— Значит, рабство узаконено не только у вас? Если так, то твои опасения могут быть не напрасны.

— Надеюсь, что я ошибаюсь, но шансы на хороший исход слишком малы.

Они двигались по закоулкам и вскоре вышли к улицам, вдоль которых громоздились двухэтажные дома, возле которых то тут, то там стояли люди и существа иных видов. Некоторых из них Уилл видел впервые. Их ноги были окованы кандалами, от которых к штырям в стене вились небольшие цепи.

Одного взгляда было достаточно, чтобы волна ненависти захлестнула разум разбойника. Живых существ, словно какой-то товар, выставляли напоказ и использовали в качестве рекламы услуг.

Улица тянулась на несколько сотен метров, и, представляя, как много тут находится жертв, Ворон с трудом сдерживал желание разворотить эти дома до основания, а их владельцев пустить на корм червям.

Лишь понимание того, что таким образом проблема не решится, останавливало парня от бездумного поступка, и, медленно приводя себя в спокойствие, тот последовал за Гиярой.

Идя к первому зданию, Ворон вдруг понял кое-что, остановился и, развернув к себе женщину, поинтересовался:

— Слушай. А тебе не опасно появляться здесь? Если тех, кого мы ищем, поймали, значит, тут есть тот, кто знает о вас.

Лицо спутницы вдруг побледнело, когда та осознала ситуацию, в которой оказалась, поспешив на помощь друзьям. Она упустила из внимания этот факт и сейчас самостоятельно ступила в логово врага.

— Ты прав… Но… Я должна их спасти, пока не стало слишком поздно. — Она сжала кулак и неожиданно спросила: — Знаю, что прошу слишком многого, но если мы вдруг их найдём, ты сможешь заплатить за них?

— Не только за них. — Сузив глаза, Ворон смотрел вдаль. — Я постараюсь освободить всех, если хватит средств.

«Всё равно я вернусь сюда…» — Уилл готов был потратить золото, но не собирался оставлять его в карманах этих тварей надолго. Как только представится шанс, он заберёт не только свои деньги, но и их головы. Нужно лишь сделать так, чтобы смерти работорговцев не связали с ним.

От дома к дому…

От раба к рабу…

Глаза, наполненные безысходностью, и взгляды, полные решимости не сдаваться, даже если жизнь постоянно норовит поставить на колени и сломать.

Улыбающиеся работорговцы радужно встречали новых покупателей и водили по клеткам, в которых томились те, кому не повезло. Кто-то был слаб. Кто-то задолжал большие суммы. У кого-то были враги, имевшие власть и подкупившие кого надо, чтобы конкурент оказался не у дел. А некоторым просто не повезло из-за принадлежности к редкому виду. На таких охотились целеустремленно, и богатые клиенты были готовы много платить за столь ценные экземпляры.

Разные причины, разные судьбы, но в итоге их мир свёлся к похожим друг на друга как капли воды ржавым клеткам.

Дриады, минотавры, наги и даже ксахы. Гордые миролюбивые расы попали в плен человеческой жадности и страдали ради чужой прихоти. Но не только они попались в сети алчных работорговцев. Они продавали всех, даже тех, кто принадлежал к их виду.

За людей здесь просили меньше всего. Двадцать золотых, максимум сто, если ранг и уровень человека довольно высоки. За нелюдей цена варьировалась от ста и выше, вплоть до трех тысяч монет, так же в зависимости от уровня и ранга.

Уиллу пришлось обращаться к Молли с просьбой одолжить двести тысяч, на что та, поворчав лишь для вида в попытках узнать, для чего тому понадобилась столь большая сумма, ответила согласием и быстро организовала перевод.

«Иметь такую девушку в друзьях… Мне и вправду повезло», — подумал парень, получая огромную кучу золота.

Не обошлось и без хитрых ублюдков, которые, прознав о том, что некто подчистую скупает всех рабов, стали повышать цену, но Уилл быстро намекнул, что им не стоит так рисковать.

Когда Ворон приобрел первого, система услужливо объяснила принцип взаимодействия с ними. Те, как и подчиненные кристаллом Императора, не получали уровней, пока находились в рабстве. Но самое главное, не могли сражаться. Ошейники, надетые на них, не позволяли использовать оружие. Назначением рабов была либо постель, либо работа.

Для того чтобы снять их пришлось приобрести специальные ключи, которые обходились в триста золотых за штуку и имелись в единственном экземпляре.

Медленно, но верно пара продвигалась вперёд, и вскоре за Вороном двигались сто двадцать четыре жертвы работорговцев, которые неуверенно оглядывались друг на друга, не понимая, что происходит. Кому и зачем понадобилось столько рабов?

Не прошло много времени, как Уилл и Гияра, нашли тех, кого искали. Увидев искалеченных, изуродованных и закованных в цепи друзей, та кинулась к улыбающемуся торговцу с жаждой убить его, но Ворон, выкинув руку вперёд и сжав её плечо, тихо прошипел на ухо:

— Твою мать, а ну стой на месте.

— Пусти меня! — женщина пыталась вырваться, но железная хватка короля держала её на месте. — Посмотри на них! — Её лицо исказила маска лютой ненависти.

— Я всё прекрасно вижу, но не забывай, что нам нужно выкупить ещё и других пленников. К тому же твоя выходка может разрушить все мои планы.