— Не имеет смысла прятаться посреди базара, — сказал он, — Чтобы остаться невидимым в толпе, нужно находиться у всех на виду.

Для Ольхи это означало, что ей придется намеренно удерживать себя на острие всеобщего внимания, пока окружающие к этому не привыкнут настолько, что это станет для них чем-то само собой разумеющимся. Так за пестрой скоморошьей личиной, люди перестают видеть самого человека, и видят только то, что этот человек хочет им показать. К великому сожалению Хухли она не пошла на следующее занятие с его группой, предпочтя сходить на лекцию начального курса по общей теории нифрила. Ее читала, как оказалось, пожилая женщина с удивительным именем Таиссия.

— Вы все знаете, что это такое, — сказала Таиссия, показывая зажатый между пальцами зеленый кружок.

— Монета, — сказал кто-то с места.

— Копейка, — уточнил другой.

— А это? — спросила она, показывая в другой руке еще один кружок чуть больше первого.

— Две копейки.

— Двушка.

— Все верно. У меня здесь копейка и двушка. А знаете ли вы, чем они отличаются?

— Размером. Двушка больше.

— Двушка тяжелее.

— Да, — согласилась Таиссия, — Двушка чуть-чуть больше и немножко тяжелее. Но не в двое больше и не вдвое тяжелее. Почему же ее ценность вдвое выше, чем у копейки?

Не дожидаясь ответов с места, Таиссия взяла кусочек мела и начертила на доске девятиячеистую решетку с гранями три на три, будто собираясь сыграть в крестики-нолики. А потом заштриховала серединную ячейку.

— Ну, — обратилась она к классу, — Какое прикладное значение имеет для нас нифлил помимо того, что мы покупаем на него еду?

— На нифрил накладывают приказы, — ответили из класса.

— Верно. Мы можем наложить на нифрил приказ, и этот приказ будет храниться на камне до тех пор, пока мы его не сотрем или не перезапишем другой приказ. А это возможно потому, что нифрил создает особое поле в виде ячеистой решетки. Здесь на доске нарисована решетка копеечной монеты. Кто-нибудь знает, почему я заштриховала одну ячейку?

— Потому что ячейки работают только парами.

Таиссия снова повернулась к доске и стерла перегородки между некоторыми ячейками. А затем пронумеровала получившиеся пары.

— Итак. Чтоб принять на себя любой даже простейший приказ, требуется пара ячеек. У копейки таких пар четыре.

— А как же еще одна ячейка, которая без пары? — спросил кто-то.

— Она бесполезна. Поэтому я ее и закрасила.

Она начала рисовать на доске другую решетку, немного больше первой, с гранями четыре на четыре.

— А вот такую решетку образовывает двухкопеечная монета, — сказала она, когда рисунок был готов.

— Шестнадцать ячеек. Восемь пар! — послышалось с мест.

— Совершенно верно. Восемь пар. И если четыре пары составляют копейку, то восемь пар…

— Две копейки!

Без дальнейших пояснений Таиссия нарисовала следующую решетку размером пять на пять.

— Двадцать пять ячеек, и одна лишняя.

— Двадцать четыре ячейки, двенадцать пар, три копейки!

— Хорошо, — сказала Таиссия, — порядок вы уловили. Тогда может быть кто-то скажет мне, какая монета будет следующая?

— Шесть на шесть — тридцать шесть. И делим на восемь.

— Получается четыре с половиной копейки, — кто-то засмеялся

— Такой монеты не бывает! — класс загомонил.

— Правильно, — согласилась Таиссия, успокаивая класс, — Такой монеты не бывает, потому что больший камень начинает образовывать трехмерную решетку. Взгляните еще раз на трехкопеечную решетку. Если вместо квадрата мы возьмем куб с тем же количеством граней, что мы получим?

— Трехкопеечная решетка, помноженная на пять. Пятнадчик!

— Правильно пятнадчик. А у полтинника и у рубля решетки еще сложнее. Их трехмерная решетка получает дополнительный, так называемый «гала-эффект». И так всегда бывает с нифрилом. Когда нам кажется, что мы нашли закономерность, которую сможем распространить на камень любого размера или объема, действительность рушит наши построения. Нифрил был и остается самым загадочным веществом, и от этого стремление разгадать его тайны только возрастает.

Хотя Ольха уже знала большую часть из того, что рассказывала Таиссия, лекция ее захватила. Особенно ее поразили объяснения, почему для хранения в нифриле одного образа, требуются как минимум две ячейки. Таиссия сказала, что нифрил является естественным проводником в некий потусторонний мир. Именно из этого «параллельного» мира черпается особая сила для заклятий и там же хранятся образы. Таким образом, ячеистая пара подобна двум окнам, распахнутым в разные миры, — одна из нашего мира в другой, вторая из того мира в наш. И эти «пары» позволяют перемещать образы и силу из мира в мир.

Когда закончился учебный день, она собиралась еще посидеть в библиотеке, но сил на это не осталось. Она поднялась на замковую стену, с которой были видны окружавшие академию военные лагеря, в которых велась подготовка копейщиков, стрелков и конницы. До темноты она смотрела издалека как в одном из лагерей новобранцы учатся боевому построению. Ей невольно вспомнился паренек, встреченный недавно в Невине на конюшне, и показалось даже, что она его узнает, стоящим во главе замыкающей десятки пехотной роты.