Парнифор. Не самое подходящее место для решения судьбы мира. Город располагался на окраине Империи, в течение тысячелетий он переживал многочисленные периоды упадка, вторжения дикарей и "цивилизованных" завоевателей. Здесь напротив ряда вештарских мазанок, лишенных окон, можно было увидеть высокие, узкие деревянные постройки кувайцев с расписными дверями и ставнями. На руинах каменных построек, таких древних, что никто не знал имени народа, их оставившего, дерзийцы возводили свои дворцы с внутренними двориками, галереями, арками, по которым гулял ветер пустыни, охлаждая нагретые камни. Население города было так же разнообразно, как и архитектура. У статной темнокожей тридянки могли вдруг оказаться круглые голубые глаза и кудрявые манганарские волосы. Белокурый базраниец красил бороду и носил полосатый халат сузейнийца. Нужно сказать, что город был не очень большой, однако прекрасно укрепленный. Долина перед ним была иссечена множеством речушек и ручейков, поэтому сам город представлял собой настоящий зеленый оазис среди бесконечной желтой травы и черных скал Киб Раш, Зубастых гор, уходящих на север.

Я глядел на ворота Парнифора, сидя на корточках за полуразрушенным бастионом, на вершине холма. Мы ждали заката, не смея войти в город открыто, среди бела дня. Там могли быть наблюдатели... ожидающие нас. Наверное, сейчас Каставан уже знает о нас все. Будь ты проклят, Александр. Почему ты не поверил мне? Я бы нашел для тебя укрытие. Я ведь обещал тебе... Это был двадцать первый день путешествия...

Послеполуденное солнце припекало. Катрин и Хоффид спали в короткой тени бастиона. Я сидел, привалившись спиной к каменной стене, и не мог уснуть, хотя мы проскакали всю ночь, чувствуя близость ожидающего нас города. Неподалеку стервятники кружились над какой-то падалью. Вот орел-бородач с клекотом упал в траву и снова взмыл, держа в клюве неосторожную мышь.

Прохладный ветерок колыхал траву, смягчая зной. Я хотел бы поспать. Вместо этого сидел, уставясь на свои руки и оголенные, покрытые шрамами запястья. Я был свободен, моя мелидда была со мной, но из четырех человек, чья судьба волновала меня больше всего, один был мертв, а оставшиеся трое погибнут, если нам с Катрин повезет, убитые этими самыми руками. Долгие годы боли и страданий проплыли в моей памяти, и у меня вырвался крик, от которого сидевшие в траве птицы взмыли в поднебесье, а мои товарищи проснулись, не понимая, что произошло.

– Просто привиделся кошмар, - ответил я.

Мое внимание привлекла темная тень, появившаяся из-за соседнего холма и направившаяся ко мне. Лошадь. Темная, красивая, быстрая. Отличная лошадь... без всадника. Я поднялся и начал спускаться с холма. Лошадь остановилась. Я поцокал, как Александр, и нервное животное замерло.

– Где твой хозяин?
– негромко спросил я, протягивая руку к поводьям. Муса отпрянул, но я продолжал говорить, наложив на пространство между нами успокаивающее заклятие. Когда я наконец взял поводья, жеребец стоял смирно.

– А теперь покажи мне, где ты его оставил.
– Не верилось, что Александр расстался бы добровольно со своим призом.

Я вспомнил все заклятия, действующие на лошадей, вскочил в седло и позволил коню нести меня, куда он хочет. Мы проехали две лиги на запад по колышущейся траве и нашли останки рудаха, огромной дикой свиньи, такие свиньи водились здесь в изобилии.

Значит, он снова превращался. И не очень давно. Стервятники кружились, мухи сидели на остатках мяса, внося свою лепту в очистку костей животного размером с хорошую корову. Неподалеку от останков я нашел пятно примятой травы. Судя по всему, здесь Александр отдыхал и чистился после трапезы... Мусы здесь точно не было. Значит, остаток пути до Парнифора Александр прошел пешком. Если... если только... Я ударил Мусу пятками в бока и вцепился в поводья, когда конь помчался на восток. Катрин и Хоффид уже проснулись и допивали остатки нашей воды.

– Мне нужно отлучиться, - заявил я.
– Он где-то неподалеку, впереди. Я встречу вас за северными воротами в начале пятой стражи. Может быть, его можно еще спасти.

– Но где ты будешь его искать?
– спросил Хоффид.

– Я собираюсь спросить это у младшего дениссара Дерзи.

– Сейонн! Ты не знаешь, что...
– крикнула мне вслед Катрин, но я не слушал ее.

Конечно, прежде всего он отправится к Кирилу. Исполнение его дурацкого плана может задержать только смерть Дмитрия. Катрин нашла для меня в одной из деревень, где мы останавливались купить еды, длинный красный шарф. Я обвязал им голову на манганарский манер, скрывая короткие волосы, и спустил край на щеку, чтобы прикрыть шрам.

– Конь для дерзийского дениссара, - заявил я у ворот.
– Он купил его в Драфе, а я доставляю его к началу летних скачек.
– Стражники восхитились животным, отметив, что конь и впрямь слишком хорош для человека, чьей физиономией, кажется, вспахивали огороды.

– Что, по дороге попал в переплет?
– спросил один из них, разглядывая мои уже сходящие синяки.
– Или этот конь так сильно лягался?

– Разбойники, - пояснил я.
– Я не должен был ехать на этом жеребце, но они забрали мою кобылку. Привязали меня к терновому кусту, а сами принялись пить за свое здоровье. Потом они разом рухнули и заснули, а я удрал. Мне нужно было обогнать их, поэтому я взял только этого коня.

– А теперь ты хочешь отдать его владельцу?
– Второй стражник был настроен скептически.

– Я служу семье лорда Кирила не первый год, я знаю, что они все ценят хороших лошадей больше, чем жен. Он добрый хозяин, он заплатит мне, и я буду доволен.- Стражники засмеялись и показали мне дорогу к дому младшего дениссара. Это был дом почти в центре Парнифора, скромный каменный дом. Видимо, его сочли вполне подходящим для младшего дениссара, который хоть и был королевских кровей, но по женской линии, и отец его давно умер.