У Луция Антония покраснели уши, но внешне он остался спокоен. Агриппа предложил отличный план компании, и отказаться было бы просто глупо, но в первой СВОЕЙ войне, Луций втайне мечтал о чём-то героическом и эпохальном, а в плане же ничего такого и близко не было. Всю опасную работу предполагалось сделать руками банды Комосика, легионы должны были идти в арьегарде. Как заградотряды, чтобы после взятия Пантикапеи, вынудить, оставшихся в живых дикарей, наняться в войско парфянского царя. С Комосиком этот план Агриппа уже обсудил, оставался Главком. Наконец Луций решился.

— Давай хотя бы Херсонес сами захватим. Мы всё-таки воины, а не пастухи. Нас легионы просто не поймут.

И это ожидаемо.

— Тебе решать, Луций. Считаешь, что Херсонес лучше брать нам — возьмём.

Счастливая улыбка.

— Четвёртый Скифский будет брать Херсонес. Я сам его поведу. Данубийскую эскадру придётся разделить, остальное по плану.

Агриппа молча, с бесстрастным выражением лица, сделал сыну легионерский салют.

Доклад консулов в Сенате проходил при полном аншлаге, все хоть мало-мальски живые сенаторы повелели тащить себя на это заседание. Всё время доклада Гая Азиния Галла в зале все сидели не дыша, стараясь не упустить ни слова докладчика, при этом лихорадочно рассуждая, каждый о своём. Когда консул закончил, все взгляды скрестились на Принцепсе Сената, Друз пожал плечами.

— Агриппа сказал, что Партия нужна, иначе погибнет Рим. Ему виднее.

В зале заседаний римского Сената зашелестели, зашептали, зашипели, пошло бурное фракционное обсуждение. Всех практически поставили перед фактом существования новой ступени власти, высшей ступени. А они тогда кто? Друз все претензии отмёл напрочь.

— Вы все слышали пророчество. Раз вы узнали про Партию только сегодня, значит так и было НАДО.

Тут же инициировал голосование о доверии.

— Если будет хоть один сомневающийся, я немедленно подам в отставку.

Доверили естественно единогласно, никто не хотел становиться добровольным изгоем. Около шестисот сенаторов и магистратов в этот момент мысленно переигрывали брачные планы на детей и внуков, им было не до сомнений в божественных пророчествах.

Гай Цильний Меценат был твёрдо уверен в успехе своей миссии, поэтому заранее изготовил и отправил на тибрский остров оборудование для римского эмиссионного центра. Тибрский остров, так и оставшийся собственностью Вара, уже был полностью перестроен. Он перекинул мосты на оба берега, между ними, примерно в центре острова, расположился новенький и вызывающе шикарный тибрский Форум, новый центр деловой жизни Вечного Города. Университет уже переехал на левый берег Тибра, разместившись пока во временных строениях. С капитальным строительством решили пока не спешить, строительные технологии совершенствовались на глазах, а столь монументальном проекте, хотелось применить новинки по максимуму. Гай Юлий Гигин цвёл и пах, он снова нашёл хороших учеников, снова занимался любимым делом. Он рассказывал возбуждённо, переодически вскакивая и начиная жестикулировать в подтверждение важности и невероятности своих открытий. Меценат слушал молча, лишь изредка делая пометки в личном дневнике. Ему было даже жалко Гигина, тот обязательно распереживается и станет отпираться, но Партия сказала НАДО. Да, Гигина решили принять в Партию, кандидатский срок ему зачли на отлично. Ага, закончил прыгать. Меценат откашлялся, подбирая слова.

— Отлично, отлично. А я тебе тут как раз ещё кое-что привёз, почти по твоей части. Ведь ты у нас лучший математик?

Гигин важно кивнул. Безусловно, с полным правом. Меценат вздохнул — точно расстроится.

— Ну тогда слушай.

Гай Цильний Меценат сумел подобрать нужные слова. Хоть Гигин поначалу и пришёл в ужас от перспективы самостоятельно печатать богов, слово за слово, ужас в глазах сменился на интерес. Действительно, это настоящая наука, кому попало её не доверишь. Тем более, что безопасность и прочие головные боли, связанные с большими деньгами, возьмёт на себя человек Мецената, какой-то военный головорез.

— Я согласен, Гай Меценат.

— Ребята так решили. Это не добыча, а какой-то подарок. Остальные легионы нас за это презирать будут…

Херсонес взяли с ходу, прямо с кораблей. Выгрузились, одна когорта выстроилась черепахой и сразу направилась к воротам, волоча за собой длинный канат, дошли до ворот, укрепили блок, продели через него канат и сразу же начали отходить обратно. На противоходе к воротам пополз крытый возок, привязанный к другому концу каната. Дотатащился, небольшая пауза, потом оглушительный бабах, первые ворота будто сдуло. Свисток, вторая когорта двинулась к внутренним воротам, второй возок, второй бабах, вторые ворота. Железные черепахи когорт неотвратимо поползли в город, через четыре часа война в Херсонесе была закончена.

— …Это не война, резня какая-то…

Луций отдал город своим орлам на разграбление, но легионеры всё, до последней медной монетки, ссыпали в общую кучу. Примипила послали объясняться, боги такой халявы не любят, как бы удачу не спугнуть. Примипил Четвёртого Скифского старательно подбирал слова.

— На всю армию надо разделить. Принимай пока всё в казну легиона.

Луций стоял в полном недоумении. Вот тебе и совершил подвиг, лучше бы отца послушал. От самокопаний его отвлёк сводный младший брат Гай Випсаниан, командир приданной вексиляции сапёров из Четвёртого Македонского.

— Сигнифера вызови, пересчитать всё надо.

Публий Квинтиллий Вар, которого Агриппа отослал надзирать за хозяйством в Марцелле-Германике, нашёл на месте бывшего легионного лагеря огромный город. Необычный, очень необычный для своей эпохи — у него не было стен. В них отпала надобность. Нет коммунизм ещё не наступил, но пушки уже сказали своё веское слово в архитектуре городов. Оборона теперь была не видима, но тем не менее непреодолима. СынОвья центурия Гая Мецената почти целиком училась в военно-морском училище, им предстояло в недалёком будущем возглавить экспедиции в заокеанские земли. К их освоению готовились тщательно, и загодя начали готовить кадры. Кадры решают всё! И да помогут им боги. Вар усмехнулся двусмысленности собственных мыслей. Навеяло. Он стоял в подземном хранилище в промышленной зоне. В зоне, кстати, забор был, вышки, периметр, все дела.