— А что думаешь, долго наш князь у горностаевой королевы прогостит? — спросил он Прохора.

— Это вряд ли. Леха сказал, сбирались в спешке. Что-то срочное у него в средних землях. Не сегодня так завтра стронемся.

— Ну, раз так, как смена заступит, сходим в город, — решился Ефим, — Поглазеем, какое тут житье-бытье. Чтоб было что в деревне потом рассказать.

— Вот это другое дело, — обрадовался Прохор, — В портовый кабак пойдем. Гульнем как положено.

Верес действительно торопился и задерживаться здесь не собирался, даже несмотря на королевское гостеприимство Карины. Ладьи еще только швартовались у пристани, а на берег уже примчался почетный караул во главе с гвардейским капитаном. Князь отмахнулся от своего начстража, объявил полдня свободного времени, и едва ступив на твердую землю, уже усаживался в присланную карету, запряженную четверкой белых лошадей. Что-что, а в вопросах дипломатического протокола королева горностаев, на людях по крайней мере, проявляла исключительную щепетильность.

Прибыв во дворец, Верес тут же был препровожден в королевские покои, и лишь успел присесть и принять гостевую чашу, как уже вновь пришлось подниматься, чтобы поприветствовать входящую в зал хозяйку.

— Ну, неужели? Князь Верес почтил меня личным посещением, — едва войдя, Карина по-королевски изящным взмахом руки удалила с глаз свою свиту, — Лучше помолчи, князь. Слушать твоих оправданий я не желаю.

— Я только что прибыл, — Верес усмехнулся, — И вроде пока еще ничего натворил.

— Только не надо разыгрывать непонимание, — королева шутливо погрозила ему пальчиком, — Ты собирался сразу начать с оправданий, что был бы рад остаться погостить, да только очень спешишь. Лучше сразу скажи, что сойти на берег тебя вынудили остатки твоей вежливости, а иначе ты бы просто помахал мне рукой со своего корабля. И поставь уже эту чертову чашу, или ты не хочешь меня даже обнять?

Верес послушно поставил чашу. И они обнялись, не по протоколу, а дружески, как обнимаются старые друзья.

— Но я правда очень спешу.

— Сказал бы что-нибудь новое, — Карина фыркнула.

— Что ты хочешь услышать? — Верес улыбался. Он знал, как хорошо Карина умеет вытягивать из людей нужные ей сведения.

— Для разнообразия ты хотя бы мог сообщить куда так торопишься. Уж извини, но я каждый раз сгораю от женского любопытства, чье же это общество ты так предпочитаешь моему?

— Хочу успеть в Ойсбург к перевыборам главы гильдии оружейников.

— Вот как? — Карина отступила на шаг, заглядывая ему в глаза, — Не означает ли это, что караваны с оружием вскоре могут пойти в обратном направлении?

Умница Карина влет раскусила многоходовку, над которой они так тщательно корпели на пару с Егорычем.

— Ты проницательна, как, впрочем, и всегда.

— Не надо мне льстить, Верес. Это плохо сказывается на бдительности.

— На чьей бдительности? Льстящего или того, кому льстят?

— Обоих.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Хочу, чтобы ты был поосторожнее в делах с Азумом. Он никогда не упустит возможности обмануть.

— Азум еще ничего не знает.

— Хочешь сказать, ты попытаешься поставить над гильдией своего человека в обход хана?

— Почему бы и нет?

— У тебя крайне мало шансов. Разве только… Разве только этот человек… — она пытливо посмотрела на князя.

— И опять в точку, Карина. Этот человек — я.

Не удержавшись, королева горностаев захлопала в ладоши.

— Это сильный ход. Но рано или поздно ты должен поставить его в известность.

— Чем позже он узнает, тем сговорчивее будет, — Верес прикрыл глаза, давая понять, что расспросов о нем достаточно, — Я хочу поговорить о Фарадоре.

— Не сомневалась. Верес, я не хочу тебя в это втягивать.

— Нет уж, давай об этом поговорим. Мне известны его притязания на вороньи холмы. Через них проходит мой речной путь, а значит я и так уже втянут в это.

— Верес, послушай меня, — она дотронулась пальцами до его руки, — Я не могу знать, что ты чувствуешь каждый раз, когда проходишь мимо развалин Северграда. Но я знаю, сколько сил ты в него вложил, и как много он для тебя значил… Нет, дослушай меня. Ты не станешь оспаривать, Азум умышленно поручил его стеречь этим дикарям из племени красной собаки. Он знал, что тебя это оскорбит.

— Все это так, Карина. И я обязательно верну город. Можешь в этом не сомневаться. Но можешь не сомневаться и в том, что верну я его так, чтобы больше уже не потерять. Никаких плохо продуманных, никаких недостаточно выверенных действий хан от меня не дождется.

— Ну, хорошо, о Фарадоре поговорим за обедом.

— Тогда уж после обеда, не хочу портить себе аппетит. Ты будешь кормить меня своими знаменитыми пирогами?

— Ну, конечно, князь. Приказала поварам, как только дозорные увидели твои стяги.