Поэтому я не слишком удивился, когда, подъехав к станции Бьюдфорд, я заметил гам шпика, который последовал за мной на платформу, даже не давая себе труда скрывать свое присутствие. Похоже, вырваться из сетей надолго было невозможно.

Я сразу же узнал Шерингэма, несмотря на то, что не видел его много лег. Кроме того, его трудно было не заметить. Лично я всегда слежу за аккуратностью своего гардероба, даже находясь за городом. Мне было бы крайне неприятно, если бы кто-то ненароком увидел меня в таких позорных фланелевых брюках, какие были на Шерингэме, или в подобной бесформенной шляпе. А он, вероятно, именно так и ходил в Лондоне. Его карманы топорщились от бумаг, а под мышкой левой руки он держал четыре книги.

— Так-так, — сказал он, с таким энтузиазмом тряся мою руку, будто и вправду рад был меня видеть, и меня это как-то сразу ободрило. — Ну как ты тут поживаешь, черт тебя побери, старина Тейперс?

Как бы ни рад я был видеть того, кого уже заранее считал своим спасителем, я не мог не вздрогнуть, услышав это гнусное прозвище, которое считал благополучно похороненным двадцать лет назад. По какой-то совершенно непонятной причине меня нарекли "Тейпворм" (то есть глист) в первый же день, как я переступил порог школы Ферпхерст. Это было в высшей степени оскорбительно и не имело под собой никаких оснований; и хотя в дальнейшем это прозвище сократилось до Тейперса, мне от этого не стало легче. Помню, как недоумевала по этому поводу моя дорогая мама: "Милый Сирил, скажи, пожалуйста, почему здесь все мальчики называют тебя…" Впрочем, это не имеет никакого отношения к моему рассказу.

С моей стороны было бы неучтиво препираться с человеком, только что проехавшим более двухсот миль, чтобы оказать мне услугу, поэтому я сделал хорошую мину и ответил с улыбкой (возможно, несколько натянутой):

— В данный момент, боюсь, довольно паршиво.

В ответ Шерингэм весьма болезненно хлопнул меня по левому плечу, видимо, чтобы меня подбодрить.

— Ну-ну, держи хвост пистолетом, старина, ты пока еще жив, значит, не все потеряно, — заявил он не без черного юмора. — Ты еще даже не арестован… А где бы нам с тобой выпить пивка?

— Пивка? — повторил я без энтузиазма. У нас как раз оставалось достаточно времени, только чтобы доехать до Минтон-Дипс и успеть спокойно переодеться к ужину, да и вообще я не любитель пива, особенно перед едой. Легкое шерри, какая-нибудь настойка или, смотря по обстоятельствам, не очень крепкий ароматный коктейль — это еще куда ни шло, но пиво? — нет уж, благодарю покорно.

— Конечно, пива, — твердо повторил Шерингэм. — У меня с дороги такая жажда разыгралась! Вон там, через дорогу, кажется, есть подходящий паб. Пойдем проверим.

Пришлось мне идти вместе с ним, по от пива я категорически отказался.

— Так, значит, "маленькая неприятность", в которую ты вляпался, это ни много ни мало убийство, — Шерингэм весь сиял от удовольствия. — Я предполагал нечто подобное. И что, они подозревают тебя, Тейперс? Потрясающе! Везет тебе, ничего не скажешь.

— До такой степени везет, — сухо ответил я, потягивая свое шерри, — что вон тот джентльмен, слева от тебя, который заказал горькое пиво, сидит здесь с единственной целью — не дать мне сбежать со следующим поездом. — Мне показалось, что надо дать Шерингэму понять истинную серьезность ситуации, которую он пока, видимо, не осознал до конца.

— Одна из местных ищеек? — сказал Шерингэм, оборачиваясь и не заботясь даже о том, чтобы понизить голос. — Отлично! Сейчас мы его позовем, пусть присоединяется к нам.

Я попытался было остановить его, но прежде, чем я произнес хотя бы слово, Шерингэм действительно предложил сыщику перенести свой стакан на наш конец барной стойки. Тот так и сделал, ухмыляясь, чтобы скрыть смущение.

Шерингэм буквально обрушился на него с вопросами.

Сперва тот уклонялся от ответов, по Шерингэм продолжал сыпать такими именами, как старший инспектор Морсби, комиссар Грин и тому подобными с такой фамильярностью, что детектив наконец не выдержал и спросил:

— А вы сами, сэр, случайно не из Скотленд-Ярда?

— Я-то? О пет… По крайней мере, в данный момент, невозмутимо ответил Шерингэм. — То есть я приехал сюда неофициально, хотя… — Он ясно дал понять, что официальные распоряжения могут поступить ему в любой момент.

К моему немалому удивлению, сыщик попался на этот блеф и заговорил гораздо свободнее. Он сам не занимается этим делом, а явился на станцию, получив приказ по телефону из Минтона.

— Чтобы присматривать за нашим общим приятелем, — сказал Шерингэм, подмигнув в мою сторону, на что я решился ответить смущенной улыбкой.

Сыщик подтвердил, что так оно и было. Шерингэм продолжал задавать ему общие вопросы: кто вел дело, как зовут главного констебля и так далее, и тот отвечал уже безо всяких колебаний.

— Не буду вас расспрашивать о подробностях этого дела, — сказал под конец Шерингэм, — я все узнаю от инспектора Хэнкока. Хотите еще выпить? Нет? Ну, тогда мы, пожалуй, пойдем, Тейперс. Все в порядке, — сказал он сыщику, теперь я сам буду присматривать за мистером Пинкертоном. Можете больше не беспокоиться.