– К сожалению, придется нам всю дорогу топать пешком,- заметила Шейла, когда они вышли на улицу и направились в сторону пруда.- Отец очень занят и не может отвезти нас на машине.

– Шейла, вы должны войти со мной, познакомить меня с этой дамой,сказал Роджер,- три минуты поговорить о погоде, а затем исчезнуть как дым, и всю тяжкую работу предоставить мне. Ясно?

– Совершенно ясно, благодарю вас, сэр. Но что мне делать с моим верным пуделем, пока я буду в доме?

– А надо будет привязать его к решетке у ворот. Он не опасен для прохожих?

– Для прохожих - нет. Он кидается только на меня. Господи, я забыла взять намордник!

– Но вы всегда можете подвязать ему челюсти ленточкой, если он начнет кусаться,- предложил Роджер.

– Конечно могу,- благодарно защебетала Шейла,- и о, какая радость, у меня в кармане мячик для гольфа. Я брошу ему на дорожку, а он очень игривый, и я часто...

– Вы меня очень насмешили,- сказал устало Алек.- Шейла, перестань развлекать окружающих, тебе это не идет. Еще одно слово - и я брошу тебя в пруд. Я уже созрел, чтобы снова задать тебе взбучку.

В ответ мисс Пьюрфой предусмотрительно поспешила встать так, чтобы между ней и объектом ее шаловливого юмора оказался Роджер.

За прудом Хай-стрит кончалась перекрестком. Шейла направилась прямо по дороге, которая все еще сохраняла на протяжении полумили следы загородной местности, потом свернула направо и остановилась перед большим, сравнительно еще новым, как все в этой местности, домом, возвышавшимся на участке площадью примерно в два акра.

– А это особняк Бентли,- объяснила она,- а в соседнем живет миссис Сондерсон, а на другой стороне улицы, метров через сто - дом Алленов.

Роберт и Алек окинули особняк внимательным взглядом. Он ничем не отличался ни от других поместительных особняков на этой тихой улице, ни от сотен и тысяч других таких же импозантных и в то же время ничем не примечательных Домов. Однако воображение окутывало дом Бентли покровом мрачной неизвестности, эфемерной и при этом настолько реальной, что трое самых добропорядочных граждан, словно под влиянием некоего зловещего очарования, не Могли отвести взгляды от дома, будто надеясь прочитать в Кирпичной кладке и черепице тайну, которую он скрывал. Что же это за притягательная сила окутывает дом, в котором совершено некое ужасающее преступление - сила, которая заставляет даже самых лишенных воображения или ничем не интересующихся из нас свернуть с прямого пути, чтобы поглазеть на хранящий тайну фасад? Просто ли потому, как мы сами убеждаем себя, смущенно улыбаясь, что хотим воочию узреть обиталище, где жили эти несчастные люди, чьи имена теперь зловеще звучат у нас в ушах и чьи жизни во всех отвратительных подробностях выставлены напоказ перед нашими жадными глазами по воле карающего закона? Или мы рассматриваем его как законную добычу нашего любопытства и потому желаем знать все о доме, где они жили, и какие ворота отворяли каждое утро, и на кого были похожи, и какие у них соседи?

Но разве это все, что мы хотим знать, или действительно, как стараются убедить спиритуалисты, нас влечет к месту таинственная эманация насильственных человеческих страстей, которая окутывает место преступления, страстей, которые затрагивают и в нас чувство ужаса и сродства этим безумствам?

– Итак, к даме по фамилии Сондерсон!- сказал Шерингэме, слегка вздрогнув и отворачиваясь от дома.

Глава 9

Разговор с не настоящей леди

Миссис Сондерсон оказалась хрупкой, очень невысокой, почти крохотной особой двадцати шести, двадцати семи лет, черноволосой, с огромными карими глазами. Вид у нее был беспомощный и взывающий к защите. Роджер распознал этот женский тип в ту же минуту, как она отворила дверь своей гостиной, и возликовал. Он был совершенно уверен, что сумеет очаровать миссис Сондерсон и тем самым вытянуть из нее всю информацию, которой она располагает.

– Мисс Пьюрфой,- сказала она тихим, тоненьким голоском, - как поживаете? До чего же любезно с вашей стороны заглянуть ко мне.

– Это вы ужасно добры, миссис Сондерсон, что согласились нас принять,поспешно возразила Шейла.- Разрешите представить вам мистера Шерингэма.

– Мистер Роджер Шерингэме,- восторженно прожурчала дама, вперяя в Роджера взгляд.- Какая неожиданная радость!

– Благодарю за столь добрые слова, миссис Сондерсон,- весело ответил Роджер, пожимая даме руку. Он очень, очень нежно пожал маленькие пальчики, и ответное пожатие было тоже очень, очень нежным. Роджер мысленно улыбнулся, теперь он был абсолютно уверен. что избрал правильную тактику..

– Пожалуйста, будьте добры, присядьте,- умоляющим тоном проворковала миссис Сондерсон.

– Вы меня, пожалуйста, извините,- торопливо вставила Шейла,- к сожалению, я должна бежать, а вот мистер Шерингэме хотел бы остаться и побеседовать с вами, если позволите, так что не стану вам мешать.

– Если вы, конечно, будете настолько добры,- промурлыкал Роджер, глядя на миссис Сондерсон с восхищением, которое было почти неприлично в своей недвусмысленной откровенности.

– Добра?- спросила дама, скромно опуская глаза в ответ на пылкий роджеровский взгляд.
– Это вы проявляете чрезвычайную доброту, мистер Шерингэме.

– Ну тогда я ухожу,- заявила Шейла, наблюдавшая за сценой с нескрываемым любопытством, и, по правде говоря, ей уже не очень хотелось уходить.

Однако Роджер ничем не поощрил этого нежелания.

– Очень хорошо, Шейла!
– сказал он и услужливо открыл перед ней дверь, но при этом быстро ей подмигнул, когда она выходила, словно желая сказать: "Ну, каково я разыграл эту маленькую сценку?"

Шейла подмигнула в ответ, но вряд ли сама поняла, зачем это делает, и первое, что она с обескураживающей откровенностью сказала Алеку, выйдя из дома, было: