— Интересный подход, — одобрительно кивнул генерал, — пока воспоминания не выветрились, да все живы, так?

— Верно. А в задумке ещё и с фотографиями мемуары издать. Пусть небольшую партию, томов в двести-триста, но чтоб если упоминал какого-то офицера, то его портрет должен в книге иметься. Ну и местность в историческое время… но здесь сложней, если только попросить офицеров поделиться дагерротипами, у кого они есть.

— Иллюстрированные мемуары… гм… А знаешь, поддержу, пройдём в штаб, бумаги соответствующие выправлю, да позже офицеров извещу. Дельная идея, очень дельная… Но чтоб не в ущерб делу!

Хукер явно хотел особого упоминания с благодарностями в будущих мемуарах…

— Вот, — смущённый лейтенант Генри из ополченцев Второго Висконсинского потянул пухлый пакет, — здесь дагерротипы офицеров нашего полка, есть снимки и рисунки боёв, кое-какие заметки. Я взял на себя труд собрать их и немного оформить.

— О, благодарю, — искренне сказал Алекс лейтенанту, принимая пакет. Когда висконсинец удалился, попаданец вздохнул и посмотрел на документы, занимавшие уже четыре вместительных чемодана, стоявших в палатке. Два уже отправились в Нью-Йорк почтой.

Да, не на такую реакцию он рассчитывал, ох не на такую… Хотелось обойти подразделения, поговорить с людьми. Может, наткнулся бы где на интересную идею, способную заставить армию Союза забуксовать без лишней крови.

Увы и ах, но Шерман принял поистине драконовские меры по наведению дисциплины. Да ещё и шпиономания… вон, кашляет уже у палатки.

— Входите, Стаббс, — позвал Алекс контрразведчика, не скрывая раздраженья, — работайте. Тот кивнул и без тени смущения приступил к осмотру документов, под неодобрительным взглядом бойца, сидевшего на стуле и баюкавшего загипсованную руку.

— Присматривай за ним, Алан.

— Да уж присмотрю, — ворчливо отозвался боец, — знаем мы таких цензоров. Вещи потом пропадают!

Введённые Шерманом порядки раздражают, но нельзя не признать, что к месту. Сам ведь по большому счёту предательство замыслил… и не важно, что имеются оправдания, кажущиеся ему более важными, чем присяга.

Совесть? Нет, не мучила. Напротив, исчезла нелепая двойственность. Ну в самом деле, сюр какой-то — попаданец из будущего воюет за интересы страны, которую считает враждебной своей Родине. Пусть не сейчас враждебной, пусть в будущем…

Подобные психологизмы старался отбрасывать. Сейчас же, приняв решение, стало легче — будто из куколки он стал бабочкой, и сыпалась старая оболочка.

— … не вышло. Каким бы умным ни мнил себя попаданец, но переиграть Шермана не удалось. Командующий вцепился в Атланту, как голодный бультерьер в кусок мяса.

Сведения о переговорах КША с Францией для Вашингтона уже не были тайной. Подробности Линкольн вряд ли знал, но догадаться несложно. Франция, готовая заступиться за будущего вассала в лице Конфедерации.

С учётом формирующихся в КША Чёрных Легионах и ручейках материальной поддержке со стороны дружественной Франции и не менее дружественной Мексики, выход у Линкольна один — наступление.

Ради этого он приехал к войскам под Атлантой и выступал, выступал… Президент произносил по десятку речей в сутки, напоминая попаданцу Троцкого. Оратором Линкольн оказался сильным, но десяток речей в день, постоянные разъезды по войскам, проверки… Казалось, он вообще не спал.

— Он не кокаин принимает? — Осторожно поинтересовался Фокадан у Хукера, с которым они в последнее время начали приятельствовать.

— Со спиртом мешает, — ничуть не смущаясь подтвердил генерал, — я и сам иногда употребляю.

Попаданец кивнул растерянно и замолк. Что можно ответить на подобное откровение, он плохо понимал.

Вместе с Линкольном прибыло подкрепление, патроны, динамит сотнями тонн, лекарства, кокаин… Последний спокойно раздавали всем желающим и Алексу пришлось употребить всё влияние, чтобы запретить в бригаде эту пакость. И то… на членов ИРА его влияния хватило, а вот на прочих уже не всегда.

— Ва-банк ставят, — мрачно, без всяких околичностей сообщил Ле Труа офицерам Кельтики после совещания у Шермана, — если в ближайшее время не возьмём Атланту, Союзу конец.

— Экономика надорвалась, — добавил Алекс из-за затянувшегося молчания командира. Он и сам присутствовал на том совещании, один из немногих полковников и единственный временный полковник. Позвали почета для, как кавалера двух высших орденов Союза. Толку-то… всё совещание простоял в уголочке за чьими-то спинами…

— Да, — продолжил Жермен, — надорвалась. Многие заводы Союза фактически в долг на армию работают, под будущие грабежи Юга. Там много можно взять… если не возьмут, то разорятся к чертям. Целая цепочка — заводы-банки… не помню уже, да и не разбираюсь я в этом. Давай-ка ты объясни, полковник.