Завоевать свою девственницу

Аннотация

Роуэн

 Мы общались столько лет, что я уже и со счета сбился. Пока мои дружеские чувства не переросли в нечто гораздо большее.

Я влюбился в Мари, но слишком боялся признаться ей. Ни одна другая женщина не могла с ней сравниться.

Умная и трудолюбивая, милая, сексуальная, невинная, но рожденная соблазнительницей. Я так сильно хотел ее, что оставался холостяком и надеялся когда-нибудь воссоединиться с ней.

К действиям меня подтолкнул страх, что для кое-кого Мари станет очередным трофеем из длинного списка.

Мне давным-давно следовало сделать ее своей, но лучше поздно, чем никогда.

Пришло время показать, что никто не помешает нам быть вместе.

 

Предупреждение: хватайте свои ковбойские шляпы, потому что вас ждет грязная история любви безо всяких подвохов! Наш герой хранит верность своей избраннице и решительно настроен предъявить на нее права во всех смыслах слова!

Дженика Сноу и Бэлла Лав-Винс Завоевать свою девственницу Серия: вторая книга дилогии Перевод: Александра Йейл Редактура: Александра Йейл Вычитка: Александра Йейл Дизайн обложки: Анастасия Михайлова Перевод группы - https://vk.com/alex_yale Тексты всех произведений выложены исключительно для ознакомления. Не для коммерческого использования! При размещении на других ресурсах обязательно указывайте сайт и группу, для которых был осуществлен перевод. Запрещается выдавать перевод за сделанный вами или иным образом использовать опубликованные в данной группе тексты с целью получения материальной выгоды. Глава 1 Роуэн Выведя жеребенка из амбара, я подтолкнул его к фургону ветеринара. Тут же все у меня внутри скрутило от сильнейшей ревности. Мы должны были вот-вот увидеться. Вдруг я опоздал? Мари Доусон. Мы знали друг друга с детства, но сдружились лишь подростками. До самого выпускного мы периодически подрабатывали в конюшнях «Солнечная аллея» — на крупнейшем ранчо в округе. Мы несколько лет были близкими друзьями. Нас объединила любовь к лошадям, и я никогда не пересекал черту. Но не потому, что не хотел. Искушение терзало меня не единожды. Я мечтал, образно выражаясь, отрастить яйца, осмелеть и спросить, не против ли Мари перевести отношения на новый уровень. Но я слишком боялся разрушить то, что было между нами. Пришло время преодолеть страх и сделать первый шаг. Пора. Кажется, в игру вступила судьба. Несколько дней назад я узнал, что местный ветеринар Моррис Трент принял Мари на должность своей помощницы. Он был сволочным бабником и добивался цели, пуская в ход свое хваленое обаяние. Хотя мог бы не напрягаться. Стоило ему произнести слово «доктор», и большинство женщин сами скидывали трусики, не обращая внимания, что он всего лишь ветеринар. Мари была умна и, конечно же, разгадала его маневры, но меня нервировало, что он изо дня в день работал с ней плечом к плечу. Мне давно следовало повести себя по-мужски и раскрыть ей свои чувства. Теперь перед лицом новой угрозы я был обязан поговорить с Мари начистоту и зайти дальше. Если бы мое мнение что-то значило, она не проводила бы время с Трентом. Но Мари мечтала лечить животных. Она давно и упорно трудилась, посещала вечерние занятия и работала официанткой на две ставки. Когда уволили ее папу, она всеми силами помогала семье не потерять дом и, совмещая учебу с работой, жертвовала свободным временем. Я знал, как важно для Мари место в клинике, иначе она не ездила бы сюда из соседнего города. Уникальная возможность, ведь Трент был единственным ветеринаром в радиусе нескольких сотен километров. Я порадовался, что Мари наконец-то занялась любимым делом, но, черт возьми, почему именно с этим парнем? Трент был кобелем, переспавшим с половиной незамужних женщин в округе. Я в сотый раз пожалел, что так долго дружил с Мари и не находил мужества сделать ее своей. Просто я относился к нашей дружбе с почтением. Много лет назад Мари сказала, что дорожит ею, как ничем другим. Я был с ней солидарен. Найти человека, знающего тебя от и до, принимающего со всеми недостатками, но все равно прикрывающего тебе спину, дорогого стоит. Хорошие друзья на вес золота, особенно для парня вроде меня, сжегшего кучу мостов. Я лишился девственности до того, как сблизился с Мари, о чем горько сожалел. Увы, я не сберег себя для нее. Для своей единственной. Ничто не заставляло мое сердце биться так же, как одна лишь мысль о ней. И после того как мы начали общаться, другие женщины померкли в сравнении. Поэтому я ходил в холостяках уйму проклятых лет, не желая никого, кроме своей лучшей подруги, даже не подозревавшей о моих чувствах. Теперь при встрече с Мари я сходил с ума. Трент в любой момент мог пригласить ее на свидание с одной лишь целью. Затащить в постель, трахнуть и поскакать в следующую койку. Я бы этого не допустил. Черт, нет. Мари была моей. И больше ничьей. Я ненавидел себя за то, что у меня мозги встали на место, только когда похотливый козел посягнул на мою женщину. — Доброе утро! — прощебетала Мари, вырвав меня из раздумий. — Доброе, — я подошел к открытым задним дверям фургона. Она потрепала жеребенка по холке, и он потянулся к ней. — Привет, малыш, — заворковала Мари, облизнув губы. К настоящему моменту все ее жесты уже должны были стать для меня привычными, но когда к ней подкатил игривый мудак в шляпе стетсон[1] и новеньких ковбойских сапогах с фальшивыми шпорами, она предстала передо мной в новом свете. Теперь я замечал каждое движение Мари. Например, как она облизывала свои сексуальные, полные губы. Только этого мне сейчас не хватало. Они поблескивали в ярких солнечных лучах и приглушенно мерцали, такие естественные и розовые. Я много раз видел Мари как с макияжем, так и без него и всегда любовался ее губами, но сегодня мне хотелось поцеловать их еще сильнее, чем прежде. — Все в порядке? — спросила она. — Разумеется. Подняв руки, Мари поправила огненно рыжие волосы, собранные в свободный хвост на макушке. Меня так и подмывало сорвать ленту и распустить пряди. Я хотел разметать волнистые локоны, намотать их на кулак и поцеловать Мари в губы. — Ты кажешься несколько…отстраненным, — пояснила она. — Неа, — я откашлялся, и когда Мари отвернулась, поправил увеличившуюся выпуклость в штанах. Я не мог не думать о том, что доктор «отлюби и убеги» хотел дотронуться до Мари и уговорить ее присоединиться к нему в постели. Я бесился и чувствовал себя сбрендившим собственником. — Ты точно в порядке? — беспокойство в ее голосе было ни с чем не спутать. Прищурив большие каре-зеленые глаза, Мари запрокинула голову и посмотрела мне в лицо с высоты своих метра пятидесяти восьми сантиметров. Поскольку ростом я был метр восемьдесят восемь, ей всегда приходилось немного вытягивать шею, чтобы посмотреть на меня. В этой позе и под ярким солнцем мое внимание привлекло едва заметное биение пульса на горле Мари. Иисус. Такими темпами я мог в любой момент впиться ртом в это место и в несколько других на ее теле. — Все хорошо. — Ты раскраснелся, — обойдя жеребенка, Мари приблизилась ко мне и прижала тыльную сторону ладони к моему лбу. — Ты горячий. Мне пришлось постараться, чтобы не отреагировать на ее опаляющее прикосновение. Я тихо выругался, в основном на треклятогоТрента. Хотя, наверное, стоило поблагодарить его. Не найми он Мари и не поставь наши отношения под угрозу, я бы по-прежнему трусил и не признавал своих чувств. Кажется, распутный ветеринар придал мне ускорения. В итоге я стоял здесь с твердевшим членом и терзаемый дикими собственническими порывами. Сжав запястье Мари, я осторожно отодвинул ее, иначе мое самообладание дало бы сбой. — Солнце, — пояснил я. — Оно буквально палит, а ведь еще даже не полдень. — Ладно, как скажешь, — пожала плечами Мари, глядя на меня с прежним любопытством. — Готов к прививкам? — Я-то готов, в отличие от лошадей. Нервничают все утро. Кажется, они догадались, что вы с доком задумали, — я покосился на фургон, взглядом ища Трента. — Где твой босс? — В городе, пополняет запасы. Но через час уже должен быть здесь. — Значит, у нас есть свободный час? — мой голос стал хриплым от едва сдерживаемого вожделения. — Свободный? — закатила глаза Мари. — Мечтай дальше. — Я бы посидел пару минут в теньке. Сегодня я с семи утра на ногах. — Поэтому по пути сюда я остановилась «У Ретта» и купила чашечку твоего любимого черного кофе. Она ждет тебя в подстаканнике у руля. — Классно, спасибо, — поблагодарил я, но с места не сдвинулся. Даже любимый кофе не мог отвлечь меня от Мари. Она стояла так близко, что сладкий цветочный аромат ее шампуня щекотал мои ноздри, снова и снова наводя на мысли о грехе. — Можно сделать перерыв, пока здесь только мы. — Сегодня никаких поблажек, — легко отмахнулась Мари, не обратив внимания на мое двусмысленное предложение. Уголки ее губ приподнялись в милой улыбке. — Мне нужно подготовить шприцы. Эй, можешь сделать доброе дело и вывести остальных лошадей? — Да, мисс Босс. — Что с тобой случилось? — Мари подозрительно посмотрела на меня, по-прежнему стоявшего рядом. Да, я согласился помочь, но не сдвинулся ни на шаг. У меня не было ответов, и открой я рот, выдал бы что-нибудь непристойное. Если бы я пошевелился, притянул бы Мари в объятия и завладел бы ею. — Так, еще раз. Сколько прививок мы ставим? — прервала она неловкое молчание. — В заявке было тринадцать. — Да. Тринадцать. Из моей головы вылетели все мысли. Протянув руку, я заправил Мари за ухо выбившийся рыжий локон. Когда она приоткрыла рот — вероятно, чтобы спросить, в своем ли я уме — мой мозг отключился. Запустив пальцы в волосы Мари, я припал к ее губам, срывая с них вздох. Прим.пер: [1] Ковбойская шляпа (стетсон) — фетровая, кожаная или соломенная шляпа, с высокой округлой тульёй, вогнутой сверху, и с широкими подогнутыми вверх по бокам полями. Глава 2 Мари При первом же касании губ Роуэна я обмерла. Они были твердыми, но очень нежными. Лишь когда он попытался проникнуть языком в мой рот, я прервала поцелуй. По правде говоря, я так долго хотела Роуэна, что теперь будто тонула в тумане. Происходящее казалось странным, почти неправильным, вынужденным. Не о таком я мечтала. Я не хотела между нами неловкости, но она все равно возникла. У меня колотилось сердце, ладони вспотели. Вероятно, я выглядела шокированной, уставившись на Роуэна глазами-блюдцами. Черт знает, что на него нашло, но я и слова сказать не успела, как он уже целовал меня, утягивая в кроличью нору, из которой не было возврата. Но отводя взгляда от Роуэна, я машинально подняла руку ко рту и заметила, что у меня дрожали пальцы. — Черт, — грубо сказал он и, пристально глядя на меня в ответ, почесал затылок. Становилось страннее и страннее. Воздух словно густел, нагревался и тяжелел. — Извини. Я…не знаю, что на меня нашло. Я открыла рот, но тут же закрыла, не найдя слов. Скорее всего, я напоминала выброшенную на берег рыбу. Именно тогда Мегги — еще одна дрессировщица — вывела из стойла лошадей. Она вела себя так, словно ничего не случилось. Фактически Мегги вообще не обратила на нас внимания. Спасибо Господу за маленькое чудо. Я не знала, что думать, и не нуждалась в свидетелях неловкой ситуации. Не глядя на нас, Мегги прошла мимо и, привязав поводья к столбу возле фургона, вернулась в стойло. Но на пороге она остановилась и, нахмурив брови, посмотрела через плечо на нас, замерших под палящим солнцем. — У вас все хорошо? Неистово потерев руки о штаны, я одарила ее самой широкой улыбкой, на какую была способна. — Да, — на моем лбу выступили капли пота. — Мы бодры, как огурчики, — ляпнула я проклятую нелепость и, зажмурившись, отругала себя. — Как огурчики? — прошептал Роуэн, едва сдерживая смех. Я снова посмотрела на Мегги. Она пожала плечами и вернулась в стойло. Вздохнув с облегчением, я потерла пальцами вспотевший лоб, к которому прилипло несколько волосинок. Тогда я снова глянула на Роуэна. Выражение его лица было стоическим, и после ухода Мегги вся тяжесть ситуации обрушилась на нас с новой силой. Смущение Роуэна сменилось полной отрешенностью. Той самой, виденной мной бессчетное количество раз, когда он был чем-то недоволен. Вот только раньше Роуэн одаривал этим взглядом других людей, не меня. Я не хотела, чтобы человек, которого я считала лучшим другом, так на меня смотрел. Вероятно, я оскорбила его, не поцеловав в ответ, но он настолько поразил меня, что мне не пришло в голову ничего, кроме как отступить. Роуэн не привык к отказам, несмотря на то, что я давным-давно не видела его с женщинами. Я бы соврала, сказав, что сей факт меня не радовал. В старшей школе он был важной шишкой. Тем, кого хотели все девчонки. Я так и не поняла, почему мы сдружились, и с чего вдруг Роуэн решил проводить время со мной. Я была скучным книжным червем, самой обычной школьницей. В те годы многие популярные девчонки пускали слухи, якобы Роуэн общался со мной из жалости и воспринимал как благотворительный проект. В глубине души я знала, что на самом деле они хотели разрушить нашу дружбу. Они не понимали, какой крепкой она была. Только с Роуэном я могла поговорить о чем угодно. С Лилой я тоже общалась, но с ним у нас была особая химия, даже если он ее и не чувствовал. Я любила Роуэна, сколько себя помнила. Тем не менее, мы были просто друзьями и не пересекали черту. Черт, он никогда не намекал, что я ему нравилась. Поэтому я скрывала свои чувства, в том числе и от самой себя. Когда Роуэн ходил на свидания, мне было больно думать, что другим женщинам выпал шанс прикоснуться к нему и попробовать его вкус. Будь я смелее, давным-давно открылась бы ему и посмотрела, к чему мы могли прийти. Но мне всегда мешал страх осквернить нашу дружбу или нарушить границы. Снова подняв руку, я дотронулась до своих губ. Покалывание напоминало о поцелуе. У меня все еще дико колотилось сердце, да и ладони по-прежнему были потными. Я половину жизни ждала поцелуя Роуэна. — Что это было? — наконец обрела я голос. Несколько долгих секунд Роуэн ничего не говорил и смотрел на меня, как если бы тоже гадал, что сейчас стряслось. Я не могла не заметить, что он напрягся всем своим большим телом. Всех мужчин на своем пути я невольно сравнивала с ним. А как же иначе? Ох уж эти его широкие плечи, мускулы, высокий рост, обаяние и остроумие. Образованный мужчина, притом острый на язык, из-за чего в детстве впутывался в неприятности и заработал репутацию плохого парня. Пожалуй, мои любимые его черты. Мы были такими разными, но Роуэн всегда умел меня рассмешить. — Я тебя поцеловал, — сказал он напряженно и немного саркастично. Я ранила его эго. У меня запылало лицо. Конечно же, ко всему прочему я еще и покраснела. Ситуация становилась все неловче. Вот почему я всегда скрывала свои чувства и эмоции. — Мне нужно работать, — внезапно заявил Роуэн и повернулся к стойлу. Я шагнула к нему, но он ушел, быстро и сердито чеканя шаг. Роуэн обиделся. Я не знала, с чего вдруг он меня поцеловал, и хотела вернуть все на круги своя. Хотела, чтобы все было как раньше. Чего я не хотела, так это испортить отношения и пересечь черту. Или разрушить дружбу страстью. Несмотря на всю свою любовь, я не знала, ответит ли Роуэн мне взаимностью. Если я не могла получить его в свое полное распоряжение, согласилась бы и на дружбу. Без него не было в жизнь счастья. Глава 3 Роуэн А ведь я с самого начала знал, что собью Мари с толку, и должен был дважды подумать. Да кого я обманывал? Этот поцелуй должен был случиться. Я мог понять удивление Мари или шок, но не то выражение на ее лице. Отнюдь не хорошее. В ее глазах промелькнула какая-то эмоция, но быстро исчезла. Какая же? Разочарование? Сожаление? Что бы ни чувствовала Мари, я не хотел причинять ей даже малейшую боль. Когда она пустилась в расспросы и назвала мое поведение странным, я вернулся к работе, решив, что неправильно выбрал момент. Меньше всего я хотел подвести ее. Кроме того, было бы в сто раз проще, отреагируй Мари однозначно. Губами она говорила «нет». Взглядом — что сомневается. Но тело? Другой разговор. Тело говорило «да». В тот первый миг ее мягкие полные губы сами прижались к моему рту. Она хваталась за мою рубашку и, сминая пальцами ткань, притягивала меня ближе. Во время жаркого поцелуя сердце Мари колотилось так сильно, что я мог чувствовать отголоски его биения в своей собственной груди. И она задержала дыхание. Черт, хотя бы на пару секунд ощутить жар ее тела было чистым блаженством. Я знал, что пересек черту, но оно того стоило. Мари тоже этого хотела. Хотела меня. Ради того, что могло быть между нами, я вышел за рамки и сбил ее с толку. Лишил точки опоры. Зато теперь, чем бы ни занималась Мари, и чего бы ни добивался Трент, все ее мысли были обо мне, не о нем. В некотором роде я отметил ее. Заклеймил, сообщив ей самой, Тренту и всем остальным, кому она принадлежит. Похоже, я своего добился. По крайней мере, на данный момент. Вот почему я сдержанно попрощался и вернулся к работе. Я хотел предоставить ей личное пространство, возможность отдышаться, подумать и позволить телу, разуму и сердцу придти к соглашению. Раньше мы с Мари созванивались каждый вечер, и вот по прошествии нескольких дней от нее не было ни весточки. Однажды я все-таки получил сообщение, но поскольку оно было сдержанным, ответил в том же тоне. Мари: Привет. Как прошла неделя? Помнишь Лилу? Она вернулась. Я: Привет. Классно. Сколько лет, сколько зим, да? Мари: И не говори. Она только закончила колледж и нашла в городе работу. Я: Повезло ей. Мари: У тебя найдется время сделать нам одолжение и в ближайшие дни помочь ей перевезти вещи в новый дом? Я: Что я за это получу? Мари: Lol, спасибо. Я: Шучу. Конечно, я помогу. Что бы тебе ни понадобилось. Мари: Ладно, не разбрасывайся словами. Возможно, Лила угостит нас ужином или пивом. Я: Превосходно. Мари: Спасибо. Скоро сообщу тебе детали. Созвонимся позже. Я: Созвонимся. Перечитав нашу переписку, я покачал головой. Мари вела себя странно. Мы редко обменивались сообщениями, и она никогда не попросила бы об услуге по смс. Оставалось надеяться, что поцелуй не разрушил нашу дружбу. Ведь если из-за него Мари повела себя странно, какой реакции от нее ждать на продолжение? Которое непременно последовало бы. Теперь, попробовав ее на вкус, я стал зависим. Рано или поздно я получил бы Мари в свое полное распоряжение. *** Глубоко вздохнув, я посмотрел в зеркало заднего вида своего старенького потрепанного пикапа на то, как отдалялось ранчо. Впервые за долгое время я уезжал отсюда в середине рабочего дня. Обычно мне хватало обеденного перерыва, однако сегодня Мари понадобилась моя помощь. Точнее, помощь понадобилась не ей, но раз уж она попросила, я с радостью согласился. Мари весь день провела в новом доме Лилы. Теперь им нужно было, чтобы большой сильный парень вроде меня перенес несколько коробок и расставил тяжелую мебель. Когда я припарковался на подъездной дорожке арендованного дома Лилы, мой пульс зачастил. При виде Мари, застенчиво помахавшей мне с порога, у меня сдавило грудь. Видимо, пытаясь сразить ее поцелуем, я оказался сражен сам. Я не мог отвести от Мари взгляда. Она была охрененно великолепна. Не заглушая двигатель, я позволил себе полюбоваться ею. Я слишком долго воспринимал ее как должное. Хватит. Я решил помочь Лиле, после чего остаться с Мари наедине и сообщить ей, что она моя. *** Я помог Лиле обустроиться. Мне было не привыкать к физическому труду, и Мари знала, что ради друзей и близких я выложусь по максимуму. Пока девушки распаковывали коробки и подыскивали идеальные места для вещей, я по указанию Лилы развешивал книжные полки, расставлял в гостиной мебель и собирал кровать в хозяйской спальне. Все шло гладко, пока мы не сели за стол. Ужин стал настоящей пыткой. Последние дни я жил в подвешенном состоянии, поэтому теперь, оказавшись рядом с Мари и не имея возможности прикоснуться к ней, мог сорваться в любую секунду. Я со счета сбился, сколько раз смотрел на нее и заставлял себя отводить взгляд. Болтала ли Мари с Лилой или спорила со мной, я невольно представлял ее в моей постели. Мое воображение рисовало ее, сидевшую на столе, обхватывавшую меня ногами и позволявшую брать сладкую киску. Несколько раз я поперхнулся и покашлял, скрывая страстные стоны. Я даже отпустил шутку, пытаясь хоть как-то поднять себе настроение. Конечно, девушки посмеялись, но сам я не развеселился. Как бы я ни ерзал и сколько бы ни поправлял член в штанах, лучше мне не становилось. Он был невыносимо твердым. Внезапно в дверь постучали, и я порадовался возможности отвлечься. Но облегчение испарилось, когда незваный гость принялся буквально ломиться в дом, напористо и агрессивно. Мари с Лилой подскочили. Судя по стуку, пришел сердитый парень, готовый вот-вот впасть в кровавую ярость. — Ты кого-то ждешь? — спросил я Лилу и, отложив салфетку, поднялся на ноги. — Нет, — покачала головой она и тоже встала, — никого. Может, это мама, хотя…нет, не она. Мама никогда бы не стала так барабанить. К тому же я на всякий случай дала ей запасной ключ. Лила последовала за мной. Выскочив из столовой, я краем глаза заметил, что Мари пошла с нами. — Останьтесь здесь, — велел я девушкам. — Кем бы ни был наш гость, он невменяемый, пьяный или злой. Расправив плечи, я открыл дверь и обнаружил на пороге друга Лилы. Он нес какую-то несусветную чушь. Мы с ним едва друг друга знали, но сукиному сыну хватило наглости обвинять меня в том, что я пытался увести у него Лилу. Мы с ним столкнулись в дверях, и мои инстинкты взбунтовались. Вместе с ними вырвались на волю гнев и нетерпение. Я не выдержал. — Какого черта? — услышал я свой собственный крик. — Я хочу только Мари! — я отпихнул Логана, и он отступил. Мари вышла вперед и прикрыла рот ладонью. Она была в шоке. Скорее всего, Мари удивилась не меньше меня. Я ведь впервые признался вслух. В комнате воцарилась тишина, и все замерли на своих местах. — Мы, пожалуй, пойдем, — обратилась ко мне Мари. — Нам нужно поговорить…обо всем. Да, хорошая идея. — Мы поговорим, но я не оставлю твою подругу наедине с этим придурком, — резковато бросил я, и Логан тихо зарычал. Я как можно строже посмотрел на него. — Не знаю, что на тебя нашло, мужик. Ты спятил. — Роуэн, все хорошо. Логан уже успокоился, — Лила выразительно посмотрела на него. — Правда, Логан? У нас не будет проблем, верно? — Не думаю, что мне стоит уходить, — повторил я. — Роуэн, Логан взял себя в руки, — вмешалась Мари, хоть и не слишком уверенно. Черт, сейчас даже я ни в чем не был уверен. — Все хорошо, правда, — вздохнула Лила. — Логан, все в порядке? Просто произошло недоразумение. Снова воцарилась тишина. Наконец, я схватил Мари за руку и в упор посмотрел на Логана. — Не знаю, что на тебя нашло, но остынь уже, — проходя мимо Лилы, я остановился. — Если понадоблюсь, я буду за дверью, ладно? Мари прошла со мной на улицу и дальше, к моему пикапу. Забравшись в салон, мы долгое время молчали. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Мари повернулась ко мне. — Значит, ты меня хочешь? — спросила она, скрестив руки на груди. — Я долгое время была твоей лучшей подругой. Очень долгое, Роуэн. Будь добр, объясни мне, в чем дело. Что изменилось? Глава 4 Мари Я уставилась на Роуэна, ожидая пояснения, как мы докатились от дружбы до его заявлений. Долгие минуты он ничего не говорил, напрягая челюсти и глядя вперед через лобовое стекло. На его скуле подергивалась мышца, и я слышала зубовный скрежет. Я разочаровалась и расстроилась. Мне нужны были ответы, но я не хотела настаивать, иначе Роуэн отгородился бы от меня еще больше. Отвернувшись, я посмотрела на дом, где Лила с Логаном либо ссорились, либо мирились. Сегодняшний вечер напоминал мыльную оперу. Снова повернувшись к Роуэну, я стиснула свои лежавшие на коленях руки и задалась вопросом, когда все это закончится. «И когда начнется» — Роуэн, — не выдержала я. Он промолчал. — Роуэн, посмотри на меня, — надавила я, пытаясь понять, что за чертовщина творилась. Мы были друзьями, но тот поцелуй…теперь еще и признание. — Поговори со мной, — практически взмолилась я, надеясь, что Роуэн откроется. Насколько я его знала, он мог не просто закрыться, но и возвести между нами нерушимую стену. Наконец, Роуэн все-таки взглянул на меня. Выражение его лица было нечитаемым, что я ненавидела больше всего. Мне хотелось, чтобы он объяснился и поговорил со мной. Я любила его так долго, что не могла вспомнить, когда зародились мои чувства. Разумеется, я злилась — вернее, была в ярости — из-за того, что после стольких лет Роуэн заявил о своих намерениях не кому-то, а Логану. Почему нельзя было поговорить со мной? Ну почему? Я решила накричать на Роуэна и потребовать объяснений. Но когда мы сели в пикап, напряженная атмосфера стала еще неловче, и я обнаружила, что мой гнев испарился. На смену ему пришла отчаянная потребность снова почувствовать с Роуэном связь. — Поговори со мной, — прошептала я. Тяжело вздохнув, он откинулся на спинку сидения, скрипнув кожаной обивкой. Несколько долгих секунд Роуэн ничего не говорил, но в моем распоряжении было все время в мире. — Да, я хочу только тебя, — Роуэн посмотрел мне в глаза. С самого начала этой эпопеи он впервые показал мне свою уязвимость. — Но почему? — покачала я головой. — Почему сейчас? Что изменилось? Зачем заявлять такое постороннему человеку? Неужели нельзя было поговорить со мной? — вопросы вылетали из моего рта один за другим, и я не могла их остановить. — Ты считал меня всего лишь подругой, — мне были ненавистны навернувшиеся на глаза слезы. Роуэн снова скрипнул зубами. Судя по выражению лица, разговор давался ему не легче, чем мне. — Для меня не существовало других женщин. Я остро чувствовала, как весь воздух покидал мои легкие. — Что? — искренне воскликнула я в сильнейшем замешательстве. — Как только я понял, что не хочу никого другого и забочусь о тебе больше, чем имею право, остальные женщины перестали для меня существовать, — Роуэн провел рукой по лицу и опять невидяще посмотрел вперед. Но затем перевел взгляд на меня. — Я всегда заботился о тебе и всегда буду. Когда я понял, что люблю тебя по-настоящему, все прочие потеряли для меня значение, — невесело рассмеялся Роуэн и покачал головой. — Наш поцелуй у фургона несколько дней назад? Я подумал о тебе с Трентом, взбесился и дико заревновал. Я не знал, как рассказать о своих чувствах, поэтому поцеловал тебя, — он закрыл глаза. — Наверное, талант делать глупости у меня в крови. Замерев на месте, я осознала его слова, проникшись всеми до последнего. Первой моей эмоцией был восторг. Казалось невероятным, что Роуэн признался мне в любви. Что он на самом деле в меня влюбился. Но секунды тикали, и когда до меня дошло все остальное, я взбесилась. По-настоящему. Теперь уже я заскрипела зубами, и мое лицо залило краской. Пока я молчала, Роуэн наблюдал за мной с все той же уязвимостью. Я сжала кулаки так крепко, что ногти болезненно впились в ладони. — Мари? — Роуэн заметил мое расстройство. — Что случилось? Меня потряхивало, и я не могла притворяться, что держу себя в руках. Я могла лишь пойти на поводу у эмоций. Разжав кулак, я занесла руку и отвесила Роуэну пощечину. Она получилась не очень увесистой, но все же причинила ему немного боли. Мне же казалось, что в мою ладонь воткнули иглы. — Мари, какого черта? — шокировано воскликнул Роуэн, широко распахнув глаза. Снова сжав кулак и отведя взгляд, я попыталась совладать с собой и вернуть себе хотя бы иллюзию самоуважения. Прежде чем снова посмотреть на Роуэна, я дала себе время успокоиться. — Хочешь знать, какого черта? — ответила я вопросом на вопрос. — Да, — его будто ошеломило, что я до сих пор не забралась к нему на колени и не потерлась об него. — Ты давно заинтересовался мной, но не соизволил мне рассказать? Ты вынудил меня скрывать чувства и не пересекать черту, чтобы не рисковать нашей дружбой, — я покачала головой, обуздывая расстройство и стараясь не расплакаться. — Затем ты поцеловал меня, но не потому, что сильно любил. Ты поцеловал меня из ревности? — я снова скрипнула зубами. Такими темпами я бы стерла их до самых десен. — Я… — Нет, — перебила я. — За последнюю неделю ты сказал достаточно, уж поверь мне, — отвернувшись к окну, я уставилась на дом Лилы. Я не знала, как долго мы сидели в пикапе, но судя по ощущениям, целую вечность. — И теперь ты признался едва знакомому человеку вместо того, чтобы отойти со мной в сторонку и поговорить по душам, — по моей щеке потекла слеза, и я быстро ее стерла. — Мари…. — тихо позвал Роуэн. — Мари, посмотри на меня, милая, — потребовал он уже тверже. Наконец я повернулась к нему, стараясь не показывать расстройство и слезы, пролитые из-за всей этой ерунды. Ничего не сказав, Роуэн стер с моей щеки вторую слезу, которую я даже не заметила. «Черт возьми» — Я сделал тебе больно, — сказал он. — Да, сделал, — отстранившись от него, я снова повернулась к окну. — Раз Лила не выдворила Логана, значит, у них все хорошо. Пожалуйста, отвези меня домой, — поскольку Роуэн не ответил, я вновь посмотрела на него. — Если хочешь подождать еще, я могу дойти пешком. Мне нужно было время, чтобы все обдумать. И лучше бы не под взглядом парня, смотревшего на меня так, словно я только что вырвала ему сердце. Глава 5 Роуэн Я кончиками пальцев провел по тому месту, на которое пришлась пощечина. Кожу жгло. Удар отрезвил меня, но лишь на секунду. На смену раскаянию и желанию помириться пришли возбуждение и голод. Я захотел Мари еще сильнее, и член был со мной солидарен. — Ты уверена, что хочешь уехать? — спросил я. — Уверена, — в ее голосе сквозила причиненная мною боль. — Я не могу сидеть здесь вот так. Только не с тобой. Вот черт. На этот раз я действительно все испортил. Поерзав на кожаном сидении, я попытался заглянуть ей в глаза. Мари избегала зрительного контакта, смотря исключительно перед собой. На ее лице застыло стоическое выражение, и она напряглась, привалившись к пассажирской двери, словно хотела отодвинуться от меня как можно дальше. — Я знаю, что ты расстроена, но не могла бы посмотреть на меня? — я положил руку ей на плечо. Отодвинувшись еще немного, Мари скрестила руки на груди и только затем медленно повернула голову. — Что? — Послушай, Мари. У тебя есть полное право злиться. Я — бесчувственный чурбан. Ты — моя лучшая подруга, но сама уже это знаешь. Так что да, я заслужил пощечину и гораздо больше. Но перед тем как уехать, мы должны подождать и убедиться, что у твоей подруги все хорошо. Я уверен, ты не хочешь, чтобы с ней что-нибудь случилось. Я уж точно не хочу. — Да, — Мари снова отвернулась. — Ладно. Хорошо. Подождем. Но я не хочу говорить…ни о чем. Просто не могу. Она принялась смотреть в окно, быстро стерев со щеки слезу, которую я все равно заметил. Мне было ненавистно, что я заставил Мари страдать. И ненавистно, что она отказывалась от диалога. Поэтому я решил сказать все, что должен, и больше не произносить ни слова. Она ошибалась, считая, что я не донесу до нее свою точку зрения иными способами. Даже если мне пришлось бы снова и снова пересекать черту. Я спрыгнул на тротуар и пошел к Мари. Она одарила меня испепеляющим взглядом, но когда я открыл дверь и вытащил ее из машины, сопротивлялась не так сильно, как могла бы. На этот раз я хотел высказаться, глядя Мари в глаза. Если бы мне не удалось убедить ее, я бы согласился побыть порознь и дать ей все, в чем бы она ни нуждалась. — Посмотри на меня, — велел я, ухватив Мари за подбородок. Она отказывалась поднимать взгляд, и мне пришлось немного запрокинуть ей голову. — Я был ослом, не рассказав тебе раньше, Мари. Напрасно я ждал, пока не появится развратный доктор и не начнет тебя обхаживать. Прости меня. Ты заслуживаешь большего и лучшего. Но посмотри мне в глаза и скажи, что ничего не чувствуешь. Мне мало быть просто друзьями, но если тебе ничего другого не надо, я смирюсь. Откажи мне, и я больше никогда не подниму эту тему. — Я… просто…. Роуэн, я… — запиналась Мари, вжимаясь в боковину пикапа. Ожидание затянулось. Она вновь отвела глаза. Я невольно залюбовался ее фигурой, подсвеченной тусклым светом фонарей на противоположной стороне дороги. Мимо нас проехала машина, но с тем же успехом улица могла быть пустынной. Я не видел никого, кроме женщины передо мной. Самой желанной женщины в мире. Я провел пальцами по ее гладкой скуле. У Мари перехватило дыхание. Внезапно общительная уверенная в себе девушка, которую я знал, превратилась в застенчивую девочку. Может, она не хотела признаваться, но тело говорило за нее. Говорило, что Мари нервничала и как бы ни отрицала притяжение, оно было реальным. Настолько, что будто жило своей собственной жизнью. Теперь, когда я стоял напротив Мари и вторгался в ее личное пространство, ни один из нас не мог устоять. Она попыталась отойти, но я удержал ее, опершись руками на пикап и отрезав ей пути к отступлению. — Скажи, что не хочешь меня, и я тебя отпущу, — потребовал я даже притом, что отпускать ее хотел меньше всего. Честно говоря, вряд ли я вообще смог бы от нее отойти. Мне хотелось услышать, что да, я ужасно выбрал время, и да, кошмарно сообщил о своих намерениях, но мое признание стало таким же поворотным моментом, как и поцелуй несколькими днями ранее. Я бы успокоился, лишь добившись от Мари честности и заставив ее принять наше взрывоопасное притяжение. Наклонившись к ней, я прижался бедрами к ее животу. Член отреагировал на ее близость и дрогнул, твердея в штанах. На секунду Мари расслабилась и ухватилась за мои предплечья. — Ладно, хорошо. Между нами что-то есть. Я чувствую нечто большее. Причем уже давно, — не на такое признание я рассчитывал, но оно вселило в меня надежду. Шумно вздохнув, Мари посмотрел мне в лицо. — Просто мне жаль, что ты не сделал все иначе, ясно? — Извини, что так вышло, — сказал я. — Но представь, как старательно я буду заглаживать вину. И начну прямо сейчас. — Ты о чем? — Сегодня же вечером ты поедешь домой со мной. Вскинув голову, Мари тяжело сглотнула. — Мари, ты моя, — продолжил я. — О чем сама мне скажешь к концу ночи. — Роуэн, — вздохнула Мари, подаваясь ко мне. Не дав ей продолжить, я притянул ее к себе. Наши губы слились, и на сей раз она сама мне открылась. Этот поцелуй не имел ничего общего с нашим первым, украденным. Он был жарким, электризующим. Мари скользнула ладонями вверх по моей спине и запустила пальцы мне в волосы. Разомкнув губы, она провела голенью по моей ноге. Ощущения стали чрезмерными, и я заставил себя остановиться, иначе наш первый секс случился бы прямо здесь, на улице у пикапа. В ту же секунду раздался скрип медленно открывшейся парадной двери. Выглянула Лила. Мы с Мари подошли к порогу, чтобы поговорить с ней и узнать, все ли в порядке. Лила стояла так, что из-за двери была видна только ее голова. Судя по смущению, румянцу и удовлетворенному виду, она занималась с Логаном чем-то существеннее разговоров и интимнее поцелуев. Она чувствовала себя свободнее и расслабленней. Наверное, даже счастливее. — У меня все в порядке, спасибо, — тихо сказала Лила. — Доброй ночи. Мари, завтра я первым делом позвоню тебе, договорились? — она помахала нам, и они переглянулись. Мари широко улыбалась, не подавая виду, чем мы занимались, пока ждали финала драмы Лилы. Похоже, у них с Логаном все наладилось. Более чем. Лила закрыла дверь, и мы вернулись к пикапу. — У нее все нормально, — Мари хорошо знала свою подругу и без труда догадалась, чем та занималась. На мгновение уголки ее губ дрогнули в понимающей улыбке. — Хорошо, что мы подождали, — пробормотал я. Открыв пассажирскую дверь, я пропустил Мари в салон и запрыгнул на водительское сидение. — Думаю, теперь нам действительно надо серьезно поговорить, — сказала она под тарахтенье двигателя. Не успела Мари пристегнуться, как я обнял ее за талию. К счастью, переднее сидение было монолитным, и я заглушил ее протесты крепким поцелуем. На этот раз Мари сама приоткрыла рот. Я воровался в него языком, нетерпеливо дразня, пробуя на вкус, запуская пальцы ей в волосы и давая понять, что возьму ее с той же свирепостью. Подумав о том, что должно было свершиться, я немного отстранился. — Хватит разговоров, — заявил я. — По крайней мере, на сегодня. Мы поедем ко мне домой. — Но… — начала Мари. Я опять прервал ее глубоким поцелуем, от которого напрягся член. — Никаких «но». Мы должны наверстать упущенное. Утром поговорим обо всем, о чем только пожелаешь. — Ладно, но я должна кое-что тебе сказать. — Продолжай, — я повернулся к Мари. — Обещай быть со мной…терпеливым. — В смысле? Потерев висок, она посмотрела в окно, словно набираясь смелости. Лишь затем Мари вновь посмотрела на меня. — Роуэн, я не такая, как ты. — Ты о чем? — всматриваясь в ее лицо, я пытался догадаться, но безуспешно. — Я девственница. Глава 6 Мари Роуэн закрыл за собой дверь, и еще секунду я стояла на месте, глядя на него. У меня бешено колотилось сердце. Мне казалось, что его стук дробью отзывался в ушах и в горле. Вспотевшими дрожавшими ладонями я потерла бедра. Когда я призналась в своей неопытности, Роуэн ничего не ответил и посмотрел на меня все с тем же странным выражением лица. Хоть он и отвез меня к себе домой, я все равно опасалась, что отпугнула его. Кто-то мог бы счесть необходимость лишать девушку девственности слишком большой ответственностью. Но не Роуэн. Верный своему слову, он не отпустил меня, за что я была благодарна, поскольку до сих пор жила с родителями. Заглушив двигатель, Роуэн выпрыгнул из пикапа, помог мне выйти и проводил в дом. Здесь, на его территории воздух накалился, и сексуальная химия возросла, но мы должны были поговорить по душам. И плевать, что я хотела упасть с Роуэном в постель, оказаться под ним и прижаться к его сильному телу. Я не шутила, пообещав все обсудить. Да, мне не хватало опыта. В старшей школе Роуэн был диковатым и гулящим, но я хотела ему понравиться. Хотела стать той, кто доставит ему настолько сильное удовольствие, что он не сможет ни мыслить, ни говорить. — Ты молчал с тех пор, как я рассказала о своей…девственности, — тихо и напряженно заметила я. Роуэн тяжело посмотрел на меня из-под полуопущенных век, и в его большом теле напряглись все мышцы. Похоже, он был на грани срыва. — Знаешь, — сказал, наконец, Роуэн, шагнув ко мне. — Сейчас я должен поцеловать тебя в щеку и отправить в гостевую спальню. Должен оставить тебя в покое. Должен принять холодный душ и удовлетворить себя, думая о тебе. От его слов мое сердце остановилось, после чего заколотилось быстрее, тяжелее. — Что? Почему? — Ты слишком хороша для меня, слишком чиста и невинна, — Роуэн смотрел на меня, удерживая мое внимание и не отпуская. — Но я не могу уйти, особенно зная, что буду твоим первым и…последним. Я сглотнула. У меня пересохло и горело горло, будто я глотнула песка. Мои глаза наверняка стали круглыми, как блюдца. Казалось, они могли вылезти из орбит, выдавая мою нервозность и удивление. — Я не такая искушенная, как ты, — выдавила я. Признание далось мне непросто, но я не хотела лукавить. Роуэн покачал головой, и на его лице отразилось нечто похожее на боль. Я и глазом моргнуть не успела, как он уже стоял передо мной и гладил меня по скуле. Несколько долгих мгновений Роуэн ничего не говорил, лишь пристально смотрел на меня, спускаясь взглядом к моим губам. Я непроизвольно облизнулась. — Я не такой искушенный, как ты думаешь. Прости, что не сберег себя. Мне жаль, что ты не станешь моей первой, — склонившись, Роуэн нежно поцеловал меня в губы. Осторожно, нежно. Зажмурившись, он покачал головой. — Я не горжусь своим прошлым и тем, каким диким был в старшей школе, — Роуэн открыл глаза и посмотрел на меня открыто, болезненно и уязвимо. — Когда я влюбился в тебя и понял, что мы созданы друг для друга, остальные женщины перестали для меня существовать. Все у меня внутри оборвалось. — Признаюсь, я был трусом, не рассказав тебе раньше, не признавшись в своих чувствах и в том, что мы с тобой идеальная пара, — он обхватил ладонями мои щеки. — Я понимаю, каким был глупцом, боясь рискнуть и надавить на тебя. Для меня есть только ты, — Роуэн снова склонился и нежно поцеловал меня. — Мари, я уже много лет не смотрю ни на кого другого. С тех самых пор, как понял, что люблю тебя. Только благодаря тебе мое сердце бьется чаще, и в сравнении с тобой все остальное меркнет, — прошептал он у моих губ. — Ни одна другая женщина не заставляет меня с нетерпением ждать завтрашнего дня, — попятившись, Роуэн посмотрел мне в глаза. — Я хочу провести с тобой всю жизнь. Я все испортил и сожалею до глубины души. Я идиот и еще не раз наломаю дров. Но, детка, пожалуйста, будь терпеливой и дай мне шанс. Роуэн большими пальцами погладил мои щеки и посмотрел на меня так искренне, что его взгляд чуть не вскрыл мне сердце. — Роуэн … — я не знала, что сказать. — Ты ничего не должна говорить, — он словно прочел мои мысли. — Я лишь хотел, чтобы ты знала о моих чувствах. Я люблю тебя. Я так сильно тебя люблю. Мое сердце перекувыркнулось, и все мои мысли вытеснило желание наброситься на Роуэна. Он годами ни с кем не спал. Не хотел ни одну женщину с тех пор, как влюбился в меня. Каждое его слово окрыляло, и я будто очутилась в сказке. Больше не желая разговаривать и не находя слов, способных выразить мои чувства, я потянулась к Роуэну. На этот раз я сама поцеловала его, своим телом показывая, в чем нуждалась. Наши языки соприкоснулись, и я приоткрыла рот, впуская Роуэна. На вкус он оказался сладким и мужественным — странное сочетание, но идеальное. — Мари, — выдохнул Роуэн у моих губ. Разомкнув их еще немного, я позволила ему брать мой рот так же, как хотела, чтобы он взял меня между бедер. Проведя руками по плечам Роуэна, я коснулась коротких волос у него на затылке. Не успела я понять, что происходит, как он ухватил меня за бедра и приподнял. Я инстинктивно обхватила его ногами и, не прекращая целовать, удержалась на нем. Роуэн хотел меня. Я чувствовала его толстый, длинный, готовый член. От вожделения у меня намокло белье. — Ты мне нужен, — прошептала я. — Прямо сейчас. Я устала ждать. — Мы итак долго ждали, — Роуэн направился в дальнюю комнату…в свою спальню. Зайдя туда, он сразу же захлопнул дверь ногой и понес меня к кровати. Секунду спустя я упала на матрас и покачнулась на нем, от возбуждения сгорая в огне. Попятившись, Роуэн свирепо осмотрел меня, растянувшуюся на его кровати. Он выглядел так, будто мог поглотить меня, съесть заживо. Видит Бог, я этого хотела. Снова облизнувшись, я набралась смелости рассказать Роуэну о своих желаниях. — Разденься, — тихо попросила я. Он ухмыльнулся, словно счел забавным тот факт, что я ему указывала. Но Роуэн не отказал мне. С восторгом и страхом я наблюдала, как он раздевался. Когда Роуэн снял футболку, я сразу же уставилась на его загорелую мускулистую грудь. Он не был тяжеловесом, больше напоминая подтянутого пловца. С рельефным прессом, при виде которого мои внутренние мышцы напряглись от отчаянного желания почувствовать Роуэна глубоко внутри. — Хочешь увидеть больше? — хрипло спросил он. Я смогла лишь кивнуть. — Тогда, детка, как насчет того, чтобы ты тоже что-нибудь показала? — от того, как Роуэн выгнул бровь, с моим животом произошло нечто странное. Немного приподнявшись, я начала снимать с себя рубашку. Мне не терпелось полностью обнажиться для Роуэна. Казалось, я ждала этого момента всю свою жизнь. Да, ждала. Стянув рубашку, я расстегнула лифчик и отбросила его в сторону. Соски затвердели на холодном воздухе, и все мое тело залило румянцем. Моя потребность в Роуэне была такой сильной, что чуть ли не стала осязаемой. Он продолжил раздеваться. Пока Роуэн снимал джинсы и боксеры, все у меня внутри напрягалось. Он встал в полный рост, абсолютно голый, возле кровати, и я не могла не посмотреть на член. Толстый и длинный, с налитой головкой, блестевшей от предсемени. Роуэн взял его в руку и, глядя на меня, погладил по всей длине. — Ты готова к этому? — от его вопроса у меня еще сильней сдавило горло. — Потому что когда мы начнем, пути назад не будет. Ты и я навсегда, Мари. — Я готова, — сказала я. — Как только ты станешь моей, тебя не получит ни один другой мужчина. Господи, о большем я и не мечтала. Глава 7 Роуэн Я знал, что как только предъявлю на Мари права, больше никто ее не получит. Мои слова эхом разнеслись по комнате. — Сними остальную одежду, — я сжал набухший член и, глядя на Мари, наблюдал, как вершилась наша судьба. Наконец-то эта женщина была моей. Только моей до конца наших дней. Мари застенчиво и медленно разделась. После ее признания я старался продвигаться постепенно. От того, что ее первый раз будет со мной, у меня снова и снова напрягалась грудь. Эта ночь была особенной. Не отводя взгляда от Мари, я шагнул к кровати. Мы так и не включили лампы, оставшись в лунном свете, отбрасывавшим тени на тела. Разметавшиеся по подушке, волосы Мари резко контрастировали с белой тканью. Она была самым сексуальным и красивым созданием из всех мною виденных. Только моя. Опустившись на постель, я нежно поцеловал Мари в плечо, и она слегка задрожала. Я положил ладонь ей на горло и погладил его большим пальцем. От моего прикосновения у нее под кожей затрепетал пульс. — Расслабься, — я всмотрелся в ее глаза, лучившиеся невинностью и любопытством. — Я о тебе позабочусь. — Наверное, я всегда знала, что позаботишься, — нервно вздохнула Мари, сжав мое предплечье. — Правильно, — я обнял ее за талию, притянул к себе и, соприкоснувшись с ней без одежды, застонал от потребности. Между нами было нечто гораздо большее, чем похоть. Даже большее, чем любовь. Я знал об этой женщине почти все. Страхи, предпочтения, таланты, секреты. Знал, как рассмешить ее. Знал, что она очень не любила плакать на людях. И теперь я хотел познать тело Мари так же, как ее душу. Мы были лучшими друзьями, и я не сомневался, что станем превосходными любовниками. Я провел пальцами от талии Мари до бедер и остановился возле ее ягодиц. Она тихо захныкала. Внезапно я захотел выяснить, какие звуки Мари издаст, если руками, ртом, зубами и языком исследовать другие части ее тела. Она подалась ко мне, и я быстро припал к ее губам. Вряд ли поцелуи с лучшей подругой вошли бы у меня в привычку. Каждое соприкосновение было горячим, электризующим, голодным. Отстранившись, я провел пальцем по ее нижней губе. Я остро ощутил, как Мари приподняла бедра и прижалась к члену. Мне хотелось, чтобы она обхватила меня ногами, и хотелось глубоко в нее войти. Что я и сделал бы, просто не сию секунду. Я коснулся губами горла Мари, и она запрокинула голову, ненавязчиво предлагая продолжить. Закрыв глаза, я вдохнул цветочный аромат, смешавшийся с ее естественным запахом. Я шалел, спускаясь ниже, покусывая кожу и заставляя Мари выгибаться, подставляя мне груди. Мое тело реагировало на нее, накаляясь до точки кипения. Склонив голову, я прихватил зубами ее сосок. — Роуэн, — вскрикнула Мари, задыхаясь. Реакции ее тела подтверждали, что она жаждала меня и нуждалась в большем. Мне не терпелось показать ей, сколько удовольствия ее ждало. От этой мысли член дрогнул, пылая, твердея и требуя. Но у нас вся ночь была впереди. Я собирался завоевывать свою девственницу с блаженной неспешностью. Улыбнувшись у ее груди, я обвел языком набухший, чувствительный, сморщившийся сосок. Мари ухватила меня за волосы, притягивая ближе и усиливая наш контакт. Меня волновал каждый ее стон, каждое движение. Оголодавший и жаждущий, я оторвался от соска и, поцеловав впадинку между ее грудями, спускался ниже, ниже, ниже. Мари вцепилась в мои плечи и, приподняв бедра, покачнула ими, уже готовая ко мне. Я пробовал на вкус, дразнил, посасывал и покусывал, пока не добрался до треугольника аккуратно подстриженных огненно-рыжих завитков над набухшими розовыми складками. Раздвинув Мари ноги, я внимательно осмотрел блестящую киску. Сбереженная для меня девственность. Я провел кончиком языка от самого низа горячих влажных половых губ до припухшего средоточия нервов. Мари оказалась чертовски сладкой. Соки были такими вкусными, что я склонился и набросился на нее. Не останавливаясь, я поднял взгляд, чтобы увидеть, какой эффект произвел. Мари раскраснелась, зажмурилась и сексуально приоткрыла рот. У нее часто вздымалась грудь, словно дыхание давалось ей с трудом. Вцепившись в простыни, она пыталась удержаться и найти якорь, но в то же время приподнималась и терлась о мое лицо. Мари выглядела невероятно горячо и красиво, распадаясь на части. Раздвинув языком складки, я попробовал сладкую невинность на вкус и начал большим пальцем тереть чувствительный клитор. Внутренние стенки сжали мой язык, и Мари приподнялась на простынях. Она забилась в экстазе, перелетев через край с моим именем на губах. — Роуэн, — взмолилась Мари, постанывая и задыхаясь. — Пожалуйста, ты нужен мне внутри, — у нее до сих пор дрожали бедра. Первобытное желание разрывало мой пах, распирало член, сдавливало яйца. Оно толкало меня дать Мари все, в чем она нуждалась, и чего хотел я сам. Тот факт, что ее никто никогда не трогал, заводил меня не хуже афродизиака. Мне было суждено стать первым мужчиной, предъявившим на нее права. Первым и последним. Единственным, с кем она будет. Я смаковал оказанную мне честь. У меня не было презервативов. Наверное, стоило подготовиться заранее, просто я не думал, что мы зайдем так далеко. Отправляясь к Лиле, я планировал открыться Мари, но незваный гость буквально вырвал из меня признание. Вечер пошел кувырком, и затем она захотела, чтобы я лишил ее невинности. — Ты уверена? — я оторвался от киски. — Нам некуда спешить. Мари опустила ноги на постель, предоставив мне еще больший доступ к своей розовой сердцевине. — Я хочу тебя, — она закусила нижнюю губу. Внимательно наблюдая за мной, Мари погладывала на член. Она бы очень скоро его почувствовала. Приподнявшись на кровати, я передвинулся и накрыл собой маленькое тело Мари. Я глубоко поцеловал ее, вынуждая разомкнуть губы и переплетая наши языки. Она обхватила меня ногами и, проведя ладонями по моим плечам, опустила руки мне на спину, углубив поцелуй. Упершись в нее членом, я почувствовал, как мышцы внутренней стороны ее бедер то напрягались, то расслаблялись. Я передвинулся и скользнул в тугую упругую киску. Черт, она была очень влажной, сжимая меня крепче горячего кулака, реагировавшего на каждое движение и не разжимавшегося. — Боже, — захныкала Мари у моих губ и напряглась, впиваясь в меня ногтями. Закрыв глаза, она замерла, словно окаменев ниже талии. Я знал, что проник глубоко, растянул на грани, но постепенно Мари привыкла и впустила меня дюйм за дюймом. Мне пришлось сдерживаться, чтобы не ворваться в нее. Тогда, возможно, она почувствовала бы что-нибудь, кроме боли в сладкой невинной киске. Склонившись, я прикусил Мари горло и дал ей время расслабиться. Несколько секунд спустя она снова покачнула бедрами. Я подождал, пока Мари не приподнялась, принимая член немного глубже. Когда она ухватила меня за зад, я не смог остановиться. Придерживая ее за талию и спину, я толкнулся в нее. Снова и снова. Груди Мари покачивались и терлись о мой торс, возводя похоть на новый уровень. Членом я чувствовал малейшие рельефы киски. Каждый толчок сближал нас, утягивал глубже, и приглушенные стоны Мари по кирпичику рушили мое самообладание. — Кончи для меня, — сказал я, надеясь приблизить ее оргазм. Приказ возымел на меня тот же эффект, что и на мою женщину. Киска затрепетала, пульсируя и сжимая член в одном ритме с моими толчками. Вскоре у меня из головы вылетели все мысли, и я больше не мог терпеть давление в яйцах. Уткнувшись лицом в мою шею, Мари заглушала вскрики боли, сменившиеся восклицаниями наслаждения и радости единения. Насытившийся и опустошенный, я опустился на нее, прижимая к матрасу. Мы остались лежать на постели, ртами хватая воздух, переплетая потные тела и погружаясь в лучший сон за всю нашу жизнь. Было прекрасно держать Мари в объятиях, подминать под себя и окружать себя ею. Глава 8 Мари Лежа на краю кровати, я задумчиво смотрела в окно на восходящее солнце. Роуэн спал рядом со мной, и его размеренное дыхание завораживало. Глянув через плечо, я посмотрела ему в лицо и опустила взгляд к его голой груди. Простынь запуталась на талии Роуэна, и на каждом вдохе мышцы его расслабленного, но рельефного пресса поигрывали. Случившееся не укладывалось у меня в голове, хоть доказательства и были неоспоримы. У меня ныло между бедер, и когда я посмотрела вниз, не могла не заметить на них розоватые разводы девственной крови. На моей коже остались синяки от кончиков пальцев, и при воспоминании о руках Роуэна я снова воспламенилась. Он принадлежал мне в точности, как и я ему. Кто бы мог подумать, что невинности меня лишит Роуэн. Я долгие годы мечтала принадлежать ему, чтобы он любил меня так же сильно. О чем Роуэн вчера и сказал. Происходящее казалось грезой, но я была голой, в постели с ним, лежала на расстоянии вытянутой руки от него и вспоминала вчерашний разговор. «Как только ты станешь моей, тебя не получит ни один другой мужчина» «Мы итак долго ждали» «Я о тебе позабочусь» Роуэн любил меня, действительно любил. Пошевелившись, он поморгал, открыл глаза и встретился со мной взглядом. Роуэн одарил меня ослепительной улыбкой, выдававшей море искренних эмоций. Повернувшись на бок, он лег ко мне лицом, и кубики пресса стало видно еще отчетливей. — Ты ведь не собиралась уходить? — спросил он с неподдельной мрачностью. Внезапно уголок его губ дрогнул. Роуэн поддразнивал меня, но я видела, что его игривость маскировала волнение. Я с улыбкой покачала головой, хотя на самом деле подумывала сбежать, пускай и не всерьез. Не потому, что хотела уйти, лишь от смущения. Вечером мы сказали друг другу невероятные слова, но вдруг виной тому был порыв страсти? Не откажется ли Роуэн от них поутру? В свою очередь, я была уверена во всем, произнесенном мной накануне. Не успела я что-нибудь сказать, как он приподнялся на локте и свободной рукой обнял меня за талию. В мгновение ока Роуэн повалил меня на кровать и устроился сверху. Я раздвинула ноги, позволяя ему лечь удобнее, но в моем жесте не было ничего сексуального. Опершись на локти, Роуэн навис надо мной, ладонями обхватив мою голову. Он смотрел мне в глаза, ритмично очерчивая большим пальцем мое ухо. — Надеюсь, ты не планировала сбежать? — Роуэн наклонился и соприкоснулся со мной губами. — Даже если сбежишь, я тебя поймаю. Я приду за тобой, потому что теперь ты моя, — он поцеловал меня крепче и жарче. Роуэн провел языком по моим губам, и я разомкнула их. — Я люблю тебя, — прошептал он. — Я не собиралась сбегать. Просто испугалась, что ты передумал. Вдруг вчера ты говорил в пылу момента и на эмоциях? — Нет, черт возьми, — Роуэн серьезно покачал головой. — Я имел в виду каждое слово. Ты всегда была моей, и я сглупил, не поговорив с тобой раньше. Я обняла его за плечи, ногтями уколов кожу. Он был готов для меня, и эрекция настойчиво уперлась между моих ног. — Я люблю тебя так сильно, что ноет сердце, — сказал Роуэн. — Мы упустили слишком много времени, которое могли провести вместе. Я был глупцом, самым настоящим идиотом, скрывая от тебя правду, — он приподнялся надо мной, выглядя раненым. — Я хочу, чтобы этот день стал одним из многих. Хочу, чтобы ты всегда была рядом. Скажи, что ты моя. Роуэн поцеловал меня, и я сдалась ему, не успев произнести ни слова. Беспокойство, сомнения и сожаления последних лет исчезли. Мне нравилось, что мы открывались друг другу физически, мысленно и, самое главное, эмоционально. Мое сердце бешено колотилось, грохоча в ушах. — Я всегда была твоей, Роуэн, и всегда буду. Опустив руку между телами, он устроил член у моего входа и проникал в меня, пока не вошел полностью. Роуэн медленно и нежно занимался со мной любовью, целуя так, словно хотел растянуть момент или боялся меня отпустить. — Я люблю тебя. Я очень люблю тебя, Мари. Я расслабилась, закрыла глаза и полностью отдалась Роуэну. Все, о чем я мечтала. Глава 9 Мари Неделю спустя… Я наблюдала, как Роуэн успокаивал лошадь по прозвищу Нервная Нелли. Не сдержав улыбку, я подумала обо всем, что изменилось за последнюю неделю. Мы стали неразлучны, узнавая друг друга с тех сторон, о существовании которых не подозревали прежде, особенно после стольких лет дружбы. Оказывается, мы даже не подозревали о многих интимных мелочах, и речь не только о постели. Между нами зарождалось нечто глубже, больше и важнее. Привалившись к оконной раме, я скрестила руки на груди и залюбовалась тем, как колдовал Роуэн. Нервная Нелли всех боялась и только от него не сбегала. Прикосновения Роуэна были волшебными. Я мечтала владеть той же магией и приходила в восторг, видя ее в действии. Конечно же, лошадь любила Роуэна, ведь как можно его не любить? — Мари, можешь помочь мне с Рокко? Обернувшись, я посмотрела на доктора Морриса Трента, взявшего меня на заветную должность. Я всю жизнь мечтала работать с животными, помогать им и лечить их. — Разумеется, — я последовала за доктором в смотровой кабинет, где нашла Рокко — старенького ухоженного бостонского терьера, дрожавшего в переноске. Присев рядом, я поворковала с ним, достала его и взяла на руки. С возрастом кости Рокко стали хрупкими, и у него возникли проблемы со зрением. Но он жил счастливой жизнью, и хозяин регулярно приносил его на осмотры. Когда скончалась хозяйка Рокко Патриция, ее муж Гарольд взял на себя заботу о маленьком зверьке. За последние годы они с Рокко стали лучшими друзьями и поддерживали друг друга, объединенные потерей человека, особенного для них обоих. Я обожала наблюдать, как крепнет связь между животными и хозяевами. Настоящая любовь, самая нежная и чистая. Устроив Рокко на смотровом столе, я позволила доктору заняться работой и сделать пациенту прививки. В кабинете раздалось цоканье собачьих когтей по столешнице из нержавеющей стали. Доктор Трент был превосходным ветеринаром и бабником. Если подумать, меня совершенно не касалось, как он проводил свободное время и занимался ли чем-то сомнительным или тошнотворным. Сосредоточившись на работе, я попыталась успокоить Рокко и ослабить его страхи. Я знала, что из-за плохого зрения песик боялся всего вокруг. — Думаю, мы закончили, — сказал Трент. — Гарольд придет чуть позже. Попроси Сьюзен хорошенько выкупать Рокко. Может, ванна поможет ему немного успокоиться. Передав Роккогрумеру Сьюзен, я пошла за своими вещами, готовясь завершить рабочий день. Достав из-под стойки сумочку, я выпрямилась и налетела на Трента. Из моей груди выбило весь воздух, и я выронила сумочку. — Простите. Вы шли прямо за мной, а я и не заметила, — я потянулась за сумочкой, но он опередил меня и, подав ее мне, игриво улыбнулся в своей фирменной манере. Трент оперся на стойку, перекрывая мне выход из приемного покоя. — Как настроение? — спросил он все с той же жуткой улыбкой. Возможно, таковой она казалась лишь мне, наслышанной о его похождениях и совершенно не заинтересованной в нем. Каким бы смазливым ни был Трент, в его присутствии я не испытывала ничего, кроме неловкости. Он был моим работодателем, что более чем меня устраивало. Замерев на месте, я не находила слов и не понимала, какого черта произошло. Я уловила странную грубую энергетику Трента, очаровывавшую прочих женщин, но никак не влиявшую на меня. — Прошу прощения? — наконец сказала я, поняв по его взгляду и позе, что мое настроение было ему безразлично. Трент не ответил, и неловкая пауза затянулась. — У меня все хорошо. Мне пора, — я попыталась его обойти, но он не пропустил меня. Постепенно закипая, я стиснула зубы. — Вы стоите у меня на пути, — процедила я, не скрывая раздражения. — Почему мы с тобой до сих пор не сходили куда-нибудь перекусить и познакомиться поближе? — Трент улыбнулся шире. Я покачала головой, не веря в происходящее. Повернувшись, я выглянула из окна, но Роуэна нигде не было. — Думаю, мы можем… — Нет, — я выставила ладонь перед лицом Трента. — Просто нет. Вы — мой начальник. Я работаю на вас, не более. Продолжая улыбаться, он шагнул вперед. Трент явно не привык к отказам. Он потянулся ко мне, как если бы хотел взять меня за руку, но тогда вошел Роуэн. Остановившись на пороге, он осматривался, пока не заметил меня. Роуэн перевел взгляд на доктора и разозлился. — Мари, мы можем прекрасно провести время, — не видя его, Трент коснулся моих волос. В мгновение ока Роуэн подскочил к нему сзади и, схватив за плечо, оттащил от меня. Развернув Трента, он посмотрел на него и гневно прищурился. — Я знаю, что вы не приставали к Мари, — кивнул Роуэн, сгорая от ярости. — Знаю, что вы не пытались сделать мою женщину очередной зарубкой на столбике вашей кровати, — утверждение больше напоминало вопрос. — Ведь в ином случае мне пришлось бы избить вас, подправить ваше милое личико, и Мари была бы вынуждена подать иск о сексуальном домогательстве, — Роуэн шагнул вперед, и Моррис испугался. Правильно, ему и следовало бояться. — Я просто пойду домой, — покачал головой Трент. — Не раньше, чем извинитесь перед Мари за то, что были пошлым грубияном, — Роуэн убрал руку с его плеча. Повернувшись ко мне, Моррис так тяжело сглотнул, что у него дернулся кадык. — Приношу свои извинения… — Дайте слово, что подобное не повторится. Пообещайте держать свои дрянные руки при себе. Мари не будет бояться, что на работе ее смутит какой-нибудь засранец, — голос Роуэна звучал низко и угрожающе. Моррис снова сглотнул и немного покраснел. — Мари, ни о чем не беспокойся. Я буду вести себя исключительно профессионально. Развернувшись, он умчался в свой кабинет. Я выдохнула, лишь тогда поняв, что задержала дыхание. — Детка, все в порядке? — Роуэн подсочил ко мне, обнял и погладил по волосам. — В порядке, — и я не соврала. Я чувствовала себя чертовски странно, но если бы не подоспел Роуэн, ударила бы Трента коленом в пах и сбежала. Подумав об этом, я засмеялась. Роуэн прижал ладонь к моей щеке и нежно поцеловал меня. — Увидев, как он до тебя дотронулся, я был готов оторвать ему руку, — искренне заявил он. — Я бы оторвала сама, если бы он продолжил меня провоцировать. — Умница моя, — улыбнулся Роуэн, снова меня целуя. — Люблю тебя. — Я тоже тебя люблю. — Как насчет того, чтобы я пригласил тебя на ужин и напоил вином? Потом мы можем посмотреть один из глупых романтических фильмов, которые ты пыталась показать мне последние годы. — Отличный план, — рассмеялась я с бешено колотившимся сердцем. Просто идеально. Боже, именно так. Эпилог Роуэн Два месяца спустя… Было странно подъезжать к дому Мари, когда ее самой здесь не было. Почему я так долго решался поступить правильно? Официально Мари все еще жила в родительском доме, поэтому перед тем как сделать следующий шаг, я должен был провести беседу. Отпустив руль из мертвой хватки, я заглушил двигатель. У меня никогда не потели ладони. По крайней мере, не так сильно. Но сейчас они стали охрененно мокрыми. Хотя чего еще ожидать перед тем, что я запланировал. Потерев их о рабочие штаны, я глубоко вздохнул, достал из бардачка коробочку и еще раз ее оценил. Я разглядывал ее уже сотню раз и любовался выбранным кольцом. Россыпь маленьких бриллиантов на полоске белого золота. Идеально. Я догадывался, что Мари понравится дизайн и огранка. Но добравшись до ее дома, я засомневался. Я так нервничал, что больше ни в чем не был уверен. Возможно, стоило купить кольцо дороже. Красивей. Чтобы сверкало ярче. Растерявшись, я мог поручиться лишь за то, что буду всеми силами делать Мари счастливой. Я был готов на все, лишь бы она улыбалась. Я бы изо дня в день доказывал свои чувства и был для нее другом, желанным любовником и не только. Я был ее мужчиной. Тем самым. Единственным. Но убедить ее отца — другое дело. Прийти к нему без приглашения было обязательной частью программы. Я сглотнул, пытаясь избавиться от огромного кома в горле. Пришло время немного сойти с ума. С того вечера в гостях у Лилы мы с Мари каждую ночь проводили вместе, сливаясь телами и делясь эмоциями. Наконец-то сделав ее своей, я никак не мог с ней расстаться. С Мари я наслаждался лучшими сторонами и дружбы, и любви. Мы проводили друг с другом больше, больше и еще больше времени, в том числе в спальне, где я не упускал ни единой возможности довести Мари до оргазма. Все было именно так, как и предназначено. Каждый день я радовался тому, что все-таки сделал решающий шаг, пусть и запоздало. Главное, теперь Мари была моей, и я не хотел ничего испортить. О такой жизни для нас я и мечтал. Мы грезили работой с лошадьми и теперь, найдя идеальные вакансии, занимались любимым делом. После того как я поставил Трента на место, все пошло на лад. Ему хватило ума больше не приставать к моей женщине. Конечно же, Мари была со мной солидарна. Пока этот кобель держал руки при себе, мне не было нужды их ломать. Остановившись перед домом, я посмотрел на него и, сжав коробочку в кулаке, попытался предугадать реакцию родителей Мари. В качестве друга дочери я их полностью устраивал. Мы с ней бессчетное количество раз сидели на этом самом крыльце, привалившись к деревянным перилам, болтая, смеясь и споря обо всем на свете. Если я задерживался в гостях, мама Мари звала нас в дом, где мы мыли руки и обедали. Меня принимали как родного, даже когда приходилось урезать порции, чтобы накормить еще один рот. Тем не менее, сегодняшний визит был иным. Одно дело быть девушке другом, и совсем другое явиться в гости без приглашения, чтобы попросить ее руки. Но я должен был довести дело до конца, получить благословение от отца Мари, поступить правильно и красиво. Доусоны были дружной семьей старой закалки. Прежде чем строить будущее с Мари, следовало заручиться их поддержкой. Увы, я понятия не имел, как они отреагируют на то, что мы перестали быть просто друзьями. Пока я прокручивал в голове заготовленную речь, мне позвонила Мари. — Привет, малыш. — Привет, красавица, — она выбрала не лучший момент, но звук ее голоса вызвал у меня улыбку. — Я заканчиваю на работе. Встретимся у тебя? — Отличный план, — не желая признаваться, что приехал к отцу Мари для судьбоносного разговора, я решил поскорее попрощаться. — Скоро увидимся. — Ты не дома? — спросила Мари нежным, сексуальным тоном, неизменно влиявшим на мой пах. — Еще нет. Мне нужно кое-что уладить. Скоро закончу. — Как загадочно, — застенчиво ответила она. Я знал, что Мари умирала от любопытства. Также я знал, что как бы ей ни хотелось выведать мои тайны, она не спросила бы прямо. — Еще как, — тихо рассмеялся я и мельком глянул на коробочку с кольцом. Я не собирался давать Мари ни единой подсказки. — У тебя ведь есть запасной ключ? — Конечно, малыш. Я зайду сама. При мысли о том, что она останется одна в моем доме, член дрогнул, и я захотел снова ее взять. Не успел я ответить или нормально попрощаться, как краем глаза заметил движение. Из гаража вышел отец Мари и направился ко мне. — Мне пора, красавица. Скоро увидимся, — сбросив вызов, я быстро убрал коробочку в карман. Теперь, когда в нескольких шагах от меня стоял мистер Доусон, я всеми силами старался выбросить из головы фантазии о своей женщине. Не хватало еще, чтобы он застукал меня с эрекцией. Понадеявшись, что она смягчится, я ухватился за дверную ручку, но выйти из машины не успел. — Роуэн. Какая приятная неожиданность, — поприветствовал мистер Доусон, расправив плечи. — Добрый вечер, сэр, — ответил я через открытое окно, порадовавшись, что он остановился на расстоянии. — Мари еще на работе, но должна вот-вот вернуться. — Честно говоря, сэр, я приехал не к ней. — Не к ней? Ты о чем, сынок? — прищурив зеленые глаза, он подошел к машине и оперся большими мускулистыми руками на дверь. Мы с мистером Доусоном были одного роста и телосложения, но, черт возьми, теперь, глядя на него снизу вверх, я его побаивался. — Я хотел поговорить с вами о…Мари, — у меня пересохло во рту, и я лихорадочно сглотнул. Вот дерьмо, я не ожидал, что будет так сложно. Отстранившись, мистер Доусон встал в полный рост. — Ожидаемо, — сказал он. — Мы сМилли гадали, кто не дает Мари возвращаться домой. Не думай, что я не заметил, сколько времени вы с ней проводите вместе. Возможно, тебе стоит зайти в дом, — мистер Доусон пошел к крыльцу. Выпрыгнув из машины, я похлопал по карману, проверяя, на месте ли кольцо — мало ли, вдруг папа Мари захотел бы на него взглянуть? — и последовал к двери. Там я остановился. Мне хотелось поговорить с мистером Доусоном с глазу на глаз, как мужчина с мужчиной. Я нервничал и без лишних свидетелей вроде мамы Мари или двух ее младших братьев. — Сэр, — окликнул я, едва мистер Доусон взялся за дверную ручку. — Я надеялся поговорить с вами…наедине. — Хорошо, — кивнул он, повернувшись ко мне. — Продолжай. — Я приехал, потому что…Мари и я…Мы… — начал я, но закончить не сумел. Я открывал и закрывал рот, словно выброшенная на берег рыба. Почему-то я никак не мог сделать то, ради чего приехал. Я был для Мари единственным. Мы идеально подходили друг другу во всех отношениях. Я собирался заботиться о ней и был готов на все ради ее счастья. Но какого черта, разговаривая с ее отцом, я лишился дара речи? — Что у тебя на уме, сынок? — спросил он через пару минут. — Я не могу ждать весь вечер. Если не продолжишь, я пропущу футбольный матч. Выкладывай. — Я люблю вашу дочь и хочу на ней жениться, — выпалил я, но как только слова вылетели изо рта, пожалел о них. — Я имел в виду, сэр, ваше благословение будет много для меня значить. То есть, я еще не спросил Мари. Мистер Доусон грозно сдвинул брови. Но затем широко улыбнулся, сверкнув зубами. Он от души похлопал меня по плечу и пожал мне руку. — Так я и знал. Что-то ты долго, сынок. Я всегда считал, что однажды вы сойдетесь. Слава Богу, он одобрил. Теперь можно было расслабиться. Улыбнувшись, я ответил на его рукопожатие. — Спасибо, мистер Доусон, — от облегчения у меня закружилась голова. — Ваше одобрение много для меня значит. — Заботься о моей дочери. Хорошо относись к моей девочке, и у нас не будет проблем. — Да, сэр, — закивал я. — Можете на меня рассчитывать. — Вот и славно. Когда планируешь сделать предложение? — Сегодня вечером. После того как приготовлю ей ужин. — Сообщи мне потом, — рассмеялся папа Мари и вернулся к парадной двери, — чтобы я поделился хорошими новостями с женой. — Хорошей игры, мистер Доусон. Доброго вечера. Только он открыл дверь, как наше внимание привлекло тарахтенье двигателя. Обернувшись, мы увидели Мари, припарковавшуюся позади моего пикапа. Мы с мистером Доусоном остановились на крыльце, ожидая ее. Член пробудился. Оставалось надеяться, что Мари не планировала здесь задерживаться. Я вздохнул. Теперь, заручившись поддержкой ее отца и наблюдая, как она шла к нам, покачивая бедрами, с соблазнительной улыбкой на губах и вопросом в глазах… да, мне не терпелось отвезти Мари домой и заполучить в свое полное распоряжение. Я не мог дождаться, чтобы раздеть ее и взять в тот же миг, как она войдет в двери. — Привет, пап, — поприветствовала Мари. — Мари, моя дражайшая дочь! Сколько лет, сколько зим, — поддразнил мистер Доусон. — Теперь я догадываюсь, почему ты не появлялась дома. — Ой, папа. Ты прекрасно помнишь, что позавчера я с вами ужинала, — Мари поцеловала его в щеку, но смотрела лишь на меня, сдвинув брови и гадая, зачем я приехал. — Роуэн, не ожидала тебя встретить. Что ты здесь делаешь? — Разговариваю с твоим отцом, — сказал я. — О чем? — она смотрела на нас все более требовательно. — Кое о чем, — улыбнулся я. Когда Мари скривила губы, я не сдержался и, обняв ее за плечи, поцеловал, развеивая все сомнения в том, кому она принадлежит. — Удачи тебе, Роуэн, — усмехнулся мистер Доусон. — Игра вот-вот начнется, поэтому желаю вам доброго вечера, детишки. — Кто-нибудь расскажет мне, что происходит? — спросила Мари папу, но он лишь улыбнулся и скрылся в доме. — Я уже ухожу, красавица, — быстро поцеловав ее на прощание, я отстранился. — Увидимся дома? — Может, и увидимся. Но ты так странно себя ведешь, что может, и нет. Ты ведь понимаешь, что так и не ответил на мой вопрос? — Ты такая сексуальная, когда требуешь, — сообщил я. Проведя рукой по спине Мари, я ухватил ее за зад и посмотрел на нее столь же требовательно, нетерпеливо и голодно. — Или ты хочешь рискнуть и соблазнить меня прямо на переднем крыльце твоих родителей? Мари покраснела, вздохнула и отошла от меня. — Ладно, — рассмеялась она, убирая мою руку со своего зада. — Я захвачу одежду. Езжай, не жди меня. Скоро буду дома. Чертовски верно. Мой дом стал нашим. И там Мари было самое место. Со мной. Я не мог дождаться, чтобы сделать наши отношения официальными. — Люблю тебя, конфетка, — спустившись по ступенькам, я пошел к своему пикапу, но тогда обернулся. — Увидимся дома. — Хорошо, малыш. Я тоже тебя люблю, — помахала мне Мари. — Надеюсь, там ты мне и расскажешь, что случилось. — Очень скоро сама все узнаешь, — я с нетерпением ждал ее согласия и улыбки. Но возможность заботиться о лучшей подруге и любви всей моей жизни до конца наших дней стоило каждой минуты ожидания. КОНЕЦ .