Михалыч показал жестом, что будет ждать на выходе, и ненавязчиво увёл начальника охраны за собой, видимо, чтобы дать Соболеву спокойно поговорить.

Трубку долго не снимали, что странно для диспетчерской. Обычно если главный за пультом куда-то уходил, телефон поднимали другие люди. В крайнем случае Лена, которая потом отчитывала за то, что её заставили бегать.

На восьмой гудок ответили.

– Что?! – крикнул в ухо Соболеву обычно спокойный голос Ромы. Похоже, действительно что-то стряслось.

– Ром, это Кирилл, что у вас там происходит?

– Соболев, блин, хрень какая-то. Система зафиксировала вызов, отчет улетел в контроль, а теперь система выдает ошибку.

– Какую ошибку?

– Да я тебе что? Программист? Какие-то казюлябры. Я связался с администраторами, которые её обслуживают. Они говорят, перезагрузи.

– Ну?

– Что ну, Кирюх. Если я её перезагружу, то последний неподтвержденный вызов сотрется. Понимаешь, как будто и не было его. А ситуация-то есть. Получается, умышленная диверсия. А если люди погибнут, мы тут вообще все сядем!

– А что наш новый шеф говорит?

– Он тоже говорит, что надо перезагружать. Но, Кирюх, как? Я в тюрьму садиться из-за этого не хочу. У вас на месте что?

– Непонятно пока. Всё проверили, осталась крыша. Ты, давай, знаешь что? Ты не перезагружай пока. Я думаю, ребята чердак быстро пройдут, там их две бригады. Так что минут через двадцать отзвонюсь. Продержишься?

– Постараюсь. – Голос диспетчера стал более спокойным. – Только, Кирилл, а если подтвердится?

– Тогда у тебя законные основания не перезагружать. Хотя если подтвердится, то вряд ли это уже будет важно. Тогда забирай своих и валите подальше от города. У тебя минут сорок будет в запасе.

– Ладно, жду звонка.

– Давай.

Соболев убрал телефон. Нехорошо как всё получается! И Валерий Игоревич явно что-то мутит.

Главного мастера Соболев встретил ещё в вестибюле, вместе с остальными триггерами. Стас что-то показывал Михалычу на планшете, остальные чехлили щупы и собирали оборудование. Увидев Соболева, Михалыч оторвался от планшета и пошёл ему навстречу.

– Ну, что? – спросил он.

– Хрень какая-то… Рома говорит, что система дала ошибку, и Казанцев просит её перезагрузить, чтобы неверный отчет стереть. Я попросил подождать немного.

– А чего ждать? – резко спросил Михалыч.

– Ну, – Соболев немного стушевался – вопрос звучал обвиняюще, – пока мы не закончим проверку.

– Закончили уже, – сквозь зубы процедил старший мастер. – Никто ничего не нашёл.

Михалыч повернулся в сторону триггеров и о чём-то задумался.

– Так это хорошо же. – Кирилл не понимал его настроения. – Ошибка, значит. Ничего не случится.

Михалыч бросил на Соболева острый взгляд.

– Ты уверен? Ты же тоже не первый год работаешь. Много у тебя таких ошибок было?

– Не было ни одной, – пожал Кирилл плечами, – но всё бывает в первый раз.

– Ишь, какой ты везучий. Я вот двадцать пять лет работаю, а тоже ни одной ошибки не видел. Ещё когда на перфокартах нам вызовы присылали, даже тогда не было. А тут системы с мегапроцессорами, и они, значит, ошибаются. Так?

– Да запросто. У тебя что, комп никогда не зависал? Постоянно какие-то лаги бывают.

– Бывают, – кивнул Михалыч, – только вот так, чтоб два раза подряд случались сбои, это уже похоже не на «всякое». В этом уже есть какая-то система. Ладно. Сколько там до ситуации должно было остаться?

– Сорок три минуты ещё. А почему два раза подряд?

– Да было недавно, – тихо проговорил Михалыч. – Думал, спьяну показалось.

– Что показалось?

– Может, и правда, – Михалыч вяло махнул рукой, – показалось. Словно все лампочки разом покраснели.

– Но это невозможно!

– Ага. – Старший мастер что-то прикидывал в уме. – Сорок три минуты, говоришь? Так, давай к машине, там разберёмся.

– И вы все, – скомандовал он остальным, – тоже давайте к машине. Оборудование берите и рассаживайтесь. Ждать никого не будем.

Обычно после ситуации настроение поднимается. Ты опять сделал что-то хорошее, спас кого-то или что-то, ты герой, и ты решил задачу. Соболев где-то читал, что удовольствие от решения сложных задач вполне сравнимо с иными удовольствиями. Что-то там в мозге происходит, выбрасываются эндорфины, и чувствуешь блаженство. Но не в этот раз. Кирилл смотрел на лица триггеров и понимал, что и они чувствуют примерно то же самое. Что-то непонятное происходило, что-то такое, что происходить не могло. Ребята сидели, потупившись, словно двоечники, не справившиеся со сложной задачей.