Шрифт:
— Привет, мам. Забавно, но я только что тебя вспоминал.
— Какая я тебе «мам»? — резко отрезала его мать, вдовствующая герцогиня Сент-Чарльз. — Я до сих пор грущу, что ты не приехал на Рождество.
— Прости, но погода была нелётная. Кроме того, нам поставили позднюю дату релиза, сроки горели.
— Ты же прекрасно знаешь, что я ничего в этом не понимаю. — Она тяжело вздохнула. — Ты там уже три года, Родни. Ещё не нарезвился?
Он почувствовал, как напряглись мышцы. Значит, снова этот разговор.
— Это моя работа, мама.
— Твоя работа. Ты понимаешь, как ужасно это звучит. Так по-плебейски.
— Ну, ну. Только не балуйся классовой борьбой, — сказал он, надеясь перехватить инициативу.
— Ты — герцог Сент-Чарльз, граф Лоумширский [2] , английский пэр, — ответила она, всё более распаляясь. — Ты мог бы купить эту маленькую компанию раз двадцать, но вместо этого сидишь у них на цепи как верный пёс. Всё Рождество! — Она замолчала на секунду. — Твой отец в гробу бы перевернулся.
2
Лоумшир — вымышленное название графства, где происходит действие романа Дж. Элиот «Адам Бид», на самом деле графство Стэфордшир.
Родни потёр шею. Как и Джейкоб Марли [3] , его отец словно призрак посещал его на Рождество несмотря на то, что покинул этот свет почти двенадцать лет назад.
— Мама, неужели мы должны снова ходить по кругу? Разве мы не исчерпали эту тему?
— Ты — герцог, — повторила она. — Ты не молодеешь, и, бог знает, я тоже. В какой момент ты успокоишься и начнёшь выполнять свои обязанности?
— Какие обязанности? — возразил он, понизив голос и захлопнув дверь. — Я забочусь о семейных инвестициях. Гарантирую, что мои сёстры обеспечены. Работа у меня не скандальная. Большинство пэров работают.
3
Так звали покойного компаньона Эбенизера Скруджа, умершийего в сочельник семь лет назад (повесть-сказка «Рождественская песнь» Чарльза Диккенса). Он является перед домом Скруджа в ночь Сочельника. Дух Марли говорит Скруджу, что после смерти он был наказан за то, что при жизни не стремился творить на земле добро и помогать людям, и он не хочет, чтобы та же участь постигла и Скруджа. Поэтому по его просьбе Скруджа посетят три духа, которые, как он надеется, помогут ему исправиться. Духи должны явиться один за другим в течение трёх ночей в первый час пополуночи. После этих слов дух Марли прощается со Скруджем и исчезает.
— На приличных должностях, — возразила его мать. — Они не потеют в джинсах и футболках над дурацкими игрушками!
— Тогда мне искренне жаль этих бедолаг, — сказал он сквозь стиснутые зубы. — Эти «дурацкие игрушки» — моя страсть. Мне нравится над ними работать.
— Ты говоришь как ребёнок. Ведёшь себя инфантильно. Так у тебя никогда не будет детей.
— У всех моих трёх сестёр есть дети, — ответил он. — И если тебе вдруг резко захотелось понянчить внуков, я не сомневаюсь, что добрый визит к ним исполнит твои желания.
— Ты прекрасно знаешь, что только ты можешь родить наследника титула!
— Мне двадцать восемь, — сказал он, вспоминая замечание Стейси. — Времени ещё предостаточно.
— Может случится что угодно. Ты ведь не можешь знать, сколько тебе отведено, — произнесла она гробовым тоном, и он понял, что она намекает на отца, который неожиданно скончался от обширного инфаркта по дороге домой из банка.
— Я могу вернуться в Англию, — сказал он, стараясь её успокоить. — Но сейчас мне столь многому нужно научиться, столь многое сделать. Здесь, в Америке.
— Как полагаю, ты всё ещё бегаешь за юбками, — фыркнула она. — И не одна из них не подходит на роль жены и матери твоих детей, должна добавить.
Он задержал дыхание и мысленно сосчитал до десяти.
— Я не собираюсь это обсуждать.
Мать замолчала и чуть слышно вздохнула, так как они зашли в привычный тупик.
— Наверное, я о слишком многом спрашиваю, но ты приедешь на Новый год?
Он подумывал приехать, но в нынешнем настроении понимал, что совершенно этого не хочет.
— Не могу. Но постараюсь навестить тебя через месяц.
— Хорошо. — Она снова вздохнула, тихо и сдержанно. — Прости за ссору. Но это очень важно.
— Я знаю, мама. Поцелуй за меня девочек, — сказал он и повесил трубку, положив мобильный на стол.
Она ничего не понимала. Он оплакивал своего отца, хотя они никогда не были близки. И хоть он и с матерью не так близок, он испытывал к ней большую привязанность. Он знал, как её огорчает его жизнь в Америке. Явная угроза наследию, которое она с таким трудом старалась сохранить.
Но он не шутил. Игры были его жизнью. Они стали для него спасением в школе-интернате. Именно благодаря массовым онлайн-играм он подружился с Феззой. Изучил компьютерную инженерию и программирование, когда большинство его товарищей посвятили жизнь праву или финансам. Вот так он получил работу здесь, в «ЗП».
Он столько всего сделал, чтобы так далеко зайти. Он мог бы веселиться на Ибице или кататься на лыжах в Альпах, как его богатый и безрассудный кузен Джерард. Но даже несмотря на то, что ему приходилось «жить без привычных удобств», здесь он всё ещё был счастливее, чем где-либо ещё.