Пожарные вызвали специальную команду по борьбе с разливом химикатов, которая бесцельно слонялась в белых защитных костюмах, но они хотя бы подтверждали придуманную ею легенду.

Кто-то включил прожекторы, которые осветили прохожим неимоверно милое зрелище. И не заняло особо много времени, чтобы съемочная группа передвинулась вне поля досягаемости Гвен, и всё происходящее приняло глобальный характер.

«Великолепно», — пронеслось в её голове.

Теперь она неуверенно убеждала симпатичного мужчину из Ассамблеи, что нет, Кардифф не нуждается в эвакуации, и нет, его информация о ядерном оружии и террористическом нападении была ложной.

— Это просто большая чёрная капля. Она поедает вещи. Нам нужно держать всех подальше от неё, пока мы разбираемся, что с этим делать, — с бесконечным терпением объясняла она. — Мы Торчвуд. Поэтому мы тут. Это то, чем мы занимаемся, — сказала она спокойно и невероятно авторитетно.

К чёрту. Она позвонила Рису.

— Ты смотришь новости?

— Нет, — рассмеялся он. — С чего бы мне? По Би-Би-Си Три идет марафон «Две пинты». В чём дело, любимая? — немного требовательным тоном. — Мир наконец-то погибает, да?

— Аха, — ответила Гвен.

— Хочешь поговорить об этом?

— Не особенно.

— Хорошо, — Гвен слышала, как он выключил звук ситкомовского смеха и слабых аплодисментов на заднем фоне. Она представила себе его, расположившегося в квартире, занявшего обе части дивана и его, и её, бутылка пива лежит на полу. Он, вероятно, приготовил лазанью. Да, это так здорово.

— Лазанья в духовке, — сказал он. — Ты задержишься?

— Не знаю, — выдохнула она. — Мир гибнет, я ведь сказала.

— Что ж, просто попробуй и спаси его, пока не стало совсем плохо.

— Я люблю тебя, — сказала она и вернулась к тому, чтобы слушать упреки кого-то из уэльского агентства по предупреждению природных катаклизмов, который а) откуда-то раздобыл её номер; б) не понимал, что это не природный катаклизм и что драка уже кончилась, и махать кулаками не приведет ни к чему хорошему. Замечательно, думалось ей, — вот он, прекрасный день Гвен Купер. Если бы я хотела, могла бы пойти и стать дорожным инспектором. Отличной чертой Торчвуда было то, что ты всегда знаешь, что можешь позвонить и собрать вокруг себя любых чиновников. Расстраивало только то, что это означало, что у них у всех был твой номер телефона, и они имели дурную привычку звонить при первых признаках проблемы. Порой Гвен желала, чтобы они все куда-нибудь провалились.

Позади неё, сверкая от воды, большой чёрный сгусток небрежно потянулся и поглотил пожарную машину.

Вам ликовало. Эти существа знали о нём и боялись его. Это был настоящий праздник Вама. Абсолютная радость от того, что оно делало, подстёгивало его расти, и оно взбухало и скручивалось, всасывая последние крохи игрушечного магазина в себя и разрастаясь. Оно понимало, что окружено местными властями, предпринимающими первые обреченные на провал попытки удержать его всеми своими механизмами. Или как называло их Вам, закусками.

Оно решало, что делать дальше, лениво оглядывая тысячи пар глаз, смотрящих на пожар под ним. Определённо, оно собиралось расти, распространяться и поглощать, но в каком направлении? Оно чувствовало большое скопление… жилых построек по другую сторону дороги. Толпа, которая сейчас наблюдала за ним, училась бояться и проклинала имя Вама, стекалась сюда в любопытстве. Вам могло лишь немного вытянуться и поймать их почти без усилий.

Так оно и сделало.

— Назад! — крикнула Гвен. Все были заняты тем, что наблюдали, как одна сторона существа съедала пожарную машину, но она заметила, как его другая часть крадётся к толпе. Она схватила брошенный рупор, которым для переговоров пользовались спасатели, и крикнула в него: — Бегите!

Толпа её слышала, но стояла смирно, наблюдая, как питается масса.

Один из фотографов выбежал вперед, припадая перед монстром на землю. Ужаснувшись, Гвен заорала ему через громкоговоритель:

— Христа ради, убирайся оттуда долбаный придурок!

Естественное уважение толпы к уполномоченному лицу — возможно, слегка сбитое с толку пониманием, что оно обычно такое не кричат в рупор — заставило почти всех делать ноги. Но фотограф стоял на месте, пытаясь сделать удачный снимок. Он его сделал. А потом Вам съело его и сразу же вслед фотоаппарат.

Вязкая чёрная штора застыла между Гвен и толпой. Она видела, как они убегали, и этого ей хватало.

Затем чудовище, поняв, что именно она отпугнула его пищу, разбрызгалось и потекло к ней.

Агнес оторвалась от микроскопа.

— Поразительно. Комплекс углеводородов, элементарных штаммов белка. Как будто это болото, которому было лень выбраться из своей трясины и оно просто… превратилось в саморегенирирующий организм, — она хихикнула. — Полагаю, вы все сейчас принимаете теорию Мистера Дарвина. Но признаюсь, мне это всё ещё кажется сказкой. Даже когда я сталкиваюсь с удивительными созданиями, которые в корне отличаются от всего, что могут предложить сами Галапагосы, я всё ещё… — она улыбнулась. — Это неординарный образчик эффективного смертоносного существа.