— Детей нужно воспитывать в строгости.

— Полностью с тобой согласен.

— А я буду ваших малышей баловать, — заявила Милли, перебивая лекцию фамильяров. Оба леопардика переглянулись и, смутившись, разошлись в разные концы комнаты. Вайлет устроилась на подоконнике, а Пятнышко — на стуле у стола Милли. В комнате наступила тишина. Несмотря на ночной переполох, все уже давно спали, и меня тоже клонило в сон.

Все утро я не находила себе места в преддверии встречи с Рондом. Меня знобило и кидало в жар, я нервничала и откровенно трусила.

— Может, не идти? — наверно уже в десятый раз спрашивала подругу, надеясь увильнуть от встречи или, наоборот, набраться решимости, чтобы пойти на нее.

— Не иди.

— Ну как же не идти, если он будет ждать?

— Значит, иди.

— Милли, я боюсь.

— Значит, оставайся дома.

Милли недовольно взглянула на меня, отрываясь от своих записей.

— Но он же, возможно, узнал что — то о моей болезни…

— Значит, ты обязана пойти.

— Милли, ты мне совсем не помогаешь!

Перестав вышагивать по комнате, я остановилась возле девушки и топнула ногой.

— Это ты мне совсем не помогаешь! — отбросив ручку, повернулась ко мне подруга. — Я, между прочим, пишу письмо нашему заместителю ректора. Если ты не забыла, в понедельник придет ответ из Совета. Значит, нам нужно подбросить письмо сегодня.

Милли прожигала меня взглядом, и весь мой пыл исчез.

— А может, не надо? — Затея была опасной, да и вторую часть плана мы так и не придумали. Милли решилась довериться судьбе и надеяться на анонимное письмо, написанием которого она и была сейчас занята.

— Вот тут сомнений нет — надо. Не можешь помочь — не мешай.

Подруга вернулась к своему занятию. Ручка быстро порхала по листу, то зачеркивая фразы, то дописывая слова.

— Ты бы лучше подумала, что наденешь на свидание, — пробурчала Милли, чувствуя на себе мой взгляд.

— Это не свидание!

— Уверена?

— Конечно!

— Зря.

Подруга повернулась ко мне и усмехнулась.

— Милли!

Я была возмущена! Быстрей бы ей приглянулся кто — то из парней! Я уж припомню все эти намеки!

— У меня в шкафу висит дымчато — серое платье. Можешь взять, и даже спасибо говорить не нужно.

Я фыркнула, но подошла к шкафу и открыла его.

— Я не ношу серый цвет, он скучный и… Милли, какая красота!

Воздушное, нежное платье в пол с эрстонскими кружевами. Тонкая работа и небывалое мастерство. У меня просто не нашлось слов описать это великолепие.

— Я знала, что тебе понравится, а теперь дай мне дописать письмо. Мне его еще относить в домик магистра, пока ты будешь на свидании с адептом Реймсом.

— Это не свидание.

Мое возражение было уже не таким ярым, я была под впечатлением от платья и просто не могла злиться на подругу. К тому же вдруг это действительно свидание?

— Чтобы закончить этот бессмысленный спор, давай договоримся. Если он подарит тебе цветы, то это свидание, и ты неделю убираешь в нашей комнате. Если нет, то я ошиблась и за порядок отвечать мне. Согласна?

— Договорились.

Цветы от адепта Ронда Реймса — это невозможно, такое точно не случится.

Мистер Пятнышко и мисс Вайлет слаженно вздохнули и вышли из комнаты.

— Что это с ними?

Я задумчиво смотрела вслед фамильярам. С каких пор закончилось их противостояние друг другу? Неужели они объединились против нас?

— Без понятия, мне бы письмо закончить.

— Прости, я больше не стану мешать, — заверила я подругу и, подхватив платье, поспешила в ванную.

Уже через час я увижу Ронда и узнаю, о какой гипотезе он говорил. Любопытство, волнение и смущение — коктейль, который будоражил мои чувства и сбивал с толку все мысли. Я то и дело одергивала себя, стараясь идти спокойно, а не нестись по дорожкам парка. Заметив фигуру рядом со статуей великого магистра Френтина, благодаря трудам которого у меня появился шанс продлить жизнь, я замедлила шаг. Нельзя показывать свое волнение! Вдохнув полной грудью, постаралась придать лицу бесстрастное выражение и поспешила навстречу адепту Реймсу. Он стоял подле статуи спиной ко мне и теребил что — то в руках. Неужели букет? Сердце радостно забилось. Значит, все — таки свидание! Ну и пусть я проиграю пари и целую неделю буду прибираться в комнате. Это все мелочи по сравнению с вниманием со стороны адепта Реймса.

— Добрый день. — Мой голос заставил мужчину развернуться ко мне, и я увидела в его руках тетрадь. Обида и сожаление больно кольнули мое сердце, но на лице играла легкая улыбка. Ронд не виноват в том, что разговоры с Милли подарили мне надежду и я втайне мечтала и о цветах, и о свидании.

— Вы сегодня необычайно красивы, Лилиан! — Комплимент был искренним. Мужчина галантно подал мне руку, приглашая пройтись. Поборов смущение, я приняла его заботу, и мы неспешно направились к беседке.