– Мы тут подумали. Мы тебе раньше всегда все навырост покупали...

– Так экономичнее, – рыкнул Харольд, а мать продолжала:

– Ну, а теперь-то ты уже и сам можешь себе купить все, что захочешь...

Сестра вернулась, толкая перед собой коляску с ребенком.

– Это тебе навырост, – объяснила мать.

Джордж слегка оторопел. Такого он не ожидал даже от своих экстравагантных родственников. Но сделал вид, будто все нормально.

– На вырост, – повторил он, кивнув. – И пока он растет я буду его воспитывать. Нормально...

Гости притихли.

– Ты что, Джордж? – посмотрела на него Луиза с легким испугом. – Ребенок мой. Мне его просто положить было некуда.

– Я же говорил, что он у меня – дебил! – заорал Харольд.

Гости принялись радостно галдеть.

– Твоя – только коляска! – пояснила мать.

– А-а, – отреагировал Джордж. – Нормально. Я пока в нее буду гитару класть.

Теперь «Битлз» могли снова ехать в Германию. Все-таки в «Топ Тене», им нравилось больше. К тому же, там они могли расчитывать на больший заработок.

Но еще перед отъездом произошло довольно значительное событие. Желание Джона сбежать из «Касбы» реализовалось: Аллан Вильямс предложил им работу в престижном джаз-клубе «Каверна» Рэя Мак'Фолла на Мэтью-Стрит.

До сей поры тут играли только высокопрофессиональные джазмены. Но рок-н-ролл стал уже достаточно популярен, и, чтобы привлечь сюда и его любителей, хозяин решил два раза в неделю отдавать его на откуп «Битлз».

Джону это нравилось по двум причинам. Они достигли ливерпульской вершины. Они могли играть все, что им заблагорассудится.

Но, работая только два дня в неделю, получать они стали несколько меньше.

В первый же вечер появления «Битлз» «Каверна» [34] из элитарного заведения со свечами не столах превратилась в шумный бит-клуб. И в первый же вечер у входа выстроилась солидная очередь желающих сюда попасть.

Принимали их великолепно. Тут были и их старые поклонники, и завсегдатаи «Каверны», для которых новая музыка стала чем-то вроде давно назревавшей встряски. Давно уже Джон не пел так самозабвенно. Но не меньшим успехом пользовался и Пол. Теперь, когда никто не заставлял «Битлз» играть лирические песенки, Джон не только смирился с ними, но и по достоинству их оценил.

Аплодисменты стихли. Джон первым вернулся в гримерку и обнаружил там двоих молодых джентельменов. Джон не сразу узнал их и, прищурившись, внимательно вгляделся.

– Зазнался? – спросил один.

– Шоттон?! Айвен?! – радостно закричал Джон и бросился обнимать друзей детства, которых не видел уже очень давно.

– К тебе не пробьешься, – заметил Пит Шоттон. – А билеты дорогие. Еще бы я платил деньги за то, чтобы посмотреть на Джона Леннона! – гости довольно заржали. – Мы лучше вот что на них купим! – И Пит начал выставлять из портфеля бутыль за бутылью.

Подошли остальные.

Веселье затянулось до утра.

Айвен и Пит отправились проводить Джона домой.

– Как в добрые старые времена, – впал он в лирику. – Помните, как мы часами шатались тут? О! – он остановился, – помните этот дуб? Мы залезали на него и, свесив ноги, старались коснуться крыш автомобилей...

– Не говори, – согласился Айвен. – И ты был первый. Ха! Только Джимми Тарбука не хватает. Помнишь, как он тебя, а?.. – он хлопнул Джона по плечу.

– Да-а, – улыбался тот мечтательно, словно они говорили о самом приятном событии детства.

– А я еще кричу: «Он слепой! Он своего пупа не видит!..» – припомнил Пит, и они засмеялись. – А он тебе: «Гуляй профессор!..»

– Ты знаешь, кто он теперь? – спросил Айвен.

– Вышибала в кабаке, – уверенно сказал Джон.

– То-то и оно, что нет. Он сейчас актер. Уже в какой-то кинокомедии снялся. Я в газете читал.

– «Однажды великий актер Тарбук тряс за грудки великого музыканта Леннона...» – произнес Пит, словно что-то цитируя. – Так об этом и напишут. А мы с тобой, Айвен, будем гордиться, что видели это своими глазами. – Он даже остановился от нахлынувших чувств. – Странная штука – жизнь.

Но Айвен сбил его лирическое настроение:

– Давай, ему тумаков надаем, пока можно? – предложил он.

– Идея! – обрадовался Пит, и, не пряча дела в долгий ящик, дал Джону подзатыльник. – Здорово, правда?!

– Эй-эй! Вы чего это? – попятился Джон.

– Чтоб не забывал! – вкатил ему затрещину Айвен. – Может и про нас напишут!

Джон кинулся бежать, а дружки, смеясь и улюлюкая бросились за ним вдоль по Пенни Лейн – улице их детства...

Странная штука – жизнь.