О причине вызова в Москву он догадывался. Также было и перед наступлением. В Москву он ехал в компании командиров медсанбатов и начальников госпиталей фронта. Для них в Минске выделили отдельный вагон, дорогой они поговорили и пришли к мнению: что-то готовится. Заявленная причина — конференция по обмену опытом в применении новых методов лечения, всего лишь повод. Будет новое наступление. Хотя опытом обменяться не помешает, не везде новые методы прижились. Кое-кто из врачей осторожничал, опасаясь навредить раненым. Михаила это возмутило. Волнуясь, он стал рассказывать, насколько полезны переливания крови, сколько жизней, благодаря им, спасли в медсанбате. А еще раствор Рингера, который помогает не только заместить потери крови, но еще и лечит.

Новые препараты — лидокаин и сульфаниламид, эффективны и безопасны. Первый помогает в ряде случаев обойтись без дефицитного морфия и общего наркоза. Второй — уничтожает микробы в ранах и спасает от сепсиса.

Разговор этот состоялся в вагоне-ресторане, где для военных врачей накрыли обед. Михаил говорил для соседей по столику и не заметил, как к его словам стали прислушиваться другие. Некоторые даже встали и подошли ближе. Скоро возле их столика сгрудились коллеги, а Михаил все говорил и говорил. Приводил примеры, вспоминал тяжелые случаи, описывал последовательность своих действий. Если бы он мог видеть себя в этот момент, то очень удивился бы. Куда девался робкий провинциальный дантист, искавший покровительства у Довнар-Подляского? За столиком в ресторане сидел уверенный в себе военный хирург, который щедро делился опытом с коллегами. И ему внимали.

— М-да, — сказал главный хирург фронта Бурденко, бывший старшим в их делегации, после того как Михаил умолк, — впечатлили вы нас, господин надворный советник! Вам следует выступить на конференции с докладом.

— Мне? — удивился Михаил.

— Именно! — подтвердил Бурденко. — Во-первых, у вас лучший медсанбат на фронте. Уж я-то знаю. Ваши раненые прибывали в госпитали должным образом прооперированными и перевязанными. Нагноений и гангрены у них практически не случалось, а вот у других хватало. Вы в полной мере применили у себя новые методы лечения и получили великолепный результат. Об этом свидетельствует и орден на вашем мундире. Немногие врачи по итогам наступления удостоились такой чести. А у вас, слышал, наградили всех в медсанбате. Уникальный случай.

— Начальник дивизии похлопотал, — смутился Михаил.

— За неумех и разгильдяев хлопотать не будут. Награды вы получили заслужено. Вот и объясните коллегам, что нужно сделать, чтобы их обрести. Я прав, господа? — обратился он к окружавших их врачам.

Ответом стали одобрительные возгласы.

— А еще вам следует написать статью в «Хирургический вестник», — добавил Бурденко, — возможно, не одну. Большое дело сделаете для отечественной медицины. Мы, врачи, люди консервативные, к новому относимся настороженно. А тут примеры из практики, подкрепленные результатами. К этому неизбежно прислушаются. Сделаете?

— Постараюсь, — сказал Михаил.

— Непременно постарайтесь, голубчик! — кивнул Бурденко. — Найдите время. Берите пример с Довнар-Подляского, тот успевал. Вы, ведь, учились у него?

— Имел честь, — подтвердил Михаил. — Трудились вместе — с первого дня, как он объявился в лазарете.

— Повезло вам, Михаил Александрович! О таком сотрудничестве многие мечтают. Валериан Витольдович, насколько я в курсе, в Москве показательные операции проводит, так к нему очередь из врачей стоит, чтобы методы перенять. Замечательный хирург и новатор, не зря его государыня к своему двору причислила. Он будет присутствовать на конференции, как мне сказали. Не удивлюсь, если услышим что-то новое. Ау вас, надеюсь, будет возможность сним поговорить.

«Он пригласил меня пожить у себя», — хотел сказать Михаил, но в последний миг промолчал, только кивнул. Не стоит хвалиться преждевременно, еще неизвестно, как его встретят.

..Калитка дома оказалась оборудованной электрическим звонком — столица, однако.

Михаил нажал кнопку. За калиткой раздалась громкая трель. Спустя минуту, из дверей дома показался мужчина. По его одежде Михаил определил лакея. Лакей подошел и открыл калитку.

— Чем могу быть полезен, господин?..

— Надворный советник Михаил Александрович Зильберман. Валериан Витольдович Довнар-Подляский здесь проживает?

— Да, ваше высокоблагородие.

— Он приглашал меня в гости, случись мне приехать в Москву.

— Он предупредил меня, ваше высокоблагородие. Проходите в дом. Валериан Витольдович на службе, но велел в случае вашего прибытия принять и разместить, оказав всяческое содействие.

«Даже так?» — удивился Михаил и прошел в калитку. В доме лакей, который представился Никодимом, отвел его в комнату для гостей, а затем предложил принять ванну с дороги.

Михаил с удовольствием согласился — в последний раз он был в бане неделю назад. Ванну приготовили достаточно быстро. Мыться пригласила горничная — молодая, некрасивая женщина с грубыми чертами лица. «Мог бы и получше найти», — подумал Михаил о выборе Валериана. Ванна оказалась большой, медной, вода — горячей и приятной. Михаил лежал в ней, пока та не стала остывать. Потом быстро помылся, вытерся мягким, душистым полотенцем (хорошо люди живут!) и облачился в мундир. За дверью к нему подошел Никодим и пригласил откушать с дороги. Михаил с удовольствием согласился. За столом ему подали окрошку, жареную курицу, кашу и чай. Все это оказалось с пару с жару — видимо готовили, пока он мылся. Михаил с удовольствием съел все.

— Когда Валериан Витольдович воротится? — спросил у лакея.

— Раньше семи не будут-с, — сообщил Никодим. — Они поздно возвращаются. Трудятся много.

Михаил достал из кармана часы (новые, в серебряном корпусе, со старыми надворному советнику ходить невместно) и отщелкнул крышку. До возвращения Валериана несколько часов. Как их провести? Погулять по Москве? Не хотелось. А если?..

— В доме есть библиотека? — спросил лакея.

— Конечнос, — кивнул тот. — Как не быть.

— Проводи меня туда.