Мать Лайзы молчит, так и не опуская руки — долго, пристально глядя на незваного гостя.

— Какая её любимая еда? — внезапно спрашивает она. — У Лайзы?

— Кленовый сироп, — чуть помедлив, говорит Коул. — Чёрный чай без…

— Любимый певец?

— Марк Шейдон.

— А…

— И её магическая печать впервые проявилась в четыре, когда вы оставили её в ванной и выбежали ответить на звонок, а она не смогла дотянуться до резиновой уточки, которая лежала на стиральной машине. А недавно она поцеловала мальчика, но об этом так и не скажет никому, кроме Эша. — Коул устало склоняет голову. — Мисс Форбиден, вы можете проверять меня дальше, но я не уверен, что смогу долго продержаться в этом мире. Скоро меня затянет обратно в… туда, откуда я пришёл. Я хочу увериться, что вы спасёте Лайзу, когда придёт время.

Мисс Форбиден застывает, так и не задав очередного вопроса.

Затем её указательный палец чуть-чуть опускается.

— Хорошо, — медленно выговаривает она. — Положим, ты говоришь правду. Лайза… повесится?

— Да. А ваш сын станет премьер-министром Харлера и развяжет войну с фейри, после чего его отравят.

Свободная рука мисс Форбиден поднимается к её лицу, чтобы коснуться ладонью лба — точно пытаясь понять, не горячий ли он.

— И я умру?

— Заболеете спустя пару лет после того, как я украду Лайзу. Слишком поздно обратитесь к лекарю, спишете плохое самочувствие на горе от утраты дочери. Вы умрёте через неделю после того, как вас начнут лечить. А Эш всю жизнь будет винить фейри в пропаже сестры и смерти матери.

Обе руки женщины в потрясении опускаются.

— И что я должна делать? — помолчав, просто спрашивает она.

— Предотвратить нашу встречу. Она случится тем летом, когда Лайзе будет семнадцать, в лесу рядом с Динэ. Одиннадцатого июля. Двадцать пятого я завлеку её в прореху. Увезите её из города на эти две недели, и всё будет в порядке.

— А если ты, не встретив её, задержишься в городе?

Коул молчит — видимо, не знает, что ответить, — и растерянность в глазах мисс Форбиден уступает место холодной решимости.

— Как вы встретились?

— Она гуляла в лесу. И пела. Позже у неё появится такая привычка, — тихо добавляет Коул.

— Привычка, говоришь? — заложив руки за спину, мисс Форбиден стремительно ходит по кухне: от окна к двери и обратно. — Не на голос ли её ты случайно клюнул?

— Верно.

Мать Лайзы невесело усмехается.

— Она унаследовала голос отца, — говорит она со странной горьковатой нежностью. — А если вместо тебя спустя пару лет в этом же лесу её услышит кто-то другой? Другой фейри, который обольстит её вместо тебя? Прореха ведь совсем рядом.

— Об этом я ничего не знаю. Мне ведом лишь тот вариант будущего, о котором я поведал вам.

Мисс Форбиден застывает на месте, вглядываясь в тёмное оконное стекло. В нём прекрасно видно отражение её лица, стола и кухонных шкафов… всего, кроме Коула, который стоит прямо за её плечом.

— Нужно действовать наверняка. Мы уедем из Динэ. Насовсем. Переедем в другой город, как можно дальше от прорехи. И я отобью у неё желание петь где-либо и что-либо. Хотя её голос… — осекшись, мисс Форбиден сжимает губы. — Нет, так будет лучше для неё. Чтобы она не привлекала внимания Сказочного Народа. Да и вообще… мужчин. Заодно избежит моих ошибок.

— Всё же считаете это ошибкой? — бесстрастно спрашивает фейри.

— Моя любовь — не ошибка. Дети, растущие без отца — вот ошибка. Лайза, которая возненавидела его, и Эш, которому пришлось слишком рано повзрослеть. А у истории любви простой смертной и фейри с Эмайна, судя по всему, не может быть счастливого конца. — Мисс Форбиден оборачивается. — А ты…

Но в кухне уже нет никого, кроме неё. Лишь часы мирно тикают на стене, пересыпая секунды из будущего в прошлое.

Некоторое время мисс Форбиден смотрит на них. Следом берёт графон, лежащий на столе, и листает что-то на развернувшемся в воздухе экране.

Вскоре на этом экране появляется чьё-то очень недовольное лицо.

— Ты в курсе, сколько времени? Я вообще-то спать собиралась.

— Привет, Лекси, — спокойно произносит мисс Форбиден. — Прости, но ты мой единственный знакомый агент по недвижимости, а у меня вдруг возникла острая необходимость продать квартиру и купить дом где-нибудь подальше от Динэ…

— НЫНЕШНЕЕ ВРЕМЯ ~

В Фарге мы тоже приехали на закате.

Фарге от Эмайна отделяла лишь узкая полоска Лебединого пролива, получившего своё название в честь детей Ллира*. В курортном городке с брусчатыми улочками и невысокими домишками преобладали современные постройки: из старых сохранилась лишь полуразрушенная крепость на холме у самого моря. С высоты птичьего полёта город походил на полумесяц — его строили на огромном холме, круто спускавшемся к бухте, формой напоминавшей половинку кольца; и пусть нам с Питером не суждено было увидеть его с такой высоты, я прекрасно помнила фотографии с дронов из путеводителей.

(*прим.: легенда кельтского эпоса. Когда Ллир, ирландский бог моря, овдовел и женился второй раз, его новая жена так невзлюбила четверых его детей от первого брака, что прокляла их, обратив в лебедей и вынудив девятьсот лет скитаться по стране. Когда же заклятие спало и дети Ллира наконец вернули себе человеческий облик, то были уже дряхлыми стариками и почти сразу скончались)

Дом номер тринадцать по Яблонной улице оказался двухэтажным коттеджем на окраине города, на отдельном участке, огороженном невысоким деревянным забором, с которого давно облупилась краска. Рядом с аккуратными, свежевыкрашенными домами соседей скромное жилище дедушки нагоняло уныние: казалось, дом стыдливо прячется за кронами яблонь, зарастивших весь участок. Замка на воротах не оказалось, как и на двери гаража; загнав мобиль туда, мы вышли в заросший сад — сорняки пробились даже между каменными плитками, которыми выложили дорожку от калитки до скрипучего деревянного крыльца.