А товарищ хам продолжает лежать, никто не пытается оказать помощь. Очень забавно. Била аккуратно со знанием особенностей лицевой хирургии, но сильно. Пусть лежит, мне тоже нет времени возиться со здоровыми, зубы не в счёт. Надо было не нарушать традицию, учить идиота по половому признаку, но крика много в таком случае, а так, лежит, никому не мешает, никто и не замечает. Похоже, коллегу не любят.

Одновременно развиваю возникшую теорию пользуясь имеющими крохами ресурсов знания тематики.

— Гормональная активность организма, как влияние на скорости биологических процессов. Варьируя фоном можно попробовать продлить фазу нейродеятельности головного мозга на период проведения сложной операции. Нужно работать в управляемых условиях, изменяя параметры воздействия на внутренние секреции организма, но тут требуется специалист с большим уровнем изученных баз, как техник пятой категории и медик третьей, не тяну. Мысли пошли по замкнутому кругу.

Тестер сейчас подключён к расстроенному комплексу, мне достаточно рабочего состояние искина для модулирования состояния пациента, грубо ввожу 10 % усиления общего гормонального фона, при старых настройках бокса, искин даёт время работы мозга с увеличением на 12 минут. Прорыв, как минимум.

Связь с клиникой.

— Профессор. Есть идея, но нет знаний. Требуется специалист по внутренней секреции и гормонам. Уровень не ниже пятого. Может получиться.

— Что за мысль? Или только эмоции опять.

— Нет. Проверила грубо по настройкам. Усиление общего гормонального фона на 10 % от нормального позволило добавить 12 минут времени с сохранением мозговой деятельности. Специалист сможет тоньше отстроить по нужному спектру. Я буду через десять минут, всё бросаю, только оборудование заберу. Больной не убежит из стазиса?

Местное светило науки по гормональным источникам организма прибежал через пять минут, после меня. Седьмой ранг вызывал уважение, а при этом быстро бегает. Что удивило, специалист являлся представителем мужского полу. Болтун, каких мало и среди женщин. Он языком прогнал два десятка вариаций, но результата добился в течении часа. Тридцать шесть минут в плюсе, против моих девятнадцати. На этом не зациклился.

— Даная, тут не помешают специалисты по нейрофизиологии и сердечно-сосудистой периферии. Есть резерв организма, сам подогнать не в состоянии.

Началась катавасия, но уровень совсем не мой, только слушала «зубров» от медицины. Тема гормонального фона в настройках медоборудования ранее не поднималась. Запахло совместным исследованием и научной работой, значит славой и шерками. Трое специалистов, профессор и медтехник Даная толпились вокруг хирургического комплекса. Трое спорили до криков, профессор мешал всем, я стояла обалдевшая от криков мало понимая сути споров.

Народ плавно перешёл к расчётам на головном компьютере института, задействовали 12 % мощностей. Мне показалось, что о сути проблемы и пациенте все забыли. Новая тема была интересней. Захотелось выпить чашку горячего кордеса, а лучше две.

Обычно, в офисах и на фирмах являлся дежурным блюдом для гостей и хозяев. В день десяток малых чашек (чашка не более ста грамм) считалось нормой. Способов заварки существовало миллионы, у каждой фирмы свой. Институтские игнорировали обычаи, придётся профессора напрячь, всё равно только мешает.

— Господин профессор, а не трудно будет кордеса организовать. Мне кажется сейчас я лишняя. Доктора сами разберутся, тогда позовут.

— Совсем вылетело из головы. Конечно. Пойдёмте ко мне. Мой помощник большой спец в заварке.

Кордес напоминал крепко заваренный чай. Популярность напитка базировалась на трёх китах. Прежде всего он выступал прекрасным тоником, только вместо танина и кофеина, содержал природный ингредиент растительного происхождения «хонис», на Земле похожий встречался в малых концентрациях в маковой соломке.

Вторым положительным моментом являлась способность кордеса усиливать остроту зрения, побочный эффект хониса. Третьим существенным фактором, создавшим популярность незатейливому заварному напитку, являлся вкус.

Горечь напитка непонятным образом привлекала, чисто «Жемалистовое» дерево, горькое, практически невкусное, но хочется ещё через полчаса. Пили без подсластителей, чтобы выделить требуемую насыщенность горечи. Никаких наркотиков напиток не содержал, привыкание отсутствовало, но никто не отказывался от угощения. По поводу привыкания возникали сомнения, если позиционировать с маковой соломкой.

Три чашки за интересной беседой выпила на ура. Голова прояснилась от криков трёх старших сотрудников института. Вспомнили и о пациенте. Профессор уловил момент, что работа пошла в сторону от цели собрания умов. Тема опасности жизни разумного плавно отошла на задний план. Он реально мешал, полёт творческой мысли светил медицины требовал простора, пациент ограничивал сферу.