Квартиру нашли хорошую, правда, от работы далековато, но кому сейчас легко! Переезд занял один день: что там перевозить студенткам из общаги? Комнаты мы с Никой разделили легко. Я сразу попросила ту, что поменьше, потому что из неё, как и из кухни, был выход на балкон. Подруга сразу согласилась: она любительница простора. И всю неделю мы с ней по вечерам обустраивали свои комнатки, два раза ходили в торговый центр, накупили всякой посуды, тряпочек, губочек, фартучков-прихваточек и тому подобной мелочёвки, просто необходимой на новом месте.

Во всех этих хлопотах был только один неприятный момент: я потеряла телефон. Вроде бы был тут, квакал, требуя подзарядки, а потом просто исчез – и всё. Денег на новый пока не было. Всё, что дали родители, ушло на оплату и обустройство жилья. Осталась кое-какая мелочь, но уж точно не на телефон. Мне ещё как-то до зарплаты дотянуть надо, а учитывая, что я ещё не приступила… В общем, без телефона пока обойдусь.

В пятницу занесла медицинскую справку в отдел кадров и подтвердила, что с понедельника выхожу. Люба, та самая, которой Марина помогала меня оформлять, оказалась красивой, уставшей и, действительно, беременной. Видно было, что последние рабочие недели даются ей с трудом. Мы разговорились, и я попросила её записать телефонный номер на чём-нибудь, потому что телефона нет. Она быстро черкнула и отдала мне листочек. «Лебедева Люба», – прочла я, удивившись, как легко общаться с некоторыми людьми. Постой-ка! Лебедева?

– Так ты жена Матвея Лебедева?

– Ну да. Ты с ним уже познакомилась? – видно было, с каким теплом она о нём говорила.

– Мы с ним ещё с института знакомы, – поясняю я. – Только он постарше. Выпустился, и мы несколько лет не пересекались, а теперь оказалось, что он мой начальник. Стадник о нём очень хорошо отзывался.

Люба расцвела от этих слов. Теперь-то я сложила два и два и по-новому услышала и каверзный вопрос Стадника в ресторане, и заявление Лебедева о том, что он нашёл своё счастье. И если до этого я порадовалась за него, но радость подтачивалась червячком обиды за свою бедовую головушку, то теперь в полной уверенности могу сказать, что от чистого сердца желаю счастья и этой милой Любе, и её когда-то непутёвому, а теперь такому влюблённому Матвею. И обязательно скажу ему об этом… после того, как задам парочку вопросов.

Выписав теперь уже постоянный пропуск, Люба проводила меня до лифта, а сама поспешила к заработавшемуся мужу, чтобы вытащить его из кабинета и отвести на обед, пока перерыв ещё не кончился.

Глава 18

К понедельнику я готов разнести всё вокруг к ё… матери! Неделя! Целая неделя поисков, и – ничего, пусто. Она как сквозь землю провалилась! Телефон недоступен, из общаги съехала, в клинике появляется, но только не одновременно со мной. Секретарше звонила, в отдел кадров наведывалась, даже пропуск получила. И только я не могу увидеться с ней ровно семь дней. Это судьба, б…, такая? Или эта девчонка издевается надо мной?

Мы провели вместе сутки. Самые ванильные сутки за всю историю моего общения с женщинами. Я, мужик, который больше недели с одной тёлкой не трахался, да и то – только в удобное для меня время, забыл о важных делах, превратился в розового слоника, разомлел, размяк от этих невинных глазищ, от этого неподдельного отклика на самые простые ласки, от хриплого «Ва-аня-я!», срывающегося с её губ в момент наслаждения…

Мало того – ко мне в голову закралась вовсе уж зефирная мыслишка: «Интересно, а понравится моя Синичка бабушке и тёте Лене?» И ведь, сука, я ни на минуту не сомневался, что понравится. Не может не понравиться.

А уж как мне-то понравилась! Это же такой кайф – целовать её, ласкать такое отзывчивое тело. И ни капли притворства! Не скажу, что в последние годы хоть одна женщина в постели со мной осталась неудовлетворённой, но всё-таки элемент игры я ощущал почти всегда. И я не мог не заметить разницу между тем, как большинство из них после оргазма принимались расточать комплименты моему умению доставить женщине удовольствие, и тем, как она с трогательным вздохом молча прижималась к моему боку и затихала, легонько поглаживая по руке от запястья к локтю.

А этот взгляд, которым она провожала меня, когда я привёз её к общежитию? Такая в нём была безнадёга… Тогда я самонадеянно подумал, что она просто не может дождаться завтрашнего дня. Теперь понимаю, что этим взглядом она прощалась со мной. Навсегда прощалась, как бы странно это ни звучало в условиях, когда она становится моей сотрудницей. И почему до меня дошло только через неделю?!

Расплатилась! Она просто расплатилась со мной за то, что помог ей доучиться, взял на работу, свозил к родителям. А теперь извините, мол, Иван Антонович, у меня своя жизнь, а денежки я верну. Видал я её благодарность…

Что ей опять не так? Секс был – зашибись. Денег у меня – немеряно. Другая бы вцепилась когтями и зубами и не выпустила бы добычу, а эта нос воротит! Радовалась бы, что на неё такой мужик запал…

А ведь, и правда, запал. Твою ж мать!

Да когда же наступит эта грёбаная половина девятого?! Уже? Наконец-то можно пойти в малый конференц-зал, где каждый понедельник проходят планёрки с начальниками отделов.

На двадцать минут отвлекаюсь на рабочие вопросы, а потом снова приходится думать об Алисе.