Перед ними стоял синий BMW 1996 года выпуска. Рядом припаркованные Maserati и Jaguar подчёркивали «винтажность» авто.

– Больше похоже на корыто! – прошептала Наташа.

– Кидай свои гирлянды в багажник и прыгай вперёд, Федорино горе! – кивнул он ей на переднее сиденье.

Прогрев немного машину, он резко нажал на педаль акселератора и, миновав все шлагбаумы и несколько километров пригородной трассы, с рёвом ворвался в бесконечный поток МКАДа.

– Я, кстати, тебя в самолёте не видел. Ты из США летела?

– Нет, я получала багаж на соседнем транспортёре и слышала, как пассажиры вашего рейса жаловались на жуткий перелёт. Что у вас там случилось?

– Нормальный перелёт, не считая дикой турбулентности. Сколько летаю этим рейсом, история одна и та же. Когда трясти начинает, пассажиры открывают планшеты. На экранах – картинка в реальном времени: за бортом дымящееся жерло вулкана. Естественно, паникуют.

– А тебя это не пугает?

– С Йеллоустонским вулканом я давно знаком, он предсказуем, в отличие от технологичных кентавров.

– Кого?

– От экспериментальных субъектов с имплантами. Визуально те же люди, только в мозг вживлён микрочип. IQ выше небес, скорость принятия решений фантастическая, нервная система стабильная, но есть одно «но». Породил эту киберфутуристику искусственный интеллект, и он очень скоро заявит права на свои разработки. Вот тогда-то всё станет очень непредсказуемо.

– Я читала, что назначение искусственного интеллекта – спасти человечество от болезней и даже смерти. Разве это плохо?

– Хорошо, наверное, только бессмертный человек уже не человек. Такое создание противоречит законам Природы. Каков будет смысл его жизни? Будущее реального человека неведомо, его жизненные цели и устремления меняются в зависимости от взросления и обстоятельств. Он имеет права на несовершенство, ошибки, сомнения. Всё безвозвратно утратится, а жизнь превратится в бескомпромиссное следование чужой цели.

– Но ты же будешь счастлив, если все, кого ты любишь, никогда не заболеют и не умрут?

– Я считаю проявлением эгоизма испытывать счастье, отнимая у человека реальную жизнь. Должно быть право выбора. Для меня важно, что я живой, могу планы поменять, могу реальный страх испытать, мурашки по коже почувствовать, в любовь с головой нырнуть. Без чувств – псевдожизнь, нет даже собственных прав на самоидентификацию.

– Ты так серьёзно этим озабочен?

– Конечно, ИИ стремительно развивается, он уже управляет человеком через смартфоны.

– По-моему, не управляет, а помогает. Не говори только, что у тебя нет телефона и ты не пользуешься мобильными приложениями, чтобы пиццу заказать или такси, например?

– Мне двух кнопок на телефоне хватает – приём и отбой, – кто говорит, живой? Что вам надо? Шоколада? А за пиццей я сам с удовольствием сгоняю, косточки разомну, поболтаю с прохожими по дороге. Нежели сидеть на диване, в меню тыкать и эту ерунду слушать: «Ощутите аромат выбранных вами блюд» или рекомендации типа «Судя по синякам под глазами, у вас повышен холестерин, возьмите лучше салатик».

– Ты не любишь, когда о тебе заботятся?

– Конечно, люблю. Но это должны делать нежные человеческие руки.

***

Солнце палило, как в пустыне. На подъезде к очередной эстакаде образовалась огромная пробка. Густые испарения асфальта визуально искажали пространство, подобно языкам горящего пламени. Было невыносимо душно и жарко. Машины изредка обменивались нервными гудками, так же как и пассажиры, пребывая в состоянии безысходности перед природной стихией.

Конец ознакомительного фрагмента.