— Она хоть совершеннолетняя?! — нарушила я тишину в машине, остановившись на аварийке в чертовом неположенном месте.

— Кто? — спросили одновременно Леша и Ботаник.

— Брюнетка в твоей квартире!

Да, в возрасте и упругости тела я ей проигрывала, причем по всем фронтам. Но он любил меня. Я в это верила. Я этого хотела.

— Ивонна, ты в курсе, что я имею право тебе выписать штраф за нарушение правил остановки?

Пф, я представила следователя, выписывающего штраф за нарушение ПДД.

— Ой, оставь. Ответь на вопрос!

— Эм… Я выйду, наверное. Ну, прогуляюсь, — сказал Ботаник, открыв дверь.

— Стой, идиот, мы на эстакаде!

— Тогда, может, поедем, а блондинок, брюнеток и шатенок оставим до дома?

И снова этот парень вносит здравое зерно в наши с Лешей отношения. Я тронулась, слава богу, что не умом, а когда мы подъехали к дому…

В общем, перед своими подчиненными так делать не стоит. Лайфхак всем владельцам адвокатским контор, которые находятся в одной машине с работниками. Так, как делала я, все-таки делать не стоит.

Я притянула Лешу к себе и поцеловала. Да так, что даже мой товарищ майор опешил. А мой ли?.. Определенно. Пусть большие рыжие тараканы никуда из моей головы не делись, но я уже давно знала, что он мой. Только мой.

— Идем домой? — шепнула я, даже забыв о присутствии Ботаника, пока он привычно не покашлял.

То асфальт, то потолок, то покашливания — хоть чем бы удивил, честное слово.

Повернувшись к нему, сказала:

— Иди к Инессе, поужинай там, душ прими, потом спускайся.

— Ага, — ответил мой протеже и, выйдя из машины, резво направился к подъезду.

— Ивонна, часа полтора назад ты сказала, что путь в твою спальню мне закрыт, а сейчас тянешь меня туда. Что вообще у тебя в голове?

Ох, знал бы он, что там, так бежал бы от меня как черт от ладана. Хотя я еще и сама до конца не определилась. Думаю, там бы и бабушка-психиатр сломала ногу, точнее свою профессиональную пригодность.

— У меня еще есть коридор, ванная, гостиная и машина, — с серьезным видом ответила я.

Леша улыбнулся и закатил глаза. Странно, что мы с ним вообще дошли до моей квартиры. Налицо проявление гиперсексуальности ввиду тараканьей пьянки в моей голове. Тумбочка в коридоре оказалась крепкой, производитель не подвел, а вот вешалка над ней нет — с грохотом полетела на пол, когда я схватилась за нее рукой.

— Сейчас Эд прибежит скандалить, — усмехнулся Леша мне в ухо и провел языком по шее.

— Пусть наушники наденет, — ответила я.

С коридора мы переместились в душ, где полка оказалась тоже не на самом надежном креплении. С таким темпами мне скоро придется делать.

Только мы успели одеться, как раздался звонок в дверь. Наверняка Ботаник. Леша пошел открывать, и через секунду я услышала голос сестрицы. Точно, она же обещала заехать. Хорошо, что хоть не приехала раньше и не воспользовалась запасными ключами, а то получилось бы неловко.

— Ванька! — радостно заорала Таня, появившись в гостиной. Конечно, с наглой кошачьей мордой на руках.

— А ты этот комок шерсти дома оставить не могла?

Сестрица отмахнулась и спросила:

— А что у тебя в коридоре? Нашествие татаро-монгол? Кстати, — не дождавшись ответа, продолжила она, — вы уже в курсе, что творится в театре? Охренеть, конечно!

— В курсе, — кивнул Леша. — Иван Андреич даже предположил, что это связано со смертью Гройсман.

Снова звонок. Легок на помине Ботаник. Надеюсь, у него хватит толерантности не спрашивать про упавшую вешалку.

Он поздоровался с Танькой, даже погладил кошака, на что тот довольно заурчал, и, устроившись на диване, заметил:

— Кажется, мы вернулись к тому, с чего начали.

Логичное умозаключение, только Леша пришел к этому выводу еще утром. Опыт не пропьешь.

— И что вы теперь будете делать? — спросила сестрица, глядя почему-то только на Лешу.

— Подождем звонка от полковника. Если режиссер ваш ни при чем, то будем думать. Мотив — вот что нас ставит в тупик. Мы не знаем мотива, поэтому и бродим в темноте.

— Любовь и деньги правят миром и человеком, — глубокомысленно изрек Ботаник.

— Если любовь была мотивом, — сказала я, — то на подозрении Ломакин, который мог знать о шашнях Гройсман с Мажором, но мне его удивление показалось искренним. Если деньги, то на ум приходит только Гончаров-старший, которого Елена вполне могла шантажировать.