В девяносто первом году Страну Советов сокрушила демократическая сила, а следом за этим в Гагру пришла война. Окраины империи с началом перестройки кипели, рвануло и здесь. И, как это обычно бывает, война победила всех. Городу крепко досталось — не меньше, чем его жителям. Тем, кто не погиб, стало точно не до курорта. Умельцев рушить у нас много, кто строить будет?

Однако сегодня ничего не предвещало беды, не наблюдалось причин для грядущих через каких-то двадцать лет великих преобразований.

Местные жители свято верят, что их земля избрана богом за красоту. Тут не поспоришь, природа щедро одарила этот край. Название «Абхазия» переводится как «страна души», что полностью соответствует истине.

К ресторану «Гагрипш» мы поднялись из Приморского парка по старинной лестнице. Прижимая к груди букет роз, Анюта восторженно озиралась. От фонтана в глаза бросаются старинные часы, символ города на здании в стиле альпийского шале. Ресторан и гостиницу «Гульрипш» сто лет назад привезли из Европы, в разобранном виде. С тех пор на горе красуется венгерский ресторан и норвежская гостиница, собранные вновь без единого гвоздя. Внутри ресторан впечатляет не менее — высоченный зал, огромные окна, хрустальные люстры. Здесь бывал российский царь Николай и советский император Сталин, а на сцене выступал король высокого баса Федор Шаляпин.

Особенно радовал прохладный полумрак и свободные столики — обеденное время прошло, а до ужина еще далеко.

— Если можно, стакан минералки, — устав охать от восторга, Анюта томным голосом обратилась к официанту.

— Воды нет, — кучерявый парень подал мне меню, где в строке «минеральная вода, 10 коп» карандашом было честно приписано «нет».

С умилением я приступил к изучению желтоватого типографского бланка, заполненного вручную:

Бифштекс — 1 рубль 8 коп

Котлета отбивная — 1 рубль б коп нет

Севрюга заливная — 1 рубль 23 коп

Осетрина отварная с соусом — 1 рубль 24 коп

Фирменное блюдо «судак» — 1 рубль 50 коп нет

Форель жареная — 69 коп нет

Севрюга, жаренная в сухарях — 1 рубль 24 коп

Масло сливочное — 8 коп

Солянка из осетрины — 1 рубль 45 коп

Солянка поварская — 88 коп

Говядина отварная с соусом «цацибели» — 48 коп

Салат из свежих помидоров — 25 коп

Салат из свежих огурцов — 19 коп

Яичница натуральная из трех яиц — 44 коп

Маслины с луком — 17 коп

Хачапури — 47 коп

Пломбир с клубничным вареньем — 73 коп

Советское шампанское полусухое — 3 рубля 28 коп

Кофе по-восточному — 10 коп

Минеральная вода — 10 коп нет

— А что это за соседним столиком дегустируют? Не форель ли? — строго вопросил я, доставая рубль.

— Так точно, сочинская форель, — доложил официант, мастерским движением пряча взятку. — Только подвезли, меню исправить не успели. Нести?

— Рыбная диета — самая полезная, — сообщила Анюта. — Несите две. И еще севрюгу заливную и фирменный судак.

— Судака нет… — попытался возразить парень, однако дополнительный рубль примирил его с поражением.

— Но сначала по салату, и пару солянок из осетрины, — добавил я.

Официант в бодром темпе удалился на кухню, а Анюта, воровато оглянувшись, разлила по бокалам шипящую темную жидкость.

— Послушай, Анна, — возмутился я. — Опять за свое?!

— Завтра оплатим две бутылки колы, — отмахнулась она, пряча пустую тару в сумочку. Затем шипящим шепотом добавила: — Никто ничего не видел, маскировка полная.

Салаты и блюдо с хачапури появились мгновенно — вот что взятка животворящая делает. Умеют же работать, когда допинга хотят…

Диким взглядом окинув бокалы с темной жидкостью, официант затрепетал ноздрями — характерный запах колы витал в атмосфере. И в целях конспирации мы немедленно опустошили свою посуду — на нет и суда нет.

В конце обеда Анюта заглянула в принесенный счет.

— Ого, почти десять рублей! И в основном все я, бессовестная, наела… Вам не жалко?

На что я грустно усмехнулся:

— Мне жалко времени, которое проходит без тебя. Когда-то уйду… Не хмурься, это всех касается. Но я-то точно раньше. И пока я здесь, можешь капризничать, блажить и повелевать. Скажу по секрету, мне это нравится.

Анюта вертелась перед зеркалом.

— Нюся, а почему ты свой немалый гардероб хранишь здесь? — я смотрел в распахнутый шкаф-купе. — И сценические костюмы на веранде у Антона висят, только стирать да гладить сюда носишь…

— Я и трусики здешние домой взять не посмела, — вздохнула Анюта. — Мама как увидит обновку, сразу дырку в голове сделает. Она и так догадывается, что у меня появился мужчина. Но пасет меня днем, а ночью я сплю.