— Хорошо…. Пойдёмте…

Адриан помог девушке встать на ноги, подал руку, и они медленно-медленно пошли к выходу. Телохранитель двинулся за ними. Другие пациенты удивлённо проводили молодых людей взглядами. За дверями палаты за ними последовало ещё четыре человека.

В прекрасном цветущем парке гуляло много людей. Геральдина часто просилась посидеть на скамейке, быстро уставая. Адриан так же часто подводил приёмную дочь своего отца полюбоваться к клумбам и вздохнуть аромат цветов.

Могла ли она поверить своему счастью?! Этот красивый юноша, богато, дорого одетый, которого, словно принца крови, сопровождала свита охранников… Но он оставался всё тем же Адрианом: добрым, отзывчивым, вежливым… Тем же, кого горе-самоубийца когда-то полюбила, кого поцеловала в саду, кого так ревновала…, и он с ней. Эйлин нет, она не с ними. Геральдина могла держать их общего избранника за руку, говорить с ним, наслаждаться его обществом… Быть может, девушке удастся завоевать любовь сына Джеральда? «А сестра пусть «отбивает» Фила у этой загадочной Мэрбл! Боже, даже имя дурацкое!» — думалось поклоннице Адриана.

Нагулявшись, они вернулись в палату. Больная очень устала. Подошло время, когда посетители уходили. Юноша засобирался домой.

Девушка сияла от счастья, что он пришёл, просила у него прощения снова и снова и клялась, что больше так никогда не поступит. На прощание они даже обнялись.

Геральдина с любовью проводила молодого милорда взглядом, а когда юноша вышел за дверь, схватила подушку, подкинула её вверх и радостно воскликнула:

— Ура!

— Какой красивый он! — сказала вдруг одна из соседок по палате.

— Да, красавец, конечно, необыкновенный! — вторила ей другая. — И одет-то как! Красиво, со вкусом, по последней моде, с иголочки!

— Да, очень видный молодой человек! — в разговор вступила женщина с соседней кровати от Геральдины.

— Да я за него полжизни отдам! — воскликнула девушка, радостно улыбаясь, потом соскочила, подбежала к соседке, схватила за руки, повела за собой и закружилась с ней в танце.

Женщина засмеялась. В палате поднялся всеобщий, радостный смех. А Геральдина вальсировала с товаркой, самозабвенно восхваляя свою любовь. Внезапно кто-то постучал, кто-то из пациентов, смеясь, крикнул: «Войдите!». Открылась дверь, и на пороге появился Адриан.

— Простите, пожалуйста, за беспокойство. Я забыл зонтик…

И тут же застыл как вкопанный, только сейчас заметив, что одна из танцующих — Геральдина, которая пять минут назад еле ходила….

— О Боже! Это чудо! Леди Геральдина, вы танцуете! — обрадовался наивный Адриан.

Девушка застыла на месте. Она была в шоке. Он бросился к ней, сияя от счастья.

— Я глазам своим не верю. Боже, спасибо Тебе! Какая радость! Вы ходите!

— Я… Я и сама не знаю, как это произошло! — прикинулась дурочкой Геральдина и тут же обняла юношу.

Все засмеялись, а Адриан думал, что это от радости, что другие пациенты счастливы за сестру по недугам. На самом деле все угорали над ним.

— Вечерний приём лекарств! — раздался голос медсестры. — Посетители есть? Вам домой пора. Больным нужно отдыхать.

— Да-да, я ухожу, — сказал Адриан. — Простите меня, пожалуйста, что задержался.

Геральдина подбежала к своей кровати, около неё взяла зонтик и отдала его хозяину. А красавец-аристократ радовался, глядя на девушку, глядя, как она бегает. На душе у него стало светло и радостно…

Адриан был счастлив, что навестил Геральдину, и что стал свидетелем такого чуда — «неожиданного исцеления». На обратном пути он ехал в экипаже с дедушкой, Морисом и Ричардом, которые всё это время его ждали. Юноша рассказывал им о больной, что в конце ей стало гораздо лучше, что она даже начала танцевать. Гарольд искренне порадовался за девушку. А ещё и тому, что Джеральда там не оказалось.

Когда они вернулись домой, то увидели, что слуги поставили ёлку в холле. «Ещё в ваших апартаментах стоят, — сообщили им, — как вы и велели».

…За окном шёл ливень. Только на юге можно было встретить Рождество с тропическим дождём и цветами.

Гарольд вошёл в апартаменты внука. В большой комнате, типа гостиной, куда поставили ёлку, и в спальне Адриана не оказалось. Он был в гардеробной. Дед поймал себя на мысли, что ему тоже не мешало бы переодеться, но решил подождать своего мальчика. А откровенно говоря, мужчина…ленился. На ёлку повесили мало украшений на случай, если молодой господин захочет нарядить её сам. Гарольд прошёл в спальню, увидел на кровати плюшевого мишку и улыбнулся. «Вон он его куда посадил, — подумалось ему. — У меня в детстве тоже там медведь игрушечный сидел. Совсем ведь ещё дитя!». Послышались шаги.