И только меня, натянув «лапы», Сергеевич гоняет по рингу так, что я, грешным делом, снова играюсь с гемоглобином в крови. Хотя это даже не бой, а так, побегушки.

В перерыве между раундами, задыхаясь, висну на канатах и спрашиваю:

— Сергеевич, а что это вы делаете? Почему мне тяжелее, чем с реальным соперником?

— Так я нагрузку тебе даю большую, чем в реальном бою, — посмеивается Сергеевич. — Причём на те зоны, которые в бою как раз из экономии «отключаются» автоматически.

— А зачем?

— Шура, у боксёра всегда должен быть резерв! А ты со своей нездоровой офп психологически вообще не напрягаешься — вижу же. ВРЕМЯ!

И Сергеевич, опять натянув «лапы» на ладони, начинает изображать ими вентилятор вокруг меня. Надо мной. Передо мной.

Я должен реагировать, как на реальные «дырки» и действия противника.

Я короткорукий. Потому, чтоб «проработать» все цели, которые Сергеевич показывает лапами, мне приходится челночить в предельном темпе. Плюс — поскольку не достаю (у Сергеевича, как и у Вовика, руки длиннее моих) — я вынужден помогать своим ногам [2] , дорабатывая корпусом по принципу вперёд-назад-влево-вправо.

Теоретически это считается как бы не ошибкой, но некоторые кубинцы — Сергеевич показывал в записи — ломают стереотипы большинства. Причём «в разножку».

При этом, Сергеевич в рваном ритме обозначает контратаку, от которой я уже автоматически «ныряю» из любого положения.

Кажется, я поймал и ритм, и рисунок. Уж почти минуту живу спокойной жизнью, «прорабатывая» всё, что вылетает на «лапах» от Сергеевича. Только кислорода в кровь приходится добавлять принудительно…

На выходе из уклона, получаю «лапой» в ухо. Сергеевич глумливо посмеивается:

— ПЕРЕРЫВ!

Снова висну на канатах:

— Сергеевич, что это сейчас было? Когда лапой в ухо?

— А это считай, пока ты уклонялся, твой противник стойку поменял, — охотно отвечает Сергеевич.

Поскольку перемещаюсь я, а он почти что стоит на месте, он бодр, свеж и даже не запыхался.

— На что это он её поменял? — бурчу. — На пиво?..

— Зря ёрничаешь. Бывают очень неудобные люди. Которые боксируют одинаково хорошо и в право— и в левосторонней. Амбидекстеры по-научному.

— Да ну, такое бывает? — сомневаюсь вслух. — Наверное, придумали?

— Ага. — не спорит со мной Сергеевич. — Расскажи это Баранникову. Или Попенченко. Или тем, кто их знал в своё время… ВРЕМЯ!

— Ещё через несколько прилётов «лапы» мне в ухо, Сергеевич командует:

— СТОП! Ты не понимаешь ошибку?

— Нет, — сиплю я, пытаясь заглотить побольше воздуха. — Быстрее двигаться не могу. Работаю на максимуме.

— А тут дело не в скорости. Как ты ни мелькай, тебя всё равно достанут. Потому, что ты тактически не делаешь главного.

— Чего?

— А подумать?

— Да я сейчас как-то не в кондиции… — сиплю, вися на канатах спиной.

— ОШИБКА! ДУМАТЬ НАДО ВСЕГДА! В ОСОБЕННОСТИ — когда твой собственный рисунок боя приводит тебя вот в такое состояние! — Сергеевич тычет «лапой» мне в грудь, — и это при твоём-то бычьем здоровье! Урок номер раз: если ты сделал всё, что мог, но жопа только углубляется, значит, ты не правильно действуешь тактически!

Я автоматически отмечаю, что правило касается далеко не только бокса. Надо будет на досуге обдумать в полном объёме.

— «Выходить» из уклона надо только с ударом! — продолжает Сергеевич. — То же самое — из нырка! Тогда тебя защищает сам удар! В худшем варианте — будет просто размен ударами. Что тебе, насколько я понимаю и вижу по тебе, совсем не страшно. В отличие от противника. Это сейчас и будем работать!

— Сергеевич, похоже, сложные тактические схемы со мной вы всё же решили нарабатывать? — спрашиваю, шагая к Сергеевичу и пользуясь оставшейся до раунда паузой.

— Ориентиры сместились. — смущённо поясняет Сергеевич. — Я же отдаю себе отчёт в возможностях обычного человека. Мысль изначально была: ты должен хотя бы базовую технику заучить до автоматизма до этой области. Но у тебя так пошло, что глупо не брать то, что лежит. Базовую ты давно усвоил. ОФП — вот сейчас тебя дрочу, причем именно что индивидуальная тренировка, с учётом твоих особенностей. А тактические схемы — давно просятся. На такое здоровье и технику. Созрел, в общем…

И через следующие полтора часа даже у меня начинают плыть круги перед глазами. К вящему удовольствию Сергеевича, который, наконец, командует:

— Шабаш! — и начинает стаскивать с себя лапы.

— Что-то по вам не заметно, чтобы и вы устали, — сиплю, сдирая рукавицы.

— Так я ж себя не грузил. Так, на шаг — два ходил от центра. Тебя же мотал. — светится радостью Сергеевич, потом, правда, сознаётся, — Могу ещё кое что. Да и когда своим делом занимаешься, всё в радость. Я тебе сейчас боюсь что-то говорить, но по мере твоей подготовки у меня начинают рождаться далеко идущие планы… в твой адрес…