– Да знаю, без тебя, что это Алексарта!
–  раздраженно произнёс Ягуар, слыша удивлённый и уважительный возглас Шайбы на другом конце.
–  Ты, давай главное: диадема с золотой звездой там была?

Услышав удивлённое и восхищённое восклицание Шайбы своим начальником, Ягуар начал остывать.

– Но этого-то и не оказалось!
–  доложил Шайба.
–  Или Кил сам это спрятал. Или убийца забрал с собой!

Изо рта Ягуара едва не вылетел мат. И, если бы не это восхищение, которое Шайба питал к своему начальнику.

– Хорошо, наблюдай дальше!
–  спокойно произнёс он и положил трубку. Но всё же, чтобы хоть как-то разрядиться, со всей силы ударил в висящую боксёрскую грушу. Один. Второй. Третий раз. И, только после этого, успокоился и начал рассуждать разумно.

– Так, это, конечно, человек не наш.
–  подумал он, смотря в окно, как на дереве резвятся воробьи.
–  Но, выходит, он наблюдал за Килом. Или, хуже того, сам Кил поставил его в известность и тот его грохнул!

Он снова посмотрел, как один воробей вспорхнул и улетел, а второй, поникнув, остался на ветке.

– Воры? Кто-то из них?
–  подумал он, но звонок телефона нарушил его рассуждения.
–  Не иначе… Мои бы сразу сообщили мне!

– Здохов будь, Геохгий Хоманович!
–  прозвучал в телефоне голос Румиса, после того, как Ягуар произнёс «Слушаю!».

– И тебе не хворать, Михал Станиславович!
–  ровным голосом ответил на приветствие Ягуар, быстро соображая, какое важное событие могло заставить Румиса позвонить ему лично.

– Ты, Геохгий Хоманович, в кухсе, что в Хопёхском убит твой человек, а диадема с золотой звездой из ямы исчезла?
–  без всяких подходов напрямую спросил Румис

– Интересно, откуда он это всё знает?
–  тут же пронеслось в мозгу Ягуара.
–  Он что, наблюдал за всем этим?

– Да ты не думай… Я здесь не у дел!
–  хмыкнул Румис, сразу же поняв по сопению Ягуара его мысли.
–  Но мне интехесно, ты ведь на меня подумал? Скажи честно?!

– Да, подумал… - произнёс Ягуар и хмыкнул.
–  Но ты этим звонком все мои мысли разбил! Или это твои люди всё же сделали?

– Потому и звоню, что мои люди, кроме наблюдения, ни во что не вмешивались!
–  ответил Румис.

– Тогда кто это? Ты знаешь?
–  Ягуар начал злиться.
–  И почему он хочет нас поссорить?

– Ну, скажем, я с тобой никогда не ссохился.
–  по голосу Румиса Ягуар сразу же понял, что тот не обманывает его.
–  Но кто этот убийца и мне интехесно. И, почему он меня подставляет? Он что, нашей войны хочет? А ты как думаешь?

– А что я?
–  брови Ягуара немного поднялись и тут же через весь лоб протянулись две горизонтальные морщины, глаза расширились. И было-то это всего мгновение, показывающее, что возможная война между группировками спортсменов и воров вызвала его неподдельный страх. И он тут же ответил.
–  Я нашей войны не хочу!

– Тогда, очень пхошу: если узнаешь, кто это сделал, сообщи мне!

И после небольшой паузы Ягуар услышал.
–  Ну, будь здохов, Геохгий Хоманович!

– И вам не хворать, Михал Станиславович!
–  ответил Ягуар и ещё некоторое время держал телефон у уха, рассуждая.
–  Тогда кто же?

Утро следователя Светланы Белавиной началось с того, что она взяла лист чистой бумаги и стала рисовать схему, чтобы понять всё, что связано с этим странным убийством. Под пунктом «один» она написала «способ и особенности подготовки, совершения и сокрытия убийства», как учили её в Вузе. Под пункт «два» попала «личность убийцы, наличие у него преступного опыта». В третьем пункте оказалась личность потерпевшего.

Она вздохнула и в четвёртый пункт внесла место и время совершения убийства. Подумала-подумала и в первый пункт внесла это основание. А вместо зачёркнутого времени и места убийства внесла слова «обстановка совершения убийства». И, наконец, её рука в пятом пункте вывела слова «мотивы и цели преступления», которые в настоящее время внесли полную сумятицу в её голову.

Поставив от каждого пункта несколько стрелок и не найдя для них ответа, она решила выяснить у криминалиста, что он узнал из своих исследований.

Пока Светлана шла по коридору в комнату криминалиста и исследователей, в голове шла своя работа.

– Здравствуй, Пал Палыч!
–  улыбаясь своему верному помощнику, который старался, как мог, больше выудить сведений из создавшейся обстановки. Пал Палыч приветствовал её, поднявшись со своего стула, наблюдая за ней из очков.
–  Ну, что-нибудь есть интересное, по которому можно было бы составить личность убийцы?

– Ты знаешь, матушка?
–  Пал Палыч любил применять слово «матушка» из уважения к Светлане, которая по возрасту была его младше лет на двадцать.
–  Могу сказать сразу: его ударили сверху чем-то тяжёлым и тупымым! Это говорит о том, что убийца мог быть даже не мужчиной!