Закрываю за собой дверь и фокусирую все внимание на звонке.

— Вернулся, — говорю я.

— Что происходит? — спрашивает мужчина на другом конце провода. Это Антонио, один из контактов Организации, который находит задание. Думаю, для меня нашлась работенка, что очень сейчас неудобно.

— Да ничего, просто личное дело, — говорю я.

Слышу крики Ванессы на заднем плане, а также Пейдж, поэтому думаю, что Антонио тоже может их услышать.

— Похоже, дело пахнет трупами, — немного посмеиваясь, размышляет он.

— Не лезь не в свое, — я прочищаю горло. Нужно прекращать этот разговор, потому что я не собираюсь обсуждать с ним свою личную месть. — Что нужно?

— Ага, у меня есть работенка для тебя, которую срочно нужно выполнить, — говорит он. — Я уже выслал тебе подробности.

— Ну, уверен, ты уже понял, что я сейчас очень занят.

— Да, но видишь ли, в чем проблема. Сейчас ты не должен быть занят.

— Это не твое дело, чувак, — отвечаю я, постукивая ногой по полу.

— Ошибаешься. Или уже забыл, кто вытащил тебя из тюрьмы?

У меня начинает подрагивать губа, зарождается желание проделать дыру в стене передо мной.

— Насколько я помню, я сам рыл яму, чтобы выбраться, а не кто-то из вас, долбодятлов.

— Продолжай трепаться в том же духе, Никс, и окажешься следующей мишенью.

— Да на здоровье, — бросаю ему. — Я знаю, сука, что ты этого не сделаешь, потому что у тебя для этого слишком маленькие яйца. Ты, как и я, чертовски прекрасно осознаешь, что я вам нужен. — Я сейчас дышу, как чертов бык — вот насколько я зол. — И, если ты забыл, я был тем, кто позаботился о ДеЛуке. Не ты. Я.

— Босс заплатил охранникам, чтобы те не мешали тебе вырыть ту дыру, в первую очередь. Ты должен нам.

— Это не ты стоял под долбаным дождем и рыл сраную землю, ты меня слышишь? — кричу я в телефон.

— Успокой свои гребаные гормоны, чувак. Я лишь передаю сообщение.

— Хорошо, скажи своему боссу, что я ничего тебе не должен, — выплевываю я.

— Отлично. Мы найдем кого-то другого на эту работу. Но я предупреждаю тебя, Никс. Тебе не понравится, когда босс узнает, что ты уперся рогом.

— Да мне насрать с высокой колокольни. Он нихера мне не сделает. Ему не позволит ДеЛука, — отвечаю я.

— Не знаю, Никс. Босс никогда не слушает никого, кроме себя.

— Мне плевать. Сейчас у меня на уме нечто другое, что гораздо важнее какой-то работенки.

— Ты не хочешь денег? — спрашивает он. — Ты только что вышел из тюрьмы, Никс. Тебе нужно хоть что-то.

Я вздыхаю.

— Как я и сказал... Мне сейчас никто и ничего не нужно. Я просто хочу, чтобы меня оставили в покое.

— Значит, больше не хочешь работать на нас? Потому что ты знаешь, что происходит, если ты не...

— Я сказал, не сейчас! А не никогда, — отвечаю я.

— Когда сможешь возобновить работу?

— Скоро, — говорю я. — Я свяжусь с тобой.

— Хорошо. Но должен предупредить, Никс, боссу это не понравится.

— Очень жаль. И не звони на этот номер, пока я не позвоню тебе первым. Это слишком рискованно.

Выключаю телефон и прячу его в карман, делая глубокий вдох. Этот проклятый телефон... Я знал, что нужно было купить совершенно новый. Они отправили мне этот старый после того, как я вышел из тюрьмы. Именно ДеЛука забирал товар из почтового ящика. Неудивительно. Сукин сын.

Ну, неважно. Они знают, что я сейчас делаю. Понимаю, что Антонио мог услышать крики, поэтому Организация должна знать, что меня лучше не беспокоить прямо сейчас. Это означает, что у меня есть время на игры с моей Принцессой.

Но сначала... Мне нужно подобрать нечто особенное. Что-то, что сделает эту игру еще лучше....

Ванесса 

Через 30 минут

Боль невыносима, и тот факт, что я не знаю, как долго она продлится, все только усугубляет. Я кричу, потому что этого требует мое тело, а не потому, что я верю, что этим положу конец моим страданиям раньше. Боль выстреливает в венах, когда я размышляю о причине своего нахождения здесь. Виной мои собственные решения. Это мое наказание за то, что я попыталась убедить его дать мне то, что я хочу.

Такой я была всегда, такой меня сделала моя мать — той, кто манипулирует другими, заставляет делать других то, что нужно мне. Но Феникс не ведется на это... и никогда не велся. Он всегда видел сквозь ложь, что делало ее еще более горькой.

Парень слишком хорошо меня знает.

Эта боль — моя собственная ошибка.

Я думала, что смогу победить его в его же игре.

Мой образ жизни дался мне определенной ценой, и сейчас я ее выплачиваю.

Если бы только я сделала другой выбор.