В сумерках разведгруппа от 87-го стрелкового полка, посаженная на танки, под грохот орудий двинулась вперед. Мы напряженно наблюдаем за нею. Танки быстро достигают цели. Соскочив с них, разведчики врываются в траншею. Короткая схватка — и вот уже танки идут назад с добычей!

Все продолжалось не более двадцати минут, а успех явный: восемь пленных из 7-го полка 252-й пехотной дивизии, среди них фельдфебель.

Опомнившись с некоторым опозданием, противник огрызнулся, пустил в ход шестиствольные минометы. Сильный его налет пришелся и по дороге, идущей из деревни Волочек на Теплянку. А там в это время майор Кузнецов после успешной боевой работы своего дивизиона шел с наблюдательного пункта и…

На другой день мы хоронили гвардии майора С. П. Кузнецова. Место для могилы выбрали высокое, солнечное. Вблизи, через небольшой овраг, начиналась деревня Волочек. На ее окраине виднелась огромная груда каменных глыб от взорванной немцами церкви. К горлу подкатил комок, когда на связанных вместе солдатских поясных ремнях гроб опустили в сырую землю. Прогремел прощальный салют из карабинов, и в тот же момент батареи полка, мстя врагу за гибель боевого товарища, произвели мощный огневой налет по разведанным целям.

Примерно через неделю нас перебросили севернее, на позиции, что проходили по восточному берегу Днепра в восьми — десяти километрах от Дорогобужа. Берег был высокий, и оборона противника хорошо просматривалась. К сожалению, накрывать наблюдаемые цели огнем мы могли не всегда: лимит расхода боеприпасов для обороняющихся частей был весьма скудным, а тут еще весенняя распутица очень затрудняла подвоз снарядов. Познав радость наступления, люди в обороне томились. Скорее бы вперед, на запад!

В апреле 1943 года нашу дивизию вывели из состава 5-й армии. Сосредоточившись севернее Вязьмы, мы вошли в 10-ю гвардейскую армию. Начались занятия. Соединение готовилось к новым боям.

Как-то в разговоре со мной генерал-майор А. Т. Стученко сказал:

— А давай организуем стрельбу по танкам. Всем частям покажем, что это такое. Полезно будет!

Выбрали удобный район, где на возвышенности для наблюдения за показной стрельбой можно было расположить полк пехоты, а ниже, в широкой ровной лощине, — огневые позиции и движущиеся мишени. В течение трех дней на наш полигон тракторами артполка было доставлено несколько немецких трофейных танков. Те же трактора обеспечивали мишеням движение.

И вот началось. Затаив дыхание, смотрели пехотинцы, как танк последовательно попадал под огонь ПТР, 45- и 57-миллиметровых орудий, потом — 76-миллиметровой пушки и 122-миллиметровой гаубицы. А с какой радостью разглядывали затем стрелки пробоины, покореженную вражью броню. Всей дивизии были показаны такие стрельбы. Комдив остался очень доволен и горячо благодарил артиллеристов.

Одновременно с боевой подготовкой организовали мы помощь разоренным войной колхозам. Сердце сжималось от боли, когда пришлось увидеть женщин, тянувших на себе сохи, которыми они бороздили залежавшуюся родную землю. Командование выделило лошадей и трактора. Наши воины хорошо помогли колхозам в проведении весенней посевной кампании.

24 мая близ деревни Доманово состоялся парад дивизии по случаю годовщины присвоения ей гвардейского наименования. Мне выпала честь командовать парадом. Принимал его член Военного совета 10-й гвардейской армии генерал-майор Я. А. Доронин в сопровождении генерала А. Т. Стученко.

А через две недели я убыл к новому месту службы, навсегда сохранив добрую память о днях, прожитых в трудную пору среди гвардейцев замечательного соединения.

На предписаниях военных лет не было особых пометок, но каждое из них мы считали срочным. И когда мне объявили о назначении командующим артиллерией 61-го стрелкового корпуса, первым делом поинтересовался, куда предстоит ехать.

— Под Юхнов, — ответил офицер Главного управления кадров, оформлявший мои документы. — Там сосредоточивается хозяйство Крылова.

Имя Николая Ивановича Крылова хорошо было известно в войсках. Один из видных героев обороны Одессы, Севастополя и Сталинграда, он за два года войны приобрел большой боевой опыт и теперь возглавлял войска 21-й армии, в состав которой и входил 61-й стрелковый корпус.

Утром я получил в Москве предписание, а к вечеру наша машина, прогромыхав по деревянному мосту через Угру, остановилась у приземистого здания на окраине Юхнова. Здесь, на командном пункте армии, и состоялась моя первая встреча с Николаем Ивановичем Крыловым.