Ух, красотка.

— Это все из-за вас. С кем поведешься, — бурчу, одергивая свою овер-сайз рубашку в клетку. Ну и что большая, зато теплая, из флиса. На улице не месяц май, октябрь нынче выдался холодным с самого начала. Вздыхаю, вспоминая кашемировый свитерок Иванцовой с короткой юбкой. Вот уж кто действительно в любое время года точно на выход в клуб ходит. С мечтой моей, к слову говоря.

Мне бы росту побольше, да волосы темнее, возможно золотую безлимитную карточку, дабы тоже из салонов не вылезать, как Ольга. Тогда я бы точно его покорила, да я бы… я…

Уношусь вновь в мечты сладко-ватные, ничего вокруг не замечая. Не слышу ни чьих-то испуганных голосов, ни того, как друзья мои нежданно замолкают, делая в сторону пару шагов назад, прижимаясь к стене.

— Златка!

— Степашка!

Епрст, чего шипеть так.

Едва до потолка не подпрыгнула от рычания их мне в лицо, хмуря брови и не понимая причины того, что они, как болванчики дергаются. Руками машут, за спину куда-то показывают, на глазах меняя с нормального человеческого цвета лица на бледно-зеленый. Веснушки и те пропали. Стоят, трясутся, пытаются мне сказать нечто очень важное. И стоило бы прислушаться, потому что ровно за секунду ощущаю эту демоническую ауру, от которой мурашки табуном по коже бегут. Раздумывать не надо, медленно оборачиваюсь, делая без того большие глаза в два раза больше. Ни дать, ни взять аниме-мультяшка, ибо впереди вышагивает человек, от взгляда которого студенты предпочитают слиться с окружающей действительностью, изображая мебель по углам.

Сглатываю, в панике ища место, куда можно спрятаться подальше. Парочка первокурсников с кафедры «Биологии и Экологии», случайно оказывается на пути Яна Кришевского. О, бедные, одним движением рук расталкивает их, отбрасывая в разные стороны. Мне бы тоже отморозится, да к парням за кадку с фикусом спрятаться, вот только не могу. Глаза демонические к месту приковали, будто проклял, заставляя ждать, пока свое величие до меня дотащит.

— Семенова, — нараспев произносит, подходя ближе. Честное слово, я от этого голоса впадаю в ступор. Леденящий ужас сковывает, пока язык от неба оторвать пытаюсь, лишь спустя пару минут заминки отвечая:

— Ааа… Ян… Привет, — икаю, стоит ему глаза тигриные прищурить. Все мама, нет у тебя больше надежды, продолжить род учителей в нашей семье. Сейчас сожрут, одни косточки останутся. Знать бы стоило, что Ян в универ по собственному расписанию таскается. Да в угол сразу забиваться, стоит ему в поле зрения появиться. И почему на таких парней никто сигналку предупреждающую не вещает? Вот будто атака военная, раз, и все в бункер!

— Степанова… я, — вежливо поправляю. Мне тут помирать скоро, а я честь фамилии отстоять решила. В первый раз, что ли Кришевский чьи-то имена да фамилии путает? Пфф, он преподавательский состав то исключительно зовет: «эй, ты».

Взглядом, скользя по лицу мужскому, пытаюсь прикинуть: какое у из 135 плохих настроений сегодня у Яна. Все что меньше сотни, считай он сегодня само радушие!

— Да пофиг, — фыркает Кришевский, поправляя лямку своей сумки, небрежно стряхивая невидимую пылинку с рукава кожаной куртки. — Свалила!

Миг и нет Златушки на пути, фикус обнимаю, опасливым взором провожая наше местное чудовище. Небрежной походкой с руками в карманах джинсов с дырками новомодными, топает в сторону столовой, чтобы последней паре потом появится.

Дважды перекрестила воздух вслед, а он возьми да обернись! Чуть на растение с ногами не запрыгнула, улыбаясь будто дурочка, мысленно всем богам, каких со школьной программы помню, молитву читая. Снова глаза щурит, небрежно поправляя прядь волос русых, убирая со лба.

— Хорошее растение, не надо Златой земельку в нем удобрять, — бормочу, пальцы, скрестив, пока демон взглядом сверлит. Зловещая ухмылка, затем вновь поворачивается спиной, шикая на группку худеньких испуганных парней. От ужаса те едва очки свои не потеряли, уронив все учебники с методичками, сбившись в кучку, провожая его взором.

— Ой, мать, думал, убьет тебя и тут прям под линолеумом похоронит, — выдыхает Женька, подходя ближе. С трудом расцепляю руки, отпуская несчастный фикус, делая лицо кирпича перед сочувствующими и опасливыми взорами студентов. Еще бы, все же знают, кого Ян запомнил — тому крышка. Но я надеюсь, мой образ выветрится из его мозгов также быстро, как вылетают должники после первой сессии. Не надо меня помнить, лучше вообще пусть сюда дорогу забудет.

— Уже в похоронное бюро звонить начали, плиту надгробную заказать хотели, — вторит Аркаша, потрясая своим Хуавеем перед моим носом. — Даже речь сочинили: «Умерла, как герой, погибнув в борьбе с демонической активностью».

— Козлы, — только и могу бросить, не в силах огрызнуться. Дышать нечем, словно весь воздух выкачали. Постепенно коридор пустеет, а звон оповещает нас о начале пары, на которую мы спешно собираем свои бренные останки. На всякий случай жмусь к стеночке, оглядываясь.

— Расслабься, Злат, чудовище уползло поедать университетские харчи. Есть шанс, что на физике он будет сыт, доволен и оставит в живых Елисея Сергеевича, — хмыкает Сорокин, закидывая свою лапищу мне на плечи, пока двигаемся в направлении нужной аудитории, около которой уже толпится народ.