Шрифт:
Чендлер решил раскрыть карты и посмотреть, как Хит отреагирует.
– Этот «псих» рассказал нам ровно то же самое: что вы похитили его и пытались убить.
Хит побледнел и недоверчиво замигал глазами.
– Вы его поймали?
– Да.
Хит помолчал.
– Он врет.
– Допустим. А зачем?
– Что значит «зачем»?
– Зачем Гэбриэлу врать?
Хит сполз на край сиденья; ножки стула заскрипели по полу.
– Я же сказал: он псих.
– Может, есть конкретная причина? Кто-нибудь, кто желает вам смерти, например? Или, наоборот, хочет подставить? У вас есть враги? Долги?
– Ни хрена у меня нет, – процедил Хит.
А вот это уже похоже на правду, подумал Чендлер. Мужчина сидел, весь сжавшись, точно напуганная кошка – того и гляди выпустит когти и вцепится.
– Он натуральный псих, уверяю… сержант… как вас там…
– «Сержанта» достаточно.
Подозреваемый совсем издергался, колени ходили туда-сюда, как поршни.
– Мне нечего больше сказать, сержант.
Чендлер кивнул. Все, что можно было выжать из этого кремня, он выжал. Теперь надо обдумать следующий шаг. Итак, слово одного неизвестного против слова другого – чему верить? И верить ли?
– Я могу идти? – спросил Хит.
– Куда?
– Куда угодно.
– На вашем месте я бы остался здесь. Все-таки за вами маньяк охотится.
Хит открыл было рот, однако не нашелся, как возразить.
Чендлер с Таней вышли из допросной. Лука от нечего делать нарезал круги между столами, будто хотел заплестись узлом.
– Ну как? – спросил он.
– Пока останется у нас, – ответил Чендлер.
Лука оживился, но первым заговорил Ник.
– Значит, это все-таки он? – донеслось из-за стойки регистратуры.
– Понятия не имею, – сказал Чендлер. – Их показания полностью совпадают.
– Но такого не бывает… – подал голос Лука.
– Представь себе, бывает, – вмешалась Таня. – Чуть ли не слово в слово.
– Что же мы ему предъявим? – поинтересовался Ник.
– Пока не знаю, – со вздохом сказал Чендлер и обратился к Тане: – Отведи его в камеру. И осторожнее с ним.
Это не пустые слова. Каждый сотрудник был Чендлеру как родной. Меньше всего ему хотелось оправдываться перед Саймоном, Эрролом и Кейти за то, что не уберег их маму. Или за Джима перед матерью-инвалидом. Только год назад похоронили Джимова отца: эмфизема – наследие работы в шахтах – все-таки одержала верх. Он храбро сражался с болезнью, как и на полях Второй мировой, и настоял, чтобы из похорон устроили праздник. Наказ выполнили в точности. Гуляли три дня, даже удивительно, что все остались живы.
С Ником и Лукой его связывало куда меньше. И все равно, пусть Лука порой действовал на нервы, Чендлер за него переживал. А к Нику, который перебрался сюда, на другой край страны, аж из Мельбурна, трудно было не испытывать отцовских чувств. Отчасти поэтому тоже сержант старался держать парня подальше от реальной работы, хотя и понимал, что птенца уже пора бы выпустить из гнезда.
– Закрой его в дальней камере. Я сейчас привезу Гэбриэла; не хочу, чтобы они видели друг друга. – Он посмотрел в глаза Луке, затем Тане. – И не делайте ничего, пока не убедитесь, что напарник вас прикроет. Будем исходить из того, что оба чрезвычайно опасны.
9
В городе было тихо – даже тише, чем обычно. Как будто маньяк под шумок вырезал всех жителей до единого, пока Чендлер допрашивал Хита. Стало еще жарче; температура неумолимо приближалась к точке кипения.
Проезжая мимо родительского дома, Чендлер подумал заскочить туда ненадолго и поговорить с Сарой. Наверное, бабушка снова попыталась отобрать у нее телефон. От этого девочка становилась невыносимой. Однако у Чендлера имелись дела посерьезнее, чем проводить воспитательную беседу с обиженной школьницей.
Джим по-прежнему сидел на своем посту, неподвижный, как минутная стрелка на городских часах. Несколько лет назад механизм забился песком, и ее заело, но в век цифровых технологий никто не обратил внимания. Увидев подъехавшего сержанта, Джим отошел от своей машины – темный и тощий, как обугленное молнией дерево.
– Объект на месте, – отрапортовал он, предвосхищая вопрос начальника. – Зачем вы хотите его забрать?
– Появились новые факты. Кое-что не сходится, – сказал Чендлер, направляясь к гостинице. У входа он остановился. – Точнее, даже не так, Джим. Все слишком гладко, и я должен понять почему.
Олли сидел за стойкой регистрации, углубившись в газету. Страница с результатами скачек была исчеркана стрелками и кружочками, о значении которых не догадывался никто, кроме него самого.
Появление полицейских стало для хозяина гостиницы неприятным сюрпризом.
– Зачем опять пожаловали? Знаете же, что мне не нравится, когда вы часто наведываетесь. Ладно раз, но два – это к неприятностям.
– Мы за вашим постояльцем.
– За каким еще постояльцем? – делано возмутился Олли. – У меня целая гостиница постояльцев, вот!