Таким образом, когда доход потребителя достигает определенной величины, то открывается возможность оплаты не только самых необходимых жизненных благ, и тогда только для данной семьи возникает двухступенчатая структура предпочтений в потребности.

Из существования многократно доказанной связи между величиной реального дохода и размером потребления Дж. Кейнс вывел макроэкономическую функцию потребления

где Y – величина национального дохода, С – объем потребления.

При этом любое изменение дохода, известное потребителю, приводит к кратковременному изменению расходов на потребление.

Вместе с тем, Дж. Кейнс подметил, что при увеличении дохода рост его части, направляемой на потребление, отстает от роста величины дохода, т. е. Y – Y >= С – С.

Или, прибегая к терминологии Дж. Кейнса, предельная склонность к потреблению (отношения прироста потребляемой части дохода к приросту дохода в целом) по мере роста дохода (как дохода отдельной семьи, так и национального дохода) имеет тенденцию к понижению.

Данная гипотеза, сыгравшая важную роль в развитии экономической теории и хозяйственной практики, с точки зрения экономической социологии, носит ограниченный характер.

Во-первых, представленная в ней функциональная зависимость размера потребления от величины дохода носит с социальной стороны нейтральный характер, потому что в ней речь идет о «предельной склонности к потреблению» человека вообще, не относящегося к какой-либо социальной группе или классу. Между тем, эта величина в зависимости от социально-сословной принадлежности человека существенно отличается по своему размеру. Сберегаемая часть дохода у высокооплачиваемых слоев населения по своему удельному весу значительно больше, чем у социальных групп с низким доходом в пересчете на душу населения. Статистические данные различных стран подтверждают этот факт.

Во-вторых, статистические данные индустриально развитых стран опровергают гипотезу Дж. Кейнса относительно того, что по мере роста дохода удельный вес его потребляемой части сокращается. Статистика показывает, что доля этой части в получаемом доходе остается относительно стабильной.

Коррективы, которые внесены самой жизнью в кейнсианские формулы, еще раз подтверждают факт обусловленности структуры и динамики структуры потребления социально-институциональными факторами. Стабилизация доли потребления в семейном бюджете в промышленно развитых странах стала следствием серьезных перемен в образе жизни и менталитете широких слоев населения и прежде всего среднего класса. Люди более свободно стали тратить свои доходы на личное потребление, гораздо меньше проявляя заботы о сбережениях «на черный день». Это было связано с введением в этих странах широко разветвленной системы социального страхования (по болезни, по старости, по инвалидности), а также пособий по безработице. Кейнсианская функция потребления сохраняет свою достоверность в экономически бедных странах со слабо развитой системой социальной защиты населения.

В 50–60 гг. ХХ века экономисты, неудовлетворенные теорией Кейнса, разработали новые, альтернативные подходы к теории потребления.

По мнению Дж. С. Дьюзенберри потребление человека, а следовательно, и распределение дохода находится в прямой зависимости от принадлежности к той или иной группе [11] , где индивид ориентируется на доходы соседей из более высокодоходной социальной группы, их уровень потребления, стараясь выглядеть не хуже их. В то время, как сами эти представители высокодоходной группы будут ориентироваться в своем потреблении на величину собственных доходов.

Согласно Милтону Фридмену потребление индивидума зависит от перманентного дохода, который представляет из себя устойчивый доход, который субъект ожидает получать в течение длительного времени [12] (взвешенная сумма текущего и прошлого уровней дохода за вычетом налогов).

Перманентный доход определяется всем богатством субъекта, связанным как с его деловыми качествами, так и располагаемыми средствами (акциями, облигациями, недвижимостью). Часть перманентного дохода тратится на потребление. Причем, если не учитываются стохастические ошибки, порожденные особенностями случайного дохода, эта величина остается постоянной для всего периода времени, в течение которого субъект предполагает получать данный стабильный перманентный доход.

Однако у каждого субъекта кроме перманентного дохода есть случайные (временные) доходы. К таким доходам Фридмен относит:

а) временный доход, представляющий случайное отклонение от обычного тренда (выигрыш в лотерею). В данном случае субъекты практически не станут менять своего текущего потребления;

б) временный доход, начинающий играть роль перманентного дохода (передвижение по работе). В данном случае аналогичным образом меняется потребление;

в) ожидаемое отклонение дохода (ожидаемое перемещение по работе). В этом случае даже если доход не меняется происходит изменение потребительских расходов.

Эти отклонения помогают объяснить колебания потребления в краткосрочном периоде, но практически не оказывают воздействие на потребление в долгосрочном периоде.

Таким образом, М. Фридмен пришел к выводу, что функция потребления краткосрочного периода является чистой иллюзией. Только функция потребления долгосрочного периода имеет значение и поэтому потребление определяется не величиной дохода в каждый конкретный период экономической конъюнктуры, а величиной перманентного дохода.

Вместе с тем, Фридмен делает вывод, что попытки государства воздействовать на совокупный спрос за счет увеличения дохода населения не имеет эффекта в виду устойчивости функции потребления.