Я увидел её…

Моя сестра, моя маленькая хрупкая сестрёнка. Сестра, что всегда играла со мной, что читала мне сказки в детстве, всегда была рядом, когда мне было страшно или когда нас била мать… Сестра, с которой я проводил время и очень сильно любил…. Сестра, что всегда поддерживала меня и никогда не обижала… Она лежала там, на асфальте, словно спящая… Казалось, что её нужно было просто потрясти за плечо… Просто потрясти… Я тогда не поверил своим глазам, думая, что она просто притворяется… Хочет привлечь к себе внимание, как всегда.

Протиснувшись сквозь ряд людей, я подошёл к ней, после чего судорожно начал трясти её за плечо, чтобы она открыла свои глаза! Что бы не притворялась… Меня оттащили от неё… Я кричал и плакал…

— Прости меня! Прости меня! Я обещаю, я обещаю, что мы будем гулять столько, сколько тебе будет угодно, просто открой глаза! Прости! Прости! Прости! Простипростипрости… Не мучай меня, не мучай меня, пожалуйста! Оставь меня в покое!

Время полностью застыло… я оказался в полной кромешной темноте, словно стоящий над краем обрыва, а внизу меня ждали лишь острые пики скал…

В темноте раздались сотни шопотов и голосов.

— Это ты виноват!

— Это все твоя вина!

— Ты должен умереть! За то, что ты сделал!

— Ты заслуживаешь лишь смерти!

— Ты не должен был жить занова! Ты должен был умереть, как собака, побитый и в одиночестве. Твоя душа должна была провести вечность в Аду! После всего, что ты сделал!

— Такой Монстр не заслуживает жизни!

Моя маленькая сестрёнка стояла передо мной и смотрела на меня безжизненными глазами. Её серые по девичьи худые ручки потянулись к моей шее… Сильно и неумолимо сжимая её. А я закричал, моля о прощении и, что бы она прекратила мучить меня…

Просто оставь меня в покое…

Послышался звук хруста, когда скала подомной треснула и тысячи рук тьмы утянули меня в бездну.

Мировоззрение изменено…

Искажение разума деградирует… деградирует…

Искажение разума прогрессирует… прогрессирует… прогрессирует

Среднее умственное загрязнение…

Искажение разума деградирует…

Мировоззрение изменено…

— Саша! Саша, проснись!

Резко открыв глаза, почувствовал, как ужас обуял меня. А тело действует само, без явного участия разума.

— Прости! Прости меня! простипростипрости! Я не хотел этого! Прости! — не разбирая, где нахожусь и что вообще делаю, резко подскочил с пола, после чего обнял кого-то, вцепившись в него мертвой хваткой.

Только через пару десятков секунд пришел в себя… Аккуратно оглядевшись и поняв, что нахожусь на тренировочной площадке… Обнимая стоящую передо мной Марию…

За долгое-долгое время почувствовал себя просто ужасно, действительно ужасно… Чувство коллапса и распада схлынуло… По щекам скатились капли влаги… Это было больше того, что я смог вытерпеть, мне не удалось удержать это в себе. Если бы… если бы она знала, что я убил её… Она бы тоже ненавидела бы меня?..

В этом мире вообще кто-то есть, кому я действительно нужен?..

Убрал руки от Марии. Я ощущал себя невероятно грязно. Я был чем-то мерзким, чем-то отвратительным и тошнотворным. Мой желудок перевернулся, но мне удалось подавить подкатывающий к горлу ком.

— Саша… Успокойся, тебе здесь ничего не угрожает… Тут только твои друзья, — Мария говорила это очень нежным и проникновенным голосом, словно с ребенком… При этом очень мягко поглаживая меня по плечу…

Я хотел убить себя, прямо там… Это было бы несложно, просто Достань кинжал, что прикреплен у тебя на поясе и Ударь себя в горло… Вскрой себя.

— Ах, Александор, ах, просто плохой сон. — Хильда тоже старалась выглядеть мягко… Хотя ей и было это сложновато…

— Настоящие мужчины не плачут! Так что успокойся! — Джейкоб попытался выглядеть круто, но в его взгляде явно читалось беспокойство.

Я… Я ненавижу их… Они… Они смотрят на меня с жалостью… Они все… Все они полностью смотрят на меня с жалостью!

Я… Я убью их… Даже Канда, там, где раньше у неё был страх и презрение теперь была лишь жалость… Ненавижу, как же я вас всех ненавижу! Презирай меня! Как же я ненавижу себя…

Грубо скинув руку Марии со своего плеча, я отошёл на пару шагов от неё. Ничего не хотелось говорить или делать. Мне просто хотелось, чтобы меня оставили в покое… Они пытались что-то сказать, но все, что я делал: это пропускал их слова мимо ушей, просто смотря в пол и уйдя в себя.