Великан Егор резко повернулся ко мне со слезами:

– Извини, пожалуйста, - произнес он, всхлипывая, даже не пытаясь вытереть постыдные для мужчины слезы, - я боялся даже в такое поверить.

– Да ладно, - произнес я от неловкости.

– Егор, это он меня вытащил, - произнес очнувшийся и с улыбкой указал на меня.

Великан Егор замер, удивление и безграничная благодарность застыли на мокром от слез лице.

– Как?
– с мольбой в глазах спросил великан Егор.

Я неуверенно пожал плечами.

Великан Егор повернулся к умиротворенным и спросил:

– А этих сможешь?

Я вновь неуверенно пожал плечами.

– Пожалуйста, умоляю, - произнес великан Егор и рухнул на колени.

– Эй, ну прекрати, - еле смог выдавить я из себя от неловкости, - поднимайся! Я еще сам не знаю как. Просто получилось.

Великан Егор продолжил стоя на коленях прожигать меня умоляющим взглядом.

– Обещаю попробовать, - произнес я.

Он на коленях зашагал ко мне, явно желая обнять.

– Эй, эй, - отпрыгнул я в сторону, - у меня не так много здоровья.

Он виновато улыбнулся, вытер рукавом слезы, поднялся.

– Пожалуйста, попытайся, - с надрывом в голосе попросил великан Егор.

Все начали уговаривать.

– Да, я же не отказываюсь, - виновато произнес я, - попытаюсь! Только схожу поем, а то у меня мясо закончилось.

Передо мной вырос лес рук с протянутыми кусками жаренного мяса, в некоторых румяные пирожки. Решил, что не стоит отказываться, переложил к себе пару пирожков, а мясо бросил перед собой, а иначе перегруз и так броня пострадала на две единицы за поднятое мясо, перегруз дело серьезное.

Под пристальными взглядами не удалось нормально поесть, не смог даже вкуса почувствовать, когда так смотрят. Заглотил пирожки, прожевал немного мяса, чтобы шкала сытости доросла до ста, сбросил мясо в инвентарь, а то вдруг очнусь, а его нет. Сами предложили, теперь мое.

Я тяжело вздохнул и направился к очередному умиротворенному.

– Я сейчас его обниму, - пояснил я, усаживаясь рядом с крайним, - а вы тогда уж проследите, чтобы я не упал и вот этот листик не перестал касаться его кожи.

Я вынуждено продемонстрировал обхватившего мое запястье росток, после произошедшего скрыть уже все равно думаю, не получится.

– А что это?
– спросил мужской голос из толпы.

– Мой питомец, - гордо ответил я.

– Откуда?

– Из леса, блин, - ответил я,- будет дальше допрос или к делу?

– К делу, - грозно рыкнул великан Егор, обрывая все вопросы, - я прослежу, листик чтобы на коже и чтобы ты не упал, а как долго?

– Не знаю, - ответил я и обнял незнакомого мужчину.

Ощущение невесомости замаячило где-то вдалеке, я буквально кожей ощущал пристальные взгляды окружающих, постарался расслабиться, но не получилось. Стал пытаться снова и снова, отказываясь от ощущений собственного тела, устремляясь к далекому состоянию невесомости, чужеродному, но уже не такому пугающему, а значит вполне достижимому. Сумел добраться до невесомости, ощутил себя повисшем в пустоте, вокруг черно, прислушался, но не смог разобрать тихой мелодии. Пролетел в темноте в одну сторону, в другую, но тихий звук так и не появился, видимо ростку не удается ощутить части сознания этого умиротворенного, если они вообще еще есть, вдруг уже превратились в пыль и их развеяло по пространству, кто знает.

Я вынырнул из невесомости. Рядом сидя по-турецки оказался лишь великан Егор, одной рукой нежно придерживая меня, а второй умиротворенного.

– Ну что?
– быстро спросил он.

– Не знаю, - честно ответил я, - не смог найти.

– Кого?
– удивленно спросил великан Егор.

– Его, - сказал я и показал пальцем на мужчину.

Я встал, прошелся по балкону, восстанавливая ощущения тела, мелкими иголками слегка покололо ноги, но быстро прошло.

Великан Егор что-то хотел сказать, но сдержался, ожидая от меня продолжения.

В голове появилась картинка. Я в своей землянке, рядом до боли знакомый корень, затем масштаб резко уменьшился, я будто взлетел на неимоверную высоту, отлетел в бок, оценивая все дерево со стороны. Затем резко сознание скакнуло к землянке, где по прежнему решетка из ветвей, что меня когда-то защищала. Видение погасло.

– Хочешь сказать дерево может помочь?
– спросил я вслух.

На руке шевельнулся листик.

– А почему ты не можешь?
– вновь спросил я вслух.