Аккуратно сложив фото, я вернул их в конверт и положил на край стола, на то самое место, откуда взял.

– И?

– Я бы хотел для начала послушать ваше мнение.

– Мое? Я не эксперт.

– Мог ли это сделать кто-то из ваших… гостей?

– Гостей? – удивленно переспросил я.

– Тех странных существ, что порой наведываются к вам в гости.

Да, похоже, Мясник навел обо мне справки. Вот только кто ему мог так много обо мне рассказать? Неужели он знает суть моей «работы»?

– Не знает, – уверил меня Тогот. – Ему известно лишь то, что ты порою общаешься с не совсем людьми.

– А ты как думаешь, кто мог настучать?

– Все караванщики на виду. За последний год через врата, которые ты открывал, никто лишний не проходил.

– Понятно… – мысленно протянул я.

Мясник сидел неподвижно, все в той же позе, внимательно наблюдая за моей реакцией.

– Нет, – произнес я, предварительно прокашлявшись так, чтобы у моего собеседника не возникло никаких подозрений. – Скажем, так… Все мои, как вы их называете, «гости» от прибытия до убытия находятся под моим постоянным надзором, и если бы один из них отлучился, пропал или занялся вот такими штуками, – я постучал пальцем по конверту, – я бы знал об этом.

– Тогда кто?

– Маньяк какой-нибудь. Мало их тут, что ли…

– Артур, не говорите ерунды. Судя по тому, что я за последнее время узнал о вас, вы серьезный человек.

Я прикусил язык. Мясник был прав, никто из людей такое сотворить не сумел бы, если не брать в расчет настоящих колдунов, не тех, что заседают по орденам и гильдиям, а тех, что служат Древним и истинному Искусству. Хотя зачем Древним уничтожать молодых хачиков?..

– Хорошо, пусть это будет кто-то из «гостей», только не моих гостей. Меня это не касается. Я делаю свою работу, и слава богу. Не мне суждено следить за соблюдением правил и устоев, по которым живет этот мир, – я сказал это и тут же пожалел, особенно относительно последней фразы. Однако, с другой стороны, что я еще мог сказать?

– Мы хотели бы предложить тому, кто поможет нам, солидное вознаграждение.

– Очень солидное, – ментально добавил Тогот.

Без сомнения, этот мелкий пакостник знал о вознаграждении с самого начала.

– Деньги меня не интересуют, – уперся я.

– Хватит! – взревел у меня в голове Тогот. Так взревел, что мне на мгновение показалось, что я оглох. – Если я сказал, что ты возьмешь эти деньги, то ты их возьмешь! Если я впустил сюда этого человека и позволил ему говорить с тобой, значит, я считаю, что нам следует вмешаться в это дело.

– Отстань! – невольно вырвалось у меня, когда для пущей убедительности Тогот, как по струнам, прошелся по нервным узлам моего тела. Меня выгнуло, как на дыбе.

Брови Мясника от удивления поползли вверх. Он медленно потянулся рукой к внутреннему карману.

– Не надо, – сдавленным голосом попросил я.

– Мы не одни?

– Считайте, здесь присутствует некая высшая сила, которая почему-то очень хочет, чтобы я вам помог.

Брови Мясника поползли еще выше.

Рванув ворот рубашки, я откинулся на спинку дивана и сдавленным голосом продолжал:

– Хорошо, я помогу вам, если смогу. Помогу за солидное вознаграждение, – последние слова я произнес по-особенному, так, чтобы Тогот понял, я ему этот фокус не прощу. – Однако я хотел бы услышать всю историю с самого начала… И скажите, как мне вас называть…

– В миру я Арсен Арамович… Арамович, на Абрамовича сильно обижаюсь.

Я кивнул.

– Так вот, кроме всего прочего, в этом городе я защищаю интересы одной из ветвей армянской диаспоры, – продолжал Мясник спокойным, ровным голосом. Словно лекцию читал. Я немного поерзал, пытаясь устроиться поудобнее, но после демонстрации Тогота я чувствовал себя разбитым, словно после бессонной ночи. – Нет, можете не думать, всё легально. Мы не ввозим незаконных мигрантов, мы не торгуем наркотиками и со службами правопорядка дружим. Когда требуют, мы платим. Но с недавнего времени… Вы же знаете, правительство строит эту «Жемчужину» – китайский город.

Я кивнул. Слышал по радио, читал в газетах.

– Так вот, в связи с этим в городе появилось много китайцев, и они начали нас теснить. Там, где у нас пекарня, они устраивают ресторан и булочную, там, где у нас магазин, они открывают супермаркет. Причем все ловко, согласно программе шаговой доступности магазинов. Демпингуют по ценам, и это несмотря на кризис. А если владелец упирается, не соглашается свернуть дело, то с одним из его детей или с его женщиной происходит… Ну, вы видели. Нас просто выживают. К слову сказать, то же самое происходит и с грузинами, и с азербайджанцами…