Юля молчала, явно что-то вспоминая. Потом ответила:

— Наверное, нет. До окончания следствия — вряд ли.

— Ну вот. И что сделает адвокат? Юра, твоё мнение: клиента и, соответственно, его версии, в наличии нет, материалов дела нет. В лучшем случае есть формула обвинения. Ты сможешь что-нибудь сделать?

— Ничего. — Юрий покачал головой. — Информации нет, руки связаны. И учти, это дело наверняка ведёт ФСБ. Так? — Юля кивнула. — Давление будет сумасшедшее. Да при отсутствии клиента и мало кто там согласится работать…

— Ну вот. Отсюда вывод: сейчас ты оттуда никакую действенную защиту организовать не сможешь. А вот отсюда — можно попробовать. Второе: я так думаю, твоему отцу на самом деле угрожает не такая опасность, как тебе кажется.

— Почему? — Теперь глаза Юли расширились от удивления.

— Потому что если бы ему угрожала реальная опасность, если бы это было реальное дело, ему бы не дали выехать за границу. — Руслан задумчиво почесал правый висок и сам этого даже не заметил. — Так все спецслужбы работают, в любой стране. Наши тоже. Если человека реально хотят привлечь к ответственности, его просто не выпускают. А тут дело открывают после того, как человек уехал. Мало того, огласка идёт после того, как стало известно, что в ближайшее время он вернуться не сможет. Какой из этого вывод?

— А какой? — Переспросила Юля. Ответил ей не Руслан, а Юрий:

— А очень простой: это сделано не для того, чтобы реально его посадить. Скорее, чтобы он не смог вернуться в город, и долго.

— Но зачем?

— А вот этого мы не знаем. — Руслан на секунду задумался. — Но я постараюсь узнать.

— У тебя что, есть знакомые в ФСБ? — Удивилась Юля.

— Чего нет, того нет. Но я постараюсь связаться с людьми, которым могут задать им вопрос. — В подробности он входить не стал. — Теперь зайдём с другой стороны. Предположим, ты вернулась. Во-первых, опасность от твоих «друзей», по милости которых ты здесь оказалась, никуда не денется.

— Не надо называть их моими друзьями!

— Хорошо, не буду, — Согласился Руслан. А сам подумал: отлично, мне удалось переключить ей внимание. На самом деле слово это он употребил умышленно. Девушке, считал он, нужна маленькая встряска вне связи с тем, что они обсуждают. — Так вот, опасность от них никуда не денется. Это мы уже обсуждали. А теперь представь, учитывая, кто делом твоего отца занимается, какое внимание к тебе будет, с первого момента, как ты придёшь в посольство, чтобы получить документ для возвращения. Да с такой историей. Да учитывая, что знакомый нам Денис имеет прикрытие на уровне замгубернатора, который не допустит, чтобы его посадили. Да с учётом того, как там у вас сейчас относятся к Украине. Да с учётом темы твоей диссертации. Да с учётом того, что тебя сочтут пособницей отца. А им на ком-то надо отыграться… Вот у тебя как раз шанс оказаться в камере будет не маленький. — Он развёл руками. — Твоё положение будет даже хуже, чем если бы ты вернулась сразу. И, кроме всего прочего, — Руслан улыбнулся в своей характерной манере, — Все наши усилия, чтобы тебе помочь, пойдут прахом. А я такого не люблю.

Странным образом эта манера говорить, непонятно, в шутку или всерьёз, действовала на Юлю успокаивающе. И отрезвляюще. Она даже слабо улыбнулась, как будто не плакала совсем недавно.

— Хорошо. Убедил.

— Вот и отлично. Значит, остаёшься.

— Остаюсь. А что ты говорил, что можно организовать защиту отсюда?

— Защита — это не только адвокат… Можно общественность подключить. Научную. Не столько вашу, сколько мировую. Привлечь внимание. На вашу власть не особо действует, но это лучше, чем ничего. Если дело не с высокого уровня спущено, могут и отступиться. У меня знакомые есть… На мотоциклах ездят самые разные люди. — Это опять было сказано с улыбкой. — И в разных странах. Но сначала нужно узнать, чем это дело «дышит». Я попробую, хотя результата и не гарантирую.

— Спасибо! — Сказала Юля. Руслан поднялся со стула.

— Ну хорошо, если я тебя убедил, и ты не бежишь в посольство прямо отсюда, то я поехал дальше работать. Да, кстати, ты когда-нибудь была в Голландии?

— Нет. Хотя давно хотела. Теперь-то вообще не знаю, смогу ли куда-то поехать… А что? — Руслан опять смог удивить её этим вопросом.

— А вот смотри. Ты живёшь в городе, где чуть ли не единственное иностранное предприятие принадлежит голландской компании. Когда ты оказываешься здесь, тебя на дороге подбираю я, работающий в этой же голландской компании; ладно, это была случайность. Твой отец едет в Африку через туристическую фирму, опять же, с голландским участием. И попадает в заложники в составе группы, куда входят граждане этой страны. Наконец, обвиняют его в работе на фирму, которая тоже имеет отношение к Голландии. Это совсем небольшая страна, и ты там даже никогда не бывала. Но вокруг тебя как-то необычно много голландцев. — Руслан опять улыбнулся. — В фигуральном смысле, хотя из живых голландцев ты, возможно, общалась только с Виллемом. Подумай, какая у тебя связь с Голландией, я в такие совпадения не верю.

Юрий вмешался в разговор.

— Юля, из тебя работник сегодня уже никакой. Поезжай домой, успокойся и подумай над тем, что говорит Рус. Кстати, может, он тебя и домой подбросит? Лучше тебе самой не ехать. — Похоже, он понимал, что сегодня переборщил с давлением на свою одновременно сотрудницу и клиентку.

— Без проблем! — Сказал Руслан. А Юля ответила:

— Спасибо. Только велосипед куда денем? Тут на улице пристёгнутым оставим? Так его сопрут за ночь.

— Это вообще не проблема. В «Тесле» складываются сиденья…

Через несколько минут Юля уже сидела на пассажирском сиденье знакомого электромобиля. Руслан уверенно вёл машину.

— Точно быстрее, чем на велике, — Пошутил он.

— Знаешь, я всегда любила ездить на нём. Но это хорошо, когда ты знаешь, что у тебя под домом машина на стоянке. И если дождь, или плохо себя чувствуешь, то можешь выбирать. А когда это единственный транспорт — просто устаёшь, — Призналась девушка.

— Тут я, к сожалению, ничем не могу помочь. — Руслан развёл руками. — Проблема даже не в машине, а в том, что у тебя здесь нет прав. И сделать их никто не рискнёт, зная, что ты только оказалась в стране, и учиться не могла.