— Почему?

— Потому что его можно смело есть и не бояться, что его уже кто-то обоссал.

— Дурачок. — Легонько бью Артема в бок.

— Ну, ты еще скажи, что снег не ела?

— Ела и сосульки любила.

— Вот на фига мы столько готовили еды, когда на улице пропадает столько добра в виде снега и сосулек.

— Я могу оставить тебя здесь, ты кушай это, а я то, что приготовили мы.

— Один-ноль в твою пользу. — Артем подымается и протягивает мне руку. — Хватит лежать на холодной земле, а то еще чего-нибудь себе застудим на радость всяким уборщицам.

— Ты о чем.

— О своем, о девичьем.

— Ну, Артем!

— Ну, Ира! — передразнивает меня Артем. — Все, пойдемте провожать старый год и получать запас жирка.

Видимо Артем не шутил когда говорил, что все это съест. К десяти вечера Антон захотел спать, и как следствие подарки пришлось дарить раньше. Мой мальчик был безумно рад очередной новомодной игрушке от Артема, мой же подарок не вызвал в нем такого восторга. Ну и ладно, я вовсе не расстроилась.

Сам новый год мы встретили с Артемом в обнимку на диване, с бокалами шампанского под громкий звук салютов.

— Мой подарок не совсем красивый или… в общем, я заметила, что у тебя нет крестика, а ты сам сказал, что крещеный. Это тебе.

Артем

Ира подает мне маленький футляр, в котором лежат золотая цепочка и крестик. Если честно не ожидал. Я вообще не ожидал от нее подарка, к тому же крестик.

— Я потерял его лет пять назад, потом как-то и не думал приобретать. Ир, мне очень нравится. Спасибо. — Недолго думая, Ира вдевает крестик в цепочку и надевает мне на шею.

— Я в церковь сходила, мне его освятили. Только ты носи его всегда, не снимай.

— Не буду. Когда это ты успела?

— В пятницу, когда пораньше отпросилась.

— Вот какой я негодяй, наорал на тебя, а ты подарок мне покупала. Ну ладно, забыли. — Достаю футляр с кольцом и подаю Ире.

— Ириш, прости это пока не обручальное, но я хочу, чтобы ты его носила, а вот это колечко мне не нравится. — Снимаю с ее пальчика серебряное кольцо и надеваю свое. К счастью, с размером угадал.

— Очень красиво. Спасибо. — Целует меня в губы.

— Ир, ты только не думай, будет еще и помолвочное, и обручальное кольцо. Чуть позже, но будет.

— Ты такой смешной, не верится, что мой. Мой?

— Твой.

За новогодние праздники мы так никуда и не выбрались, забавно, но не было ни времени, ни желания. Нам было хорошо просто так. А пока занимались обустройством комнаты для Антона и всего прочего, времени не было и подавно. Судя по набранным трем килограммам, оливье и шоколадная колбаса где-то гуляет в области щек. Ира же напротив, кажется, похудела.

— Не хочется на работу, правда?

— Не хочется, но надо. Кстати, я скоро тебя уволю. — Поправляя мерзопакостный галстук, поворачиваюсь к Ире.

— В смысле? — испуганно спрашивает Ира.

— В прямом. Я взял тебя вместо своей секретарши, которая переломала себе все, что только можно. Но скоро она должна поправиться. И знаешь, не могу я ее уволить. Она и так какая-то ущербная и с такой фамилией и внешностью ее вообще никто не возьмет. А я ей обещал, что оставлю место за ней.

— Ясно.

— Но ты не расстраивайся, Ириш. Найдем тебе другое место или лучше вообще посиди дома до лета. Закончи нормально университет, да и Тошу тогда можно в садик не водить. Будешь создавать домашний уют. Как тебе?

— Нет. Я бы предпочла работать.

— Ладно, решим позже. Я сегодня встречаюсь с Игорем, так что после обеда на работе ты за старшую. Ир, ну чего ты грузишься? — Сажусь на кровать и хлопаю по коленям. — Иди ко мне. — Ира медленно подходит, как только становится доступной, тяну ее к себе на колени.

— Артем, а что будет, если он отец?

— Будем договариваться. Вот что. Если он его биологический отец, значит имеет право на общение с ним и его воспитание. Другое дело, что жить Антон должен с нами. Вот об этом и будем договариваться.

— А если он захочет его забрать? Ведь я ему никто.

— Ир, я тебе уже говорил. Давай не будем загадывать.

— Хорошо. — Снимаю свою сомневающуюся снегурку с колен, и валю на кровать. — Ты помнешь рубашку.

— Пфф, да кому она нужна и удавка эта тоже ни к чему.

— А мне нравится, ты такой красивый.

— Я думал, я всегда красивый.

— А сегодня особенно. — Зарывается в мои волосы своими пальчиками и начинает меня гладить. — Носи их чаще.

— Вот уж нет, я могу быть и соплежуем, и подкаблучником, и даже все вместе. Но надевать удавку я не намерен, даже из большой любви к тебе, прости, Ириша.