— Согласен, — буркнул фон Зюдов.

— Тогда жду ваших выводов.

— Русские готовят наступление. Иначе трудно объяснить их поведение.

— Неужели? — улыбнулся Людендорф. — А вот я попытаюсь. Позиционная война на застывшей линии фронта позволила противнику накопить силы. Он не несет тяжелых потерь в людях и амуниции. Отсюда у них больше орудий и аэропланов. Появилось время для совершенствования навыков применения этого оружия. Они эвакуировали население с прилегающих к линии фронта территорий, поэтому легко обнаруживают ваших лазутчиков. Тем более, как вы заметили, особыми умениями те не обладают. Как вам такое?

— Правдоподобно, герр генерал, — согласился оберст. — Но я счел своим долгом доложить о своих соображениях. Нельзя недооценивать противника, тем более русских. Сто лет назад они разгромили сильнейшую армию мира.

— Вы о французах? Что ж, русские задали им трепку. Но тогда им помог генерал Мороз. Какое сегодня число, фон Зюдов?

— Первое марта, господин генерал.

— И о чем это говорит?

— Не знаю, герр генерал.

— Зима закончилась, фон Зюдов, а русские хорошо воюют только зимой. Летом и осенью французы гнали их до Москвы, да и мы не сплоховали, — Людендорф самодовольно улыбнулся. — А затем русские воспользовались морозами. У французов получилось пройти дальше, потому что они собрали под свои знамена лучших солдат Европы, в том числе немцев, которые задали тон в кампании. Мы, к сожалению, воюем в одиночку, а силы рейха не беспредельны. Но и русские измотаны. У них большие потери в живой силе и амуниции. Об этом доносят наши агенты в России, я получаю сводки из германского Генерального штаба. К сожалению, мы потеряли агентурную сеть в Минске, русские смогли ее раскрыть, поэтому нет сведений из их Ставки. Но не думаю, что они отличаются кардинально. Нам известно, что на фронт идут эшелоны с войсками и вооружением, но этого всего лишь пополнение. Русским не до наступления. Тем более что наступила весна, а она принесет распутицу. Дороги в этой варварской стране раскиснут и станут непроходимыми. К лету мы накопим силы и нанесем решающий удар. Пора заканчивать эту войну, она обходится слишком дорого. До Москвы нам не дойти, но не думаю, что это необходимо. Германии достаточно белорусских лесов и украинских черноземов. Не забывайте, что у нас уже есть Польша. Захваченные земли следует переварить. А лет через двадцать повторим, — Людендорф улыбнулся. — Германская нация несет свет цивилизации на Восток, это ее историческая миссия. У вас есть, что добавить, фон Зюдов?

— Нет, герр генерал! — вскочил оберст со стула.

— Тогда я вас не задерживаю.

Оберст боднул головой, сделал четкий поворот кругом и вышел из кабинета. На первом этаже солдат-гардеробщик поднес ему шинель и помог одеться. Машина ждала у крыльца. Заметив хозяина, шофер выскочил наружу и распахнул дверцу. Фон Зюдов забрался в салон.

— В казино! — приказал водителю. «Поужинаю и напьюсь, — решил он про себя. — Возможно, сыграю партию в винт, если подберется компания. И идут они все к дьяволу! Людендорфу я о своих соображениях доложил, если русские вздумают наступать, упрекнуть меня не в чем. Эти кретины из Генерального штаба числят себя безгрешными, вот пусть и хлебнут дерьма!»

Фон Зюдов не подозревал, что не пройдет и трех недель, как он предстанет перед трибуналом. Решающим на суде станет выступление Людендорфа. Тот сообщит, что обвиняемый безобразно относился к своим обязанностям, в результате чего разведка фронта не раскрыла планы противника, что привело к катастрофическим последствиям. Более того, обвиняемый в разговоре с начальником Полевого штаба, сочувствовал русским и предлагал признать их равными немцам. Эти слова вызовут бурю возмущения у присутствующих. Председатель трибунала зачитает приговор, а затем лично сорвет погоны с плеч оберста. Осужденного выведут во двор и поставят к стене. Офицер из комендантской роты выкрикнет команду, солдаты вскинут винтовки. Сухо треснет залп… Генералы в высоких штабах не любят признавать ошибки, зато хорошо умеют находить козлов отпущения…

Наступление русских войск началось в марте. То ли не успели подготовить его в феврале, то ли у Алексеева были резоны, я не знаю. Моим проектам промедление пошло на пользу, как и наступлению. Войска Белорусского фронта прорвали оборону сразу в двух местах и покатились дальше, перемалывая и окружая части противника. Темп наступления составил 15–20 километров в день — невиданная скорость по тем временам, да еще в зимнее время.

Почему у Брусилова получилось? Я рос в СССР, поэтому успел зачерпнуть из котла советской пропаганды. В поражениях Первой Мировой войны она обвиняла бездарных царских генералов. Дуболомы среди них водились, но не сплошь. А сейчас их нет? «Бездарные» допустили немцев до Барановичей в Белоруссии, а вот «славные» советские — до Волги и Кавказа. Почувствуйте разницу! Несравнимы были и потери. За несколько месяцев 1941-го СССР утратил солдат и офицеров больше, чем Российская императорская армия за три года тяжелейшей войны. Эти «бездарные» в Гражданскую войну гоняли красные дивизии ссаными тряпками. Белая армия брала города при соотношении сил в пользу оборонявшихся, и это никого не удивляло [15] . Большевики сумели задавить противника, только призвав в Красную армию царских офицеров и создав чудовищное превосходство в живой силе и вооружении. Не верите? Некогда и я не верил. Нам ведь показывали в кино, как голодные и оборванные красноармейцы отважно сражаются против отменно обмундированных и вооруженных белых полчищ. На самом деле было ровно наоборот. Это у белых бойцы ходили оборванными и голодными. Оружие они добывали в боях, отбирая его у красных. [16] К 1917 году промышленность Российской империи перестроилась на военные рельсы и исправно снабжала фронт. Много оружия и боеприпасов закупили за границей. Накопились огромные запасы. Все это оказалось в руках большевиков, вместе с предприятиями, которое оружие производили. А вот у белых с этим оказалось кисло.

Читал я и про атаки русских цепей на пулеметы, дескать, бездарно губили царские офицеры несчастных солдатиков. А немцы под Седаном и Верденом не губили? Французы с англичанами на Западном фронте? Брусилов в моем мире потерял полмиллиона солдат и офицеров в ходе своего знаменитого прорыва, зато разгромил австрийцев, едва не выведя из войны одну из самых мощных европейских держав. А чем обернулись миллионные потери немцев и союзников на Западном фронте? Захватом «избушки лесника»? Не умели в то время воевать по-иному.

Офицеров в Российской империи учили хорошо. Они ни в чем не уступали немецким, французским и английским, были восприимчивы к новому. Для примера. К началу Первой Мировой войны Россия имела ВВС куда большие, чем в Германия и другие европейские страны. Наши предки первыми оценили достоинства нового вида войск. Это позже они стали отставать — подвела промышленность, которая не освоила производство авиационных моторов. Не лишним будет вспомнить, что почти все выдающиеся советские военачальники периода Великой Отечественной войны служили в царской армии — пусть даже унтер-офицерами, как Жуков и Рокоссовский. Кстати, учили красных командиров воевать царские генералы — тот же Слащев, к примеру. И кто хотел учиться, как Жуков, к примеру, тот и достиг высот [17] . Не удивительно, что Брусилов и другие генералы, познакомившись с новыми методами ведения войны, испытали их и взяли на вооружение. В войну учатся быстро.

Под Сморгонью передовые траншеи немцев захватили казаки-пластуны в белых маскхалатах — ночью, без единого выстрела. Они вырезали часовых, перебили спящих в блиндажах немцев, после чего дали сигнал ожидавшей дивизии. Та подошла и броском овладела второй линией укрепления. Здесь немцы попытались огрызнуться, но огонь дотов подавила артиллерия. Ее подтащили много. Пушки выкатывали на прямую наводку и били по амбразурам. Другие батареи разрушали проволочные заграждения и создавали огневой вал для продвижения штурмовых групп — их перебросили на участок дивизии накануне. Пехота ворвалась в траншеи, где переколола и перестреляла очумевших от неожиданности супостатов. Третью линию обороны захватили без потерь: в траншеях не оказалось противника — немцы не успели туда отойти. С рассветом в образовавший прорыв вошла казачья дивизия. Она растеклась вдоль линии обороны, захватывая артиллерийские батареи. Их расположение указали пленные немцы. Как их допрашивали, не знаю, но сведения они дали точные. Перед наступлением казакам зачитали приказ. За уничтоженное орудие противника казна заплатит пятьсот рублей — это если пушка легкая, и тысячу — за тяжелое. В доказательство нужно представить замок и панораму. То же орудие, вывезенное в тыл, казна купит по цене вдвое большей. За снаряды заплатит отдельно.