каша, тосты, джем, мед, чай.

— Антон Михалыч, вот что подумала, — Аня уставилась на меня своими серыми глазищами. — Чтобы не нарушать ваши планы, могу я сама приходить сюда?

— Как это? — кусок хлеба застрял у меня в горле, чуть не поперхнулся. — Ты способна пройти через время и расстояния?

— Ходить пока не умею, — она подлила мне чаю. — Но я умею учиться. Захотела играть в волейбол — стала кандидатом в мастера спорта. Скрипку освоила на «отлично». Еще готовлю не хуже мамы — борщ вам понравился, сами сказали.