Шрифт:
Своей цели статьи достигли и люди охотно обсуждали личную жизнь попаданца. Настолько охотно, что по здравому размышлению, он решил уйти из театра Бауэри, да и вообще со сцены. Одно дело — стать любимцем публики за счёт таланта, а вот так… спасибо, нет.
Началось обсуждение, а потом… начали присылать деньги с пометкой к свадьбе. Достаточно много, чтобы купить ещё один дом по соседству. Алекс вознамерился так и поступить — логично же, верно? Можно сдавать комнаты, перестав думать о куске хлеба для семьи.
Но на свою беду… или благо? Он посоветовался будущим тестем?
— Потратить на свадьбу, — не задумываясь сказал Папаша, — пригласи всех.
В том же ключе выразилась и будущая тёща, да и сама Лира.
— Не понимаешь? — Удивилась невеста, прекращая целоваться и вставая с его колен — обручённым позволительны кое-какие шалости, — правда не понимаешь? Ах да… амнезия же… Просто у тебя так здорово получалось, что я думала…
Лира вздохнула и затараторила о былых временах, фениях, пятинах Ирландии и прочем. По её словам, Ирландия делилась на четыре провинции, и когда в новеньком ИРА появилось пять капитанов, все приняли это за знак. Тем более после того, как попаданец отказался стать лидером и стал первым среди равных.
— Милая, какой знак, если провинций четыре, а капитанов пять, — перебил невесту Алекс.
— Ещё и Тара, что принадлежит верховному королю и считается пятиной, она тоже как пятина считается, хотя это и не пятина, — объяснила Лира.
Власть у короля скорее мистическая, чем военная, так что бард, который стал первым среди равных у фениев, ирландцами воспринимался именно как веяние былого и жирный такой намёк, что былое возвращается.
— Нет, милый, ты не можешь претендовать на трон (при этих словах попаданец облегчённо выдохнул), — это совсем-совсем другое! Ты как бы предвестник короля, понимаешь?
Ему нужно соблюсти старинные обряды кельтов как можно точнее, тогда Ирландия пробудится. Причём, по мнению невесты, выдавшей всё это с крайне серьёзным видом, пробудится как в мистическом смысле, так и в революционном.
В голове попаданца сразу проснулись крайне ехидные мысли, но язык удалось удержать за зубами. Чуть погодя приструнил и мысли: не самое идиотское поверье… если покопаться, то и на Руси найдётся великое множество не менее странных для чужаков традиций и поверий, которые могут стать причиной революционных настроений.
Осторожно расспросив Лиру, он убедился, что как короля или кандидата в короли его никто не воспринимает и не будет воспринимать. Предвестник короля своей деятельностью как бы подготавливает его приход и грядущую коронацию. Не более. Но и не менее.
В будущем ему и его потомкам (здесь Лира страшно засмущалась) будет определено почётное место при дворе Короля. Не будет короля? Обязательно будет…
— Тогда нам пир нужно давать в Пяти Точках, — пошутил попаданец, — мистическое число, да ещё и отвоёванная территория по сути.
— Ты понял! — Лира просияла и снова вскочила с колен, — понял! Да, в Пяти Точках здорово будет — там сразу пять дорог, пятины… И ты вроде как отражение Грядущего Короля, который коронуется в будущем на холме Тара! Точно!
Девушка вскочила и убежала к отцу в соседнюю комнату — молодые встречались под приглядом, дабы не вышло чего лишнего.
— Пап!
Дальше у будущей миссис Фокадан и её отца начался странноватый диалог, с вкраплениями гэльских слов, которые Алекс понимал с пятого на десятое.
— … холм, да!
— … храм ставить в честь святого Патрика.
— И штаб… Медовые Покои?
— Да, отражение будет, как другая сторона монеты.
Попаданец вздохнул незаметно… как-то не получалось у него жить спокойно. Вот и сейчас шутка обернулась явно чем-то серьёзным. Причём судя по лицам О,Брайенов, сперва подключившихся к беседе, а потом понёсшихся разносить новости по округе… это самое что-то вышло из-под контроля.
Глава двадцать третья
Нью-Йорк бешеными темпами восстанавливается после пожаров, и не последнюю роль в этом играет бригада Кельтика. Надевшие военные мундиры, работяги весьма уверенно чувствуют себя в роли строителей, завоевав симпатии горожан.
Попаданец к нынешнему благостному положению дел настроен скептически, уверяя фениев, что это ненадолго.
— Несколько месяцев мы можем быть бравыми парнями и своими ирландцами, — пророчествовал он, — а дальше опять ирлашки и белые негры. Это пока горожане помнят, кто их спасал. Память человеческая весьма избирательно работает, особенно если её направить в нужную сторону. Скоро начнутся разговоры, что не будь нашего выступления за свои права, не случилось бы и бандитского восстания. Тем паче, что не всем бонзам города понравилось наше вложение.